И вот теперь я сама смотрела Инне в глаза, и отчего-то былая уверенность в её предательстве испарилась.

— Ты можешь поклясться, что у тебя с Максом ничего не было, что те часы вовсе не его.

— Не его, — тут же ответила Инна. — Я клянусь, Миронова. Мне интересны… скажем так, мужчины другого рода, — губы её изогнулись в невеселой ухмылке.

Я сделала глоток уже порядком подостывшего чая.

— Тогда и ты меня прости, — сказала, положив телефон на стол.

— Мир? — протянула мне мизинец.

— Мир, — улыбнулась я, скрещивая его со своим.

— Я к чему весь этот разговор затеяла, — вмиг оживилась Инна. Перекинула за спину заплетенные в тугую косу тёмные волосы. — Возвращайся ко мне.

— Нет, — замотала головой, уверенная в том, что это плохая идея.

— Почему? Неужто помирилась со своим папочкой и его новой пассией? — фыркнула Инна.

— Нет, — вздохнув, я положила руки на стол и добавила: — Но мои проблемы — это мои проблемы, Инн. А у тебя своя жизнь, и я не хочу мешать. Не хочу, чтобы ты своего таинственного мужчину по шкафам, да на балконе от меня прятала. — Инна засмеялась, я тоже не удержалась от улыбки. Но продолжила говорить вполне серьезно: — К тому же, у меня, в конце концов, есть свой дом. Своя комната. А ты… тебе я и без того едва проблем не принесла.

— Каких проблем?

— В тот вечер… с Громовым, я чуть ужин не сорвала.

— Ну он скотина редкостная, конечно, — нахмурила брови Инна. — Так что я бы тебя не стала винить, если бы ты ему даже вмазала по роже пару раз.

— Не такой уж он и плохой, — выговорила я прежде, чем осознать, что это вовсе не те слова, которые я хотела бы сказать Инке. Пусть она мне и подруга, и все же… Но слово не воробей…

В глазах Инны вспыхнул интерес. Она по лисьи улыбнулась и, склонившись ко мне еще ближе, буквально прошептала:

— Так, Миронова, с этого момента поподробней.

— О чем ты? — попыталась сыграть в дурочку, но Инна не повелась.

— Запала на него, да? Слушай, я бы тоже запала, если бы не… не мой мужчина. Громов ничего такой. Совсем ничего.

— Только что он был скотиной редкостной! — воскликнула я.

— Но это не мешает ему быть красавчиком, — заметила Инка, не сводя с меня красноречивого взгляда.

— Он женат.

— А это проблема, — Инка откинулась на спинку, перестав рассматривать меня. Дав выдохнуть. — Но решаемая, — пожала плечами, довольно улыбаясь.

Я устало покачала головой. Допила остатки чая и, взяв со стола салфетку, завернула в неё так и не съеденную булку, сунула в сумку.

— Я, пожалуй, домой пойду.

— Может, встретимся вечером? — предложила Инна. — В кино сходим. Я заплачу!

— Нет, — помотала головой и поднялась. — Как найду работу, тогда и сходим. Не хочу быть тебе должна.

— Ерунда, Миронова!

— И всё же.

— Ладно, — Инна взяла с подноса вилку и пододвинула тарелку с салатом из свежих овощей ближе. — Тогда завтра давай просто погуляем. Хорошо?

— Хорошо, — улыбнулась. Подошла к ней и обняла. — Спасибо тебе, Инн.

— Не за что. Глупая ты, Миронова. Иди уже! — легонько оттолкнула меня.

Взгляды наши встретились, мы друг другу улыбнулись, и я поспешила уйти. На глаза наворачивались слезы. Гормоны, черт их подери! А ещё радость и огромное облегчение от того, что у меня снова есть Инна.


День уже близился к вечеру, было темно и холодно. Дом наш находился в пятнадцати минутах ходьбы от станции метро, но сегодня я пролетела это расстояние минут за десять, подгоняемая морозом. Влетела в подъезд и только там смогла снять перчатки.

— Блин, — пальцы занемели, я подула на них, пытаясь хоть немного отогреть. — Скорее бы весна.

Поднялась на десятый этаж, открыла дверь и тут же услышала доносящиеся с кухни голоса. А судя по обуви, выставленной на коврике рядом с дверью, в квартире находилось человек пять. Не считая отца и Аллы.

Даже спрашивать не хотелось, что за праздник. Быстро разделать, зашла в ванную, чтобы умыться и вымыть руки, и тут в глаза мне бросился стоящий на стиральной машине тазик. Тазик с отцовскими вещами и сверху… сверху моя белая футболка, ставшая синей.

— Вот дрянь! — расправив любимую футболку, служившую мне ночной сорочкой, я бросила её обратно в таз и выскочила из ванной, намереваясь высказать этой суке всё, что я о ней думаю. Ведь специально же сделала! Но перед закрытой дверью в кухню я остановилась. Послышался громкий хохот, а после звон бокалов.

— Нашли место праздновать, — прошипела себе под нос, всё же решив повременить с разборками. Ушла в свою комнату, закрыла дверь на ключ и упала на диван. Снова хотелось есть. В холодильнике стояла моя гречка и кусок курицы. Если конечно эта мымра не выбросила, как делала уже несколько раз, потому что «испортилось»!

