Мои счастливые мысли прервал звонок главного бухгалтера.

— Павел Викторович, с вашего счета был осуществлен несанкционированный перевод на десять миллионов.

— На чей счет?

— Золотаревой Ольги Дмитриевны. Как я понимаю, вашего согласия на эту операцию не было.

— Не было. Организуйте служебную проверку, — сказал я и положил трубку.

Началось. Илона с возрастом явно потеряла форму. С детективом и фотографиями я, конечно, купился, но теперь я опытный. У меня нет никаких сомнений, что это не Ольга. Я даже не вижу смысла ее беспокоить подобным. Если бы ей были нужны деньги, она бы спросила или хотя бы не отказывалась от алиментов. Тем более заподозрить ее в чем-то после прошлой ночи… Слова могут быть ложью, но тело лгать не умеет. Она меня любит.

Илона явно жаждет, чтобы я обратил на нее свое внимание. Что ж, придется отложить свой график встреч. А на расписание самой Илоны мне плевать. Это уже ни в какие ворота не лезет. Она еще и кого-то из моих завербовала — без сообщника не обошлось.

Поехал сразу к ней домой. Ее горничная попросила подождать, пока хозяйка приводит себя в порядок.

Илона решила встретить меня при полном параде — в красном платье с глубоким декольте. Интересно, она действительно верит, что это ей поможет?

— Ты рано, Павел. Я так и не поняла, зачем ты хотел со мной встретиться.

— Не придуривайся, мой отчим тебя сдал. Поделился всеми подробностями твоего плана.

У меня не было настроения на долгие предисловия, хотя доказательств у меня нет, блеф вполне мог сработать. Женщина лишь вздохнула:

— Как порою ненадежны люди.

Она даже не сожалела, не попыталась возразить или как-то оправдываться.

— Но, как видишь план, был неудачный. Будешь мстить? Поддельными фотографиями?

Ей было на самом деле страшно, но она решила держать лицо.

— Зачем? По-моему, свой бизнес ты любишь больше, чем кого-либо, — заявил я. — Правда, завязывала бы ты с попытками подставить Олю. Это даже не смешно.

А вот здесь Илона удивилась:

— Волков, какие попытки?

— То, что Оля якобы перевела десять миллионов с моего счета на свой…

Женщина рассмеялась:

— Волков, ты, конечно, мужик красивый, и четыре года назад я в тебя была безумно влюблена, но, знаешь ли, чувства со временем несколько утихают. К тому же зачем мне лезть в вашу семью? У вас ребенок, а у меня, знаешь ли, есть принципы.

— Тогда кто?

— Тот, кто на тебя запал, Волков. Тот, кто считает, что подойдет на роль твоей жены лучше, чем Оля. Я бы на твоем месте все-таки жене позвонила.

Достал телефон и попробовал дозвониться Оле, но она сбрасывала мои звонки, и от этого почему-то становилось страшно.

— Похоже, тебе нужно поторапливаться, — сказала Илона. — А то в один прекрасный момент окажешься вдовцом.

Оля:

Когда очнулась, почувствовала, что руки связаны за спиной, а затылок ломило до такой степени, что больно открывать глаза. Услышала шаги и, ожидая увидеть Антона, удивилась, когда в комнату вошла помощница Волкова.

— Что происходит?

— Надеюсь, Ольга Дмитриевна, вы понимаете, что Павел Викторович ни при чём, и запись разговора — фальшивка?

Да уж, оказывается, я идиотка. Надо было сразу звонить Волкову. Хотя вряд ли поверила бы ему. Теперь его помощница может сделать со мной все, что угодно. Остается надеяться, Павел поймет, что я сбрасывала звонки не просто так, но и это вряд ли — я так же делаю, когда работаю. Остается лишь тянуть время. Но стоящие рядом с дверью канистры с бензином — от них исходит сильный запах — не предвещают ничего хорошего.

— Где Антон?

— Он свою работу уже выполнил. Парень-то оказался легковерным и очень хотел вас вернуть. Настолько, что и заманил сюда: предпочел, чтобы вы не достались никому, и поджег вместе с вами и с собой этот дом — он в соседней комнате, — усмехнулась девушка. — Неплохая версия для следствия?

У Вики от предвкушения блестели глаза, а на лице появился румянец.

— Зачем вам это?

Я просто хочу, чтобы Павел Викторович был счастлив. Ольга Дмитриевна, я же знаю, что вы никогда не простите Павла Викторовича, значит, он будет страдать. А я не могу этого допустить. Он хороший человек, очень много сделал для меня. Не переживайте, о вашей дочери я позабочусь, у меня есть опыт, да и Павла Викторовича я утешу. Он перестанет страдать, а я смогу стать для него идеальной, дам ему все, что он хочет.

Ненормальная. Идеальная помощница Волкова оказалось маньячкой, свято уверовавший в истину, что если давать мужчине все, что он хочет, он тебя полюбит. Так не бывает.

— Но мы уже с ним помирились, — произнесла я.

— Простите, Ольга Дмитриевна, но я вам не верю. Честно говоря, надеялась, что вами займется Илона Карицкая, но она почему-то утратила к Волкову интерес.

— Четыре года назад… это была она?

— Да. Это мне рассказала бывшая помощница Павла. Помощниц и секретарш так часто недооценивают.

Да уж, я тоже ее недооценила. Вика сразу чем-то не понравилась мне, но узнав ее историю, я стала относиться к ней лучше. Как ни странно, первое впечатление оказалось верным.

— Боюсь, Ольга Дмитриевна, пора заканчивать этот разговор. Не хочется, чтобы вы слишком страдали, поэтому я поставлю вам укол, и вы не почувствуете, как сгорите.

Виктория достала из сумки шприц и подошла ко мне. Похоже, она верила, что делает мне огромное одолжение, обеспечивая «гуманную» смерть.

Но так легко сдаваться в мои планы не входило. Только когда мы мертвы, ничего не можем изменить, а я умирать не собиралась. Руки у меня связаны, зато ноги свободны. Время как будто замедлилось, когда помощница Павла приблизилась ко мне.

Одна секунда, вторая, третья… Только бы не сорваться раньше времени. Только бы не промахнуться. А еще не прозевать момент…

Подставила девушке подножку, она не удержалась, полетела на пол и врезалась головой в стену. Судьба оказалась на моей стороне — девушка отключилась.

Я не успела еще ничего предпринять, когда услышала быстрые шаги, а через секунду увидела Павла.

— Оля! — Он на мгновение застыл и бросился ко мне, лишь коротко взглянув на помощницу. Слезы хлынули из глаз, когда я поняла, что все позади.

— Как ты меня нашел? — выдавила сквозь слезы с всхлипами, обнимая парня освобождёнными от верёвки руками.

— По сигналу с мобильника… — снятыми с меня верёвками он связал Вику. — Пойдём, я вызвал полицию.

Подхватил меня на руки и вынес из дома через маленькую комнатушку, в которой лежал Антон. Я сидела на руках у Павла и плакала, а он молча вытирал слёзы. Лишь когда я немного успокоилась, почувствовав себя в безопасности, спросил:

— Как ты здесь оказалась?

— Антон позвонил и дал послушать запись вашего с Илоной разговора, где ты говорил, что придумал нашу с тобой сделку, чтобы Катюшка к тебе привыкла и потом забрать ее…

Мне было тяжело признаваться в собственной тупости. Волков молчал — отлично понимал, что в таких случаях звонок ему мало бы что изменил. Я должна была сказать то, что он и так понимал, просто для себя самой:

— Я поверила, потому что не была уверена в наших отношениях… что ты меня любишь. Думала, что для тебя это игра… — я спрятала лицо, уткнувшись в его шею.

— Оля, какая игра? Да эта дурацкая сделка только чтобы тебя вернуть. Даже Антона терпел рядом, хотя это было больно. Я с самого начала тебе намекал, и при матери тоже. Да даже в самом начале… помнишь, я тебе ключи дал от запрещенной комнаты? Там твое свадебное платье хранится, я его у модельера забрал…

— Я не заглядывала… ты же сам запретил… — прошептала.

В этот самый момент, наконец, приехала полиция, и стало не до откровений. Перед глазами, наверное, навсегда будет стоять то, как выносили из дома тело Антона и выводили злобно шипевшую Викторию, в облике которой казалось, осталось мало человеческого. Почему-то мне хотелось верить, что Антон не знал, что запись поддельная, и просто хотел мне помочь.

Следующие несколько часов прошли в допросах, написании заявления, снятии телесных повреждений… Кроме разбитого затылка, у меня обнаружили сотрясение мозга. Мою сказанную с горечью фразу «Хорошо, что он вообще есть» Павел проигнорировал. Взяли на анализ кровь и вкатили шприц успокоительного — когда шок прошёл, меня затрясло так, что стучали зубы, а руки не держали стакан с водой. Врач прописал мне отдых, диету и положительные эмоции.

Меня подобные перспективы нисколько не обрадовали.

— Какой постельный режим с ребенком?!

— Обычный, Оля. Я за тобой прослежу, пару недель поработаю дома. А за Катюшку не волнуйся, справлюсь. В крайнем случае, есть моя мама, да и твоя скоро приедет…

Эпилог

Сегодня восемьдесят девятый день нашей сделки. Со дня ее заключения многое изменилось. Мать Павла развелась с мужем, когда узнала, на какую подлость пошел ее супруг — ведь это именно он помог Илоне.

Состоялся суд над Викторией — ее отправили в психбольницу. Она рассказала, что Антон не знал, что запись поддельная, солгала, что хочет помочь ему, и он поверил. Он почувствовал опасность для меня, но не понял, от кого они исходила на самом деле. Это реабилитировало его в моих глазах…

Сегодня восемьдесят девятый день. Я обещала себе, что на девяностый обязательно уйду.

Мы с дочерью спускались по лестнице. Одна ступенька. Вторая…

С Павлом не всегда легко — такой у него характер.

Третья…

У меня нет никаких гарантий, что мы никогда с ним расстанемся — он слишком окружён женским вниманием. Нет никаких гарантий, что кто-то снова не пойдет на все, чтобы его заполучить.

Четвертая… Пятая…

А у кого-нибудь есть такая гарантия? Только в сказках все живут безоблачно счастливо. Реальная жизнь сложнее. Никто не знает, как лучше поступить. Одни заявят, что от таких нужно бежать, другие — что я должна была простить Павла сразу.