— Что это вы выдумали — не брать с миссис Парди за визит? — потребовала ответа медсестра. — Когда я говорила с ней вчера, она записалась на осмотр. Если все дело было в прививке, она могла прийти в пятницу утром — в прививочное время. Я знаю, вы неравнодушны к этой старухе Парди, но платить она должна, как все остальные. — Глаза за стеклами очков горели злобой. — В конце концов должен же кто-то в этой клинике заботиться о деньгах. Не все мы родились в богатых семьях.

Элисон почувствовала, как кровь приливает к лицу. Ей стоило большого труда заговорить спокойным голосом.

— Я позабочусь о том, чтобы в будущем миссис Парди пользовалась услугами прививочной.

— Что ж, доктору Эрлу полезно будет узнать о вашем…

— Не сомневаюсь, что вы расскажете ему, — Элисон все же не удалось сдержаться. — А пока меня ждут пациенты. Так что предлагаю вам продолжить свою работу и дать мне спокойно заняться своей. Кстати, миссис Чэмберс, раз уж мы коснулись вопроса разделения обязанностей в клинике, я думаю, вам пора называть меня доктор Вард.

Рот миссис Чэмберс непроизвольно открылся, потом закрылся. С дрожащим от негодования подбородком она повернулась и вышла из кабинета.

Элисон скорчила рожицу вслед ее удаляющейся спине, хотя, если честно, она уже жалела немного о том, что не смогла удержать язык за зубами. Что ж, по крайней мере, за ней хоть раз осталось последнее слово, хотя она прекрасно понимала: это всего лишь незначительная победа над миссис Чэмберс, которая мечтала подорвать ее авторитет.

В полдень двери клиники закрылись, как обычно, на два часа, но неотложный пациент — немецкая овчарка с травмой — задержал Элисон почти до часа. Слишком уставшая, чтобы испытывать голод, она развернула прихваченный из дома сандвич, посмотрела на него без малейшего интереса и отложила в сторону.

Откинувшись на спинку стула, Элисон закрыла глаза и стала перебирать в памяти пациентов, прошедших через ее руки за сегодняшнее утро. Погруженная в собственные мысли, она не расслышала легких шагов за дверью и обернулась, только когда в ноздри ей ударил знакомый аромат духов «Джой». Лишь тогда Элисон осознала, что мать решила нанести ей очередной визит.

Вошедшая в комнату женщина была стройной и гибкой. На голове ее царил «художественный беспорядок», но Элисон прекрасно знала, сколько времени было потрачено, чтобы достигнуть такого результата. Глаза матери, такие же ярко-зеленые, как и у Элисон, служили предметом зависти в том кругу, где она вращалась, а кожа лица, упругая и гладкая, как у подростка, обошлась отчиму Элисон в кругленькую сумму.

Сама Элисон не особенно интересовалась нарядами, но нетрудно было догадаться, что кремовый шелковый костюм матери был либо от Адольфо, либо от Билл Бласс. Даже в тех редких случаях, когда Марго снисходила до того, чтобы облачиться в джинсы, можно было не сомневаться, что на их заднем кармане красуется марка известного модельера.

Как всегда в присутствии матери, Элисон почувствовала себя замарашкой в обыкновенных джинсах и халате, уже испачканном к этому моменту. Однако чувство это было мимолетным. Одна из ее побед за последние несколько лет состояла в том, что Элисон не позволяла больше тревожить себя мыслями о том, что Марго разочаровалась в ней.

Поэтому она встретила оценивающий взгляд матери спокойной добродушной улыбкой.

— Опять бродишь по трущобам, Марго?

— Право же, Элисон, неужели обязательно быть такой… колючкой? Поскольку у тебя, как всегда, нет времