— Нравится? — спросил он спустя несколько минут странного поверхностного массажа, лишь слегка касаясь края стенок, будто разрабатывая проход. Нравилось ли мне? Я просто не могла взять себя в руки, перестав стонать. С каждой секундой его прикосновения возбуждали все больше и больше, а вот никакой разрядки не светило от слова совсем. Он глухо рассмеялся на мою бессвязную речь и резко отстранился. — Сейчас, котенок… Сделаю тебе еще приятнее.

Мутным, расфокусированным зрением я проследила за тем, как мужчина поспешно вскакивает с постели и с размаху открывает тумбочку, доставая оттуда кокосовое масло, которым я часто делала Вите массаж плечи перед сном, он здорово снимал ему усталость.

Когда он вернулся обратно, я уже изнывала от желания, готовая накинуться на него и просто изнасиловать. Все мысли сводились к тому роду голода, где ты уже не можешь перебирать, а просто умираешь от жажды.

— Вот та-а-ак, — прорывал он, капая на меня довольно много приятно пахнущей жидкости. Кожа мгновенно покрылась мурашками, задрожала. Особенно, когда два пальца вошли внутри лишь на одну фалангу, растягивая в разные стороны по типу ножниц. С каждой минутой они становились все смелее, активнее и резче. С каждым движением я напрягалась все невыносимее и стонала все громче, потому что подобной пыткой запросто можно было лишить разума. — Вот так, моя сладкая булочка… Постони для меня… Как же мне это, черт его дери, нравится!

— Я больше не могу… — выдохнула я обессилено, утыкаясь лицом в подушку, из глаз брызнули слезы, соски болезненно заныли. — Прошу тебя… Я. Больше. Не могу!

— Отлично, — самодовольно заключил мужчина, убирая пальцы и с размаху шлепнув меня за ягодицы. Глаза мои закатились в предогразменных судорогах, потому как теперь моя кожа казалась самой чувствительной на свете. Я поняла это очень четко, когда мужчина нарочито нагнулся к клитору и подул на него. Перед глазами замерцали разноцветные неоновые огни.

— Я убью тебя, — рыкнула я и тот снова засмеялся. Жук! А ведь я слышала, как судорожно он стягивает свои шорты с боксерами. Чувствовала, что возбужден он не меньше меня! — Если ты сейчас же не займешься со мной сексом, то… — «…кто-то другой займет твое место» - хотела закончить я, но забыла все буквы родного алфавита. Когда одним резким толчком мужчина оказался во мне, утопая в истекающем наслаждении. Но не долго. Лишь пару контрольных толчком, заставляющих приподняться на локти, и он уверенно вышел. Чтобы скользнул по сфинктеру, елозя головкой вперед-назад.

Я так сильно ждала боли и чего-то неприятного, что удивленно замерла, когда его головка оказалась внутри и это стало лишь чем-то ново-приятным, совершенно неизведанным, но от того не менее возбуждающим.

— Как ты, котенок? — Витя задыхался, явно с трудом сдерживаясь. Он старался быть нежным ради меня, не давить. Одна его руки обхватила меня за грудь, сжимая сосок, а вторая занялась клитором. С каждым толчком член погружался в меня все глубже и глубже. С каждым толчком я все сильнее сливалась со своим мужчиной. Пока он не вошел полностью и не замер, давая мне привыкнуть к ощущениям. — Одно твое слово и все закончится прямо сейчас. Тебе больно?

Больно? Это совершенно не то слово, которое хотелось употребить в отношении моего первого в жизни анального секса. Витя довел меня до такого придела, что достаточно было лишь сильнее ущипнуть сосок, чтобы я кончила. Но он знал, когда остановиться. Знал, как сконцентрировать все мои чувства на своем поршне, медленно раскачивающемся.

Это не было похоже на традиционный секс, который быстро и легко мог сбросить напряжение. Это был целый ритуал. Острый, но приятный.

— Ммм… — врывалось с его губ, зубы прошлись по пульсирующей жилке на моей шее. Я закричала, что есть мочи от первого толчка. Каждый новый был резче предыдущего. Палец на клиторе ускорился, соски оказались скручены пальцами. — Я – твой первый… — рычал он мне, вколачивая в меня свой член снова и снова. — И последний... — мои глаза закатывались, голова оказалась запрокинута назад. — Кричи, кричи, котенок… Обожаю эту песенку… — шептан он грязно и пошло. Именно так, чтобы вконец довести меня до предобморочного состояния. — Хочу, чтобы ты всегда так стонала подо мной… Всю жизнь…

— Да, да… — я чувствовала, что оргазм подкрадывается волнами, но как только он оказывался ближе некуда – Витя словно нарочито замедлял темп. Я двигалась ему на встречу, но это мало помогало. Именно он все контролировал. Именно он был дирижёром моего тела. — Пожалуйста… Пожалуйста…

— Скажи мне это… — вдруг отчеканил он по слогам, — Скажи мне то, что я хочу услышать, родная…

Странно, но я точно знала – о чем он. Хотя вообще не могла думать. Все мысли сводились к пульсирующему до боли клитору, к натягивающему меня на себя члену, к ноющим соскам… Витя говорил о моей маленькой мести. Кто бы мог подумать, что мужчине так важны эти слова! Он ведь никогда этого не показывал!

— Я люблю тебя! — застонала я обреченно и мучительно. Это был мой личный сладкий ад. Он переполняющих эмоций слезы брызнули из глаз. — Люблю, Витечка…

— Я тоже, сладкая… Я тоже… — с явным облегчением рыкнул он и ускорился.

Член его бешено вбивался в меня, как сумасшедший. По комнате эхом разливались шлепки, мой плач, стоны, крики… Его хрипы и пошлые фразы, действующие на меня, как бензин… Я ощутила, как член внутри меня задрожал и это стало последней каплей. Тело разорвалось, его метало из стороны в сторону. Голова кружилась… То холодный, то горячий пот покрывал кожу. Я выпрямилась на коленях, и Витя крепко удерживал меня на месте, не давая упасть с кровати. Пока я приходила в себя, он крепко вжимал меня в свое тело и целовал. Будто убаюкивая…

— Ну, что, — нежно, с легкой издевкой, хмыкнул тот, — Все так ужасно, как тебе говорили?

— Знаешь, что, Витечка?.. — я удивленно на него посмотрела, будто впервые. Тот настороженно замер. — Мне уже страшно представить, сколько у тебя было баб, чтобы так натренироваться!

— Все, что было до тебя – не считается! — поднял руки тот, сдаваясь. А я обиженно поджала губы, потому что обнимать меня перестали. А так ведь хорошо было! — Я чистый девственный лит, Аль!

— Ха-ха три раза. Такой же девственный лист, как я балерина! — закатила глаза я, нехотя падая на постель и зарываясь в нее лицом.

— Ну, не зна-а-аю, — шлепок по попе и мужчина поднялся с места с обреченным вздохом. Явно ведь, уходить не хотел. — Растяжка у тебя лучше любой Волочковой. Так что…

— Иди в душ, умник, — поторопила его я, кивая на дверь. Затем все же повернулась к Вите, чтобы видеть его прекрасное лицо. Я обожала его заплывший коварный взгляд, который бывал только после хорошего секса. — Иначе там все подпишут без тебя, ага. Как же ты там будешь, бедняга, без своих мульенов?

Мужчина сделала первый шаг в сторону ванной комнаты, как вдруг остановился, пронзительно меня разглядывая. Внезапно кровать подо мной прогнулась, он навис сверху.

— Скажи это еще раз, — серьезно попросил он, не моргая. — Я хочу услышать, когда ты в себе. Когда ничто на тебя не давит.

Нервно сглотнув, я снова читала его мысли. Момент показался мне безумно волнительным и даже немного страшным. Будто от моих слов зависело сейчас все мое будущее.

— Я люблю тебя, Витюш. Очень сильно. — хрипло сорвалось с губ.

— Отлично, родная, — кратко кивнул он, как отлаженный военный и, чмокнув меня в губы, вскочил на ноги, быстро уматывая по направлению душа. И я действительно ощущала себя так, будто вошла закрытыми глазами в какую-то новую дверь.

А что за ней? Да, черт его знает...

Часть 19

Не прошло и получаса, как Витя умотал с водителем в город, а я осталась одна смотреть телевизор. Ничего хорошего и интересного не показывали, но без мужчины огромный дом показался чужим и страшным. В нем особенно ощущалось одиночество.

— Как же ты тут жил, один-то, бедолага? — спросила я мысленно Витю, но смотрела при этом на Мурзика. Он-то, как раз выглядел очень довольным. — Лыбишься, да? За воду от оливок родину готов продать!

Согласна кивнув, кот многозначительно вильнув хвостом, скрылся в пустоту. Раз в неделю Витя давал Мурзику пару миллилитров воды из-под оливок (хотя я его и ругала за это), и котик мой превратился в алкаша. Ради новой дозы готов был мужчину моего вылизывать ночи на пролет за пятки. Спал с ним рядом! Даже давался ногти стричь, купаться, вычесываться. Чудеса какие-то.

Было уже пять утра, а Вити еще не наблюдалось. Я смотрела какой-то местный маленький канал с повтором новостей и вдруг резко спала сонная дымка. На экране была моя мама с букетом цветов и счастливой улыбкой.

— Надежда Семеновна, — обратился к ней репортер, — Наш канал поздравляет вас с заслуженной премией. Среди учителей младших классов нашего района именно вы написали диктант по русскому языку лучше всех!

— Мамочка! — с гордостью воскликнула я и радостно улыбнулась. — Как же ты молодец у меня!

— Расскажите немного о себе, — продолжил репортер, и женщина стеснительно покраснела.

— Хорошо, — не унимался тот. — Но… сколько у вас своих детей? Наверняка, такая квалифицированная женщина может воспитать ни одно достойное поколение!

— У меня… — я затаившись уставилась в экран. Там мама напряглась и почерствела. — У меня нет детей. Не срослось!

— Что же, — камера сфокусировалась на молодом парне. — Это были все новости на сегодня. С вами был «БоберМородерТВ»!

Я резко переключила канал, где шли какие-то порно мультики с пони и уставила перед собой. Отложила сотовый, не став отправлять сообщение. Странная боль в сердце не давала сделать вдох. Но не успела я прийти в себя, как дверь с грохотом открылась. На пороге был Витя. Пьяный до умопомрачения. Едва стоящий на ногах.