Вспомнив про столовскую булку, я достала её из брошенной рядом на полу сумки и откусила. Затем снова. Умяла за несколько секунд и еле проглотила последний кусок. Всухомятку есть не самая лучшая затея. Но выйти из комнаты…

То ли мои мысленные призывы свалить нахрен были услышаны, то ли ещё что, но вся гуляющая орава выгребла из кухни в прихожую. Аллочка хохотала и распевала песни, кто-то травил пьяные анекдоты так громко, что у меня едва не заложило уши. А потом вдруг входная дверь хлопнула, и в квартире наступила тишина.

Уж не знаю, куда они ушли, может, решили слепить снеговика на детской площадке, кто их знает.

Я осторожно выглянула за дверь, а после, удостоверившись, что в коридоре не осталось никого, разве что грязь от ботинок, направилась в кухню.

— О, красавица! — вздрогнула, услышав, как за моей спиной вдруг закрылась дверь.

Резко обернулась и увидела мужчину. Довольно высокого, широкоплечего, с тёмной щетиной и густыми чёрными бровями. Он стоял, привалившись к стене рядом с кухонной дверью, тем самым отрезая мне путь обратно в комнату. И улыбался. Даже скалился. Недобро. Глаза его лихорадочно блестели, он осматривал меня так, будто я кусок сочного стейка.

— Пропустите меня, — сделала шаг к двери, но он не дал пройти.

— Куда это ты намылилась? — усмехнулся, хватая меня за руку и притягивая к себе. — Мы сейчас с тобой развлечемся, а после ты пойдешь, — провел по щеке шершавым пальцем, дыхнул в лицо перегаром.

Я скривилась, попыталась отвернуться, вырваться, но хватка его была мертвой.

— Пусти, козел! — заорала я. — Пусти, а не то хуже будет! — но он будто не слышал.

— Аллочка говорила, что ты сладкая, но я и предположить не мог, что настолько, — выговорил он довольно и дернул мою блузку вверх.

Глава 16

Алина

— Руки убери! — зарычала я, но хватка его стала только сильнее.

Ладони его коснулись живота, и меня едва не вывернуло от мерзости. В сознание ворвался страх вместе с мыслями о том, что эта сука, Аллочка, специально все подстроила.

Мужика уже вовсю шарился по моим бедрам, а когда схватился за пуговицу на джинсах, я с силой вцепилась в его руки ногтями.

— Ах ты дрянь, — зашипел, на мгновение ослабил хватку, и мне все-таки удалось вырваться.

Выбежав из кухни, я метнулась в комнату. Это было моей главной ошибкой. Нужно было бежать на улицу, а теперь… Я не успела захлопнуть дверь, мужик поставил ногу, и в следующее мгновение дверь с грохотом отворилась, стукнулась о стоящий рядом шкаф.

— Ах ты маленькая проказница, — ухмыляясь, медленно приближался ко мне насильник.

Я было глянула в сторону балкона, но вряд ли он мог помочь, да и не добраться до него…

— Зачем вы это делаете? — дрожащим голосом выговорила я, отходя назад. — У вас же будут проблемы. Алла вам заплатила? Знаю, что Алла, я…

— Что «ты», детка? — изогнул губы мужчина.

Он не спешил, понимал, что я никуда не денусь, а уж Аллочка позаботится о том, чтобы у него хватило времени сделать со мной всё, что он захочет.

Рывком подлетел ко мне, прижал к себе и прошипел:

— Что «ты»? Ничего ты не сделаешь, ничего не докажешь.

Подтащив к дивану, повалил на него и прижал своим телом. На меня накатила паника, я билась под ним, орала, царапалась, но понимала — тщетно. Всё тщетно. Силы таяли с каждой секундой, дыхание перехватывало, агония моя была ничем. Ничем для него — твари с грубыми чертами лица и наколкой на шее — пошлый, уродливый гриф. Этот гриф намертво впечатался в моё сознание, и я понимала, что забыть его я не смогу, возможно, уже никогда. Если не произойдет чудо, всё закончится…

Громко всхлипнула, почувствовав, как рука пробирается под джинсы. И тут раздался звонок. Звонок в дверь.

— Господи, — выдохнула я и закричала что есть силы: — Помогите! Пожалуйста, помогите!

— Замолчи, дрянь! — зашипел насильник, зажимая мне рот рукой. Я тут же укусила его за край ладони и зажмурилась, ожидая удара в ответ, но удара не последовало.

В следующее мгновение тела на мне вдруг не стало. Я распахнула глаза и увидела, как непонятно откуда взявшийся Громов прижимает ничего не понимающего мужика к стене. Прижимает, держа за горло.

— Ты кто такой?! — у того, по всей видимости, совсем чувство самосохранения атрофировалось, потому что даже я не решилась бы заговорить сейчас с Олегом. Казалось, он прямо тут его и задушит.

— Ты, тварь, еще раз к ней подойдешь ближе, чем на километр, я тебе все кости переломаю и в канаву подыхать брошу, — процедил Олег.

Размахнувшись, впечатал кулак в скулу мужика. Упав, тот взвыл раненой шавкой, отполз к двери. Олег надвигался на него угрожающей скалой. Тот же отползал все дальше и дальше, держась за щеку и скуля.

Я усилием поднялась с дивана, поправила блузку и вышла за ними в коридор. Увидев собственное отражение в зеркале, пригладила взъерошенные волосы, вытерла мокрые щеки. Тушь растеклась, размазалась. Похожа я была на Кикимору болотную. Уместное сравнение, ничего не скажешь. Улыбнулась самой себе и тут же снова едва не заревела. Опомнилась только когда услышала, как входная дверь хлопнула. Перевела взгляд с собственного отражения на оставшегося в прихожей Олега.