— Ш-ш-ш, все хорошо, — прошептал я. — Это было жутко, но теперь он в надежных руках.

Дэвис беззвучно заплакал, уткнувшись мне в шею — я почувствовал теплые слезы на коже. Он слегка отстранился, чтобы я мог разобрать слова.

— Я этого не хочу, Райан, — сказал он. — Не хочу, чтобы кто-нибудь еще пострадал.

— Я знаю, детка, — прошептал я, прижимаясь губами к его виску. — Но, может быть, когда Уэйд спустился туда и потерял фонарик, его разум сыграл с ним какую-то злую шутку...

— Именно это я и сказала, — раздался откуда-то из глубины комнаты женский голос. Я обернулся и увидел Бетт, сидящую на деревянном стуле возле небольшого письменного стола в углу. — Мы этого не делали. Если того человека посетили призраки из прошлого, то это не наша вина.

Я старался не обращать на нее внимания, гадая про себя, будет ли признание ее существования означать, что я сумасшедший, поэтому просто решил не рисковать.

Дэвис шмыгнул носом и вытер глаза.

— Извини, что так сорвался, — отодвинувшись, он сел ровно на диванчике, и я пожалел, что Дэвис отстранился от меня.

— Все в порядке, Дэвис. Всегда рад.

Он улыбнулся.

— Ты назвал меня «детка».

Кровь прилила к лицу при воспоминании о том, как это слово сорвалось с языка.

— Нет, не называл.

— Да, назвал, — вставила свое слово Бетт.

Я напрягся. Одно дело слышать призраков, и совсем другое — разговаривать с ними.

— В любом случае, это не важно, — выпалил я. — Думаю, мы могли бы сегодня пройтись по дому. Уверен, ты провел столько же исследований о здании, как и я, поэтому наверняка умираешь от нетерпения увидеть некоторые из секретных проходов. Хочу рассказать тебе о кое каких изменениях, которые спланировал для особняка. Они основаны на проведенных мной исторических исследованиях.

Лицо Дэвиса просветлело.

— Черт возьми, да. Показывай дорогу.

Мы начали с верхнего этажа. Я заговорил его едва не до смерти, пока мы шли по дому, рассказывая, как можно усовершенствовать ванную комнату, сохранив при этом оригинальную фурнитуру и сантехнику. Возвращаясь через главный этаж дома, где стояли гигантские дедушкины часы, мы услышали громкий голос Тины.

— Черт побери, может, ты все-таки отвалишь, старуха?

Мы не стали останавливаться, чтобы выяснить, почему она ругается, лишь на мгновение встретились взглядами, стараясь не рассмеяться и не выдать нашу секретную миссию.

Открыв переднюю панель часов, я жестом пригласил Дэвиса войти.

— После вас.

Он прищурился, глядя на меня.

— Почему я чувствую себя ягненком, которого ведут на заклание?

Улыбнувшись, я пожал плечами, но как только он повернулся ко мне великолепной задницей, проходя в дверь, не удержался, схватил ее и несильно сжал.

Мы очутились в проходе между стенами. Он был настолько узким, что приходилось идти боком, чтобы поместиться. Дэвис дотянулся и взял меня за руку, пока мы продвигались вперед.

Было весело прятаться в стенах с Дэвисом ровно до тех пор, пока кто-то не прошептал мне на ухо, напугав до чертиков.

— Ты умрешь в этих стенах.

— Черт! — выругался я, хватаясь за сердце от неожиданности и нечаянно ткнув Дэвиса локтем под ребра. Он возмущенно обернулся, но прежде, чем успел произнести хоть слово, заметил женщину за моим плечом.

— Оставь его в покое, Каламити.

Ее образ исчез, но голос продолжал звучать у меня в ушах. И на этот раз, казалось, я был единственным, кто его слышал.

— Ты превратишься в раздавленный апельсин. Стены будут смыкаться до тех пор, пока ты не сможешь дышать, а затем...

Внезапно мы оказались в гораздо более узкой части потайного коридора. Я никогда не был любителем замкнутых пространств, и страх, который пытался преодолеть сейчас, начал быстро забираться под кожу.

— Дэй… — выдохнул я, сокращая его имя из-за прерывистого дыхания. — Не думаю, что смогу остаться здесь.

— Райан? — он повернулся ко мне, в тусклом свете крошечного фонарика на его лице отразились нежность и обеспокоенность.

— Пожалуйста... — прошептал я, начиная впадать в панику. — Вытащи нас отсюда. Не могу дышать...

Голос Кэл все еще звучал у меня в ушах, с издевкой.

— Совершенно верно. Ты не можешь дышать, потому что это здание медленно обрушивается на тебя всей тяжестью двухсот лет. Вспомни ту работу, которую ты выполнял в прошлом году на старой железнодорожной станции. Помнишь, что случилось с бригадиром? Стены обрушились на него. Бах, бах, бах. Это была твоя вина...

Показалось, что ребра сдавило тисками. Воспоминание о раздавленной каске Даррена вспыхнуло в сознании. Он пережил происшествие, но провел в больнице несколько недель. Я опоздал на место работы, и он, не дождавшись, вошел без меня, хотя не должен был этого делать. Даррен клялся, что это его вина, потому что он не дождался, но дядя придерживался иного мнения.

— Райан, если кто-то пострадал на рабочем месте, то всегда виноват босс. Это на твоей совести.

И он был прав. Это была моя вина. С тех самых пор я пытался ее загладить.

Воспоминание накрыло с головой, заставляя прерывисто глотать воздух. Неглубокие вдохи, как иглы проникали в напряженные легкие.

Не в силах насытиться кислородом, я попытался вернуться туда, откуда мы пришли, но не мог сдвинуться с места.

— Дей... — простонал я. Звучало жалко, но меня это уже не заботило. Неважно, что он будет обо мне думать, мне просто нужно выбраться отсюда.

Дэвис одной рукой ощупывал стены в поисках спасительного выхода, пока медленно продвигался вперед, а другой рукой крепко сжимал мою ладонь, волоча меня за собой.

Наконец, он, должно быть, что-то нащупал, потому что внезапно мы ввалились через дверь шкафа в небольшое, но просторное помещение с полом, выложенным красным кирпичом и одним высоко расположенным окном.

Я сидел, подтянув колени к груди и опустив голову меж ними, прерывисто дыша и пытаясь взять себя в руки. Дэвис присел рядом, поглаживая пальцами мои волосы, бормоча что-то, видимо, пытаясь успокоить меня. Я сосредоточился на низком, ровном тоне его голоса, не разбирая смысла самих слов.

Через некоторое время дыхание выровнялось, и я уловил, о чем он говорит.

— Мне так жаль, — повторял он. — Это все моя вина.

Подняв голову, я посмотрел ему в глаза.

— Что значит «твоя вина»?

Дэвис не встречался со мной взглядом, его прекрасные глаза вперились в пол, когда он начал объяснять.

— Они хотят, чтобы отель стал моим. Кэл пугает тебя, вынуждает убраться отсюда, тогда я смогу забрать гостиницу себе. Извини.

Сама мысль о том, что трио старушек-призраков хотят, чтобы он завладел домом почти заставила меня рассмеяться.

— Дэвис, почему они хотят, чтобы «Лощина» принадлежала тебе?

Он пожал плечами.

— Если честно, не знаю. Еще ребенком я часто проезжал мимо этого места на велосипеде. Останавливаясь, заглядывал сквозь железные ворота и фантазировал обо всех тайнах необычного дома. Это было так захватывающе. Однажды, опаздывая домой, я не мог остановиться, но все равно повернул голову, чтобы взглянуть одним глазком, и упал с велосипеда.

Он вздохнул и посмотрел на меня.

— Именно тогда я впервые их увидел.

Дэвис выглядел таким печальным, хотелось обнять его и заверить, что все в порядке.

— Иди сюда, — мягко позвал я, потянувшись к нему и привлекая к своей груди. Поцеловав в лоб, я попросил продолжать дальше.

— Они позаботились обо мне. Эбби, Бетт и Кэл. Суетились вокруг меня, как наседки, и я решил, что они настоящие, понимаешь?

— Откуда ты знаешь, что это не так?

— Вернувшись домой, я рассказал о случившемся маме с дедушкой, и те буквально взбесились. Запретили ездить возле этого места. Я спросил, кем были старушки, но они продолжали настаивать, что никаких старушек нет. Только найдя в библиотеке книгу по местной истории, я выяснил, что единственные Эбби, Бетт и Кэл, которые могли там быть — это сестры Мэберли. Умершие еще в далеком прошлом веке.

Я провел пальцами по его спине.

— А с чего ты взял, что они хотят, чтобы гостиница принадлежала тебе?

— Потому что это так, — раздался голос из дверного проема. Это была Эбби, смотревшая на Дэвиса, как на блудного сына. — Гостиница принадлежит ему по праву.

Я внимательно разглядывал ее, пытаясь найти признаки, которые раз и навсегда докажут, что она привидение, а не просто какая-то древняя старуха, тайком пробравшаяся в это соревнование за дом вместе с нами. Но ничего не обнаружил.

Дэвис проигнорировал ее и сильнее уткнулся лицом мне в шею. Когда он снова заговорил, голос звучал приглушенно.

— Я не хочу, чтобы люди страдали из-за этого.

Обхватив его руками, я бросил на Эбби свирепый взгляд.

— У него такое доброе сердце. Зачем его так расстраивать?

Она сцепила руки под подбородком, пристально посмотрев на Дэвиса.

— Ты и правда нравишься Дэвису, — ласково сказала она мне. — Не так ли?

— Надеюсь, что так. Мне он действительно очень нравится, — с вызовом сказал я. — Поэтому буду весьма признателен, если ты скажешь своей сестре, чтобы она перестала к нам лезть.

Казалось, она плавно опустилась на пол и уселась в позе лотоса напротив, пока пышные белые складки платья клубились вокруг нее.

— Хочешь верь, хочешь нет, но она делает это из любви. И страха. И то, и другое — сильные эмоции, Райан. Ты должен знать... Каламити влюбилась в парня по имени Рейнард, — сказала она тяжело вздохнув. — Он был художником. Думаю, ее привлек открытый, свободный образ жизни, который вел он и его друзья. Они путешествовали компанией художников и артистов, останавливаясь в городе лишь чтобы заработать немного денег на уличной ярмарке, прежде чем отправиться в следующий. Все они были артистичны и очень прогрессивны во взглядах, чего Кэл никогда раньше не встречала. Это притягивало ее с такой силой, что она захотела стать частью этого. Быть с ним.