Милана Стоун - Отчим моей подруги

Она заводит меня за постройку, что в далеке от дачи, но на их территории, и достаёт покрывало, раскладывает его на не скошенную траву. Садится, облокотившись на постройку и хлопает возле. Сажусь рядом.

Не идиотка и понимаю, в чем дело, и убеждаюсь, когда она достаёт из кармашка рюкзака пачку сигарет, в которой лежит косяк.

— Ты серьезно? — говорю с шипением, оглядываясь по сторонам и пытаюсь вырвать из ее рук пачку. — Больная. Без меня.

Встаю, собираясь уйти. Я эту дрянь не курю и пробовать не собираюсь, и участвовать в таком не имею желания.

— Мне всегда было интересно, — говорит мне в спину, чем привлекает внимание к себе, — почему Богатырёв? — смотрит пронзительно, закуривая. — Потому что он был моим первым? — усмехается, выпуская клубок дыма.

Больная тема. Очень больная. Острая для меня. Я сама не знаю, почему именно он.

Просто, когда они с Лерой расстались, верней она его бросила, мы начали общаться и я этого никогда от неё не скрывала. И как только у меня появились чувства, я ей все рассказала, со слезами и чувством стыда, но все выдала. Она никак не отреагировала и дружбу это нашу не испортило, хотя я очень этого боялась.

А сейчас ещё этот ее отчим… Все время меня тянет на самое запретное.

— Дело не в этом, ты же знаешь…

Сажусь обратно, поджав под себя ноги. Меньшова достаёт из рюкзака фляжку и протягивает ее мне, но я отказываюсь, она изгибает бровь, и я все же беру и делаю глоток, громко прокашливаюсь. Я пила алкоголь пару раз и не слишком много, не понимаю, от чего люди так кайфуют.

— Булочка, мы же с тобой как сёстры, согласись? — она так же делает глоток и снова передаёт флягу мне, я киваю, полностью согласная с этим. — Если кто-то из нас накосячил, мы прощаем ему. Между нами нет тайн. Нет обид. Я и ты, навсегда. Я вот тебе все простила.

— Так и есть, — говорю, глубоко вздыхая. — К чему ты это?

Есть у меня одна догадка, неприятная… но она не признается, но и у меня появился секрет в качестве ее отчима, ведь я так и не рассказала о недавних событиях.

— Так… — она тушит бычок о землю и швыряет его в кусты, — просто напомнить.

Мы сидим и болтаем о разной ерунде, как она шикает на меня и шепотом просит замолчать. Мы прислушиваемся. Меня же начинает потряхивать, не хотелось бы, чтобы нас спалили с поличным.

В бане загорается тусклый свет.

— Ты же говорила, они спать пошли? — негодую и пихаю ее в плечо.

Она только отмахивается от меня, поднимается на ноги и смотрит по сторонам.

Да, я тоже подумала, что пора уходить. Но вот она идёт в другую сторону и машет мне рукой, чтобы я топала за ней.

— Что стоишь?! Помогай давай!

Зачем нам нужна эта лестница?

И тут, когда мы понесли ее в сторону бани, до меня доходит, зачем.

— Лер, ты нормальная вообще?! — хватаю ее за руку и крепко сжимаю. — Ты собралась подглядывать за… за своей мамой?

Я ни черта уже не понимаю, в голове вата.

— Я что, похожа на извращенку? — одёргивает свою руку. — Мать в это время уже дрыхнет под снотворными.

Она ставит небольшую лестницу прямо у небольшого окошка и залезает на несколько ступенек.

— Мама родная! — негромко восклицает она и оборачивается ко мне. — Залезай, все пропустишь, тут такой вид! Папочка наш начинает раздеваться.

Дыхание тут же перехватывает, стоило мне представить то, о чем она говорит. Просыпается дичайший интерес, какой он под одеждой… какого размера его…

Хватит! Нет! Это все ненормально. Нужно снимать оттуда подругу и идти в дом, а не подглядывать за взрослым мужчиной! Но вот ее-то хрен оторвёшь оттуда!

И что-то темное и порочное во мне побеждает, и я неловко забираюсь к Лере. По началу не решаясь смотреть. Мне кажется, если я это сделаю, то обратного пути уже не будет. Так оно и вышло.

Вопреки всем нормам и правилам приличия, заглядываю в окошко.

Ох, Руслан… Львович!

Какой же огромный этот мужик, это просто неописуемо. Обнаженный. Горячий. Идеальный. Никакие мальчики не сравнятся с таким, по истине красивым, мужчиной. Все ранее виданные мной мужские тела стёрлись в памяти, и на их место встал он.

Он стоит к нам голой спиной, и я не могу оторвать глаза от тугих, литых мышц под напряжённой, смуглой кожей, как заворожённая наблюдаю за тем, как он цепляет пальцами резинку и стягивает с себя боксеры.

Грациозен. Не могу не восхититься его упругим задом и хочу ощутить эту бронзовую кожу своими пальцами. Провести по каждому видимому участку.

Он нагибается, и я вижу его… яйца и кажется, мой сердечный ритм даёт сбой, как и мозги превращаются в кашу. Во рту образуется слюна, которую я тяжело сглатываю.

Отвернись. Не смотри. Приказываю я себе, но не могу и шелохнуться, чувствую, как пальцы рук начинают неметь, от силы с которой я сжимала край лестницы.

— Давай, родной… повернись к нам, — Лера нашептывает, и я немного прихожу в себя. — Покажи свой агрегат… — ее речь останавливает громкий звук зазвонившего телефона, и мы обе подскакиваем на месте.

— Выключи его, — щиплю на неё, слезаю следом за ней, чтобы не спалиться.

Она дёргано достаёт гаджет и, отключив звук, смотрит на экран, после на меня.

— Это важно, — после небольшой паузы. — Мне нужно перезвонить, — она издает страдальческий стон. — Соберёшь? — указывает на нашу лежанку, я киваю.

Жду, пока она уйдёт, и решаю без стыда за душой ещё понаблюдать за Хайдаровым.

Любопытной Варваре…

Возвращаюсь на прежнее место.

Мужчина повернулся боком и обливал своё шикарное тело из кувшина, опустила взгляд вниз, и сердце затрепетало, в голове шум, прикусываю губу до боли, чтобы не издать ни звука.

Острый, большой, стоящий и полностью готовый… член с чуть темной головкой, что он сжимает. Ох… зачем он так сделал?

Руки покалывает от желания попробовать сделать так же… как он отреагирует на такое мое действие? Мне никогда этого не узнать. Но пофантазировать можно.

Внутри живота что-то не очень приятно стягивает, и мои ноги бесконтрольно сжимаются. Приятная боль. Ситуация настолько интимная, что ощущаю, как я начинаю пульсировать, прямо там. Дико хочу прикоснуться к себе. Знаю, что мне будет достаточно пару движений для получения удовольствия, но запрещаю это делать.

Продолжаю наблюдать, чувствуя жар, что проходится по всему телу, пульсация между ног усиливается с каждой секундой, и кровь приливает к щекам. Я хочу к нему. Буквально вижу эту картинку перед глазами, как я захожу и снимаю с себя всю лишнюю одежду, подхожу сзади, трогаю каждый участок манящей кожи, сжимаю рельефные мышцы рук…

Он проводит рукой по своему стволу, легко, медленно, вверх и вниз до конца, а мое тело сводит странной судорогой в ногах и животе. Дышать становится совсем нечем. Я держусь крепко, боясь просто свалиться. Дует прохладный ветер, и я вся покрываюсь мурашками, что только сильней раскаляет меня.

Прикасаюсь вспотевшим лбом к окну и поднимаю взгляд на его лицо, которое он в этот же момент поворачивает в мою сторону.

Ошпаривает своим тёмным взглядом, а на лице появляется ядовитая ухмылка. И после этого, от испуга, что меня поймали, я соскальзываю с лестницы и падаю вниз на траву.

Сердце бьет по ушам, и я подскакиваю с места, шумно дыша, спотыкаюсь о свои ноги и снова падаю. Меня пронзает резкая боль в ноге, а слёзы брызгают из глаз.

— Интересно, чем это ты тут занимаешься…

Слышу приглушённый голос Руслана и испуганно поднимаю взгляд. Его нахальное выражение лица меняется по мере того, как он оглядывает меня. В темноте плохо видно, но я все же улавливаю беспокойство в глазах.

Он подходит и с легкостью поднимает меня на руки и несёт в постройку, попутно защелкивая входную дверь. Сажает аккуратно на деревянную лавочку, сам присаживается у моих ног. Он прикрыл своё достоинство полотенцем, и меня это немного успокаивает. Но не настолько, чтобы мое сердце вновь истерично не забилось.

— Дай посмотреть, — протягивает ко мне огромную ладонь, и я только чуть погодя понимаю, что он про мою ногу. — Представь, что я доктор, — говорит он, когда я не повинуюсь ему. — Больно? —спрашивает с серьезным выражением лица.

Он приступил осторожно ощупывать предоставленную лодыжку и осматривать ее с особым усердием.

— Немного… — всхлипывая в голос, вытираю слёзы на щеках.

— Перелома точно нет, — заключает он. — Скорее обычный вывих, будет болеть ещё некоторое время.

— Угу, — не нахожу, что ещё можно сказать в данной ситуации.

Ловкие пальцы с лёгкостью массируют кожу, невесомо касаются, не причиняя боли.

Успокаиваюсь, всхлипы сходят на нет, и я расслабляюсь и принимаю более удобную позу.

— Нужен покой, — сказав, он поднимается, мне становится не по себе, и я почти тяну к нему руку, но вовремя останавливаю свои глупые эмоциональные порывы.

Что это со мной?

— Спасибо вам, — говорю приглушенно, думая, как тактично уйти отсюда.

Он же зачерпывает из бочки воду и, взяв губку, садится теперь рядом на лавку, берет меня под колено и приступает обмывать немного грязный участок.

Я тем временем наблюдаю, как маленькие капельки стекают по его сильной груди вниз, к скрытому паху.

Теперь я знаю, какой… ствол у этого мужика.

Пытаюсь об этом не думать, но у меня плохо выходит. И судя по тому, как его грудь ходит ходуном, а глаза застелила темнота, он тоже думает далеко не о приличных вещах. Его рука неспешно ползет вверх в поглаживающих движениях. Становится неловко.

Мы неотрывно смотрим друг на друга. Запредельно интимно. Нутром чувствую, что пора бы закругляться, пока не стало слишком поздно и не произошло непоправимое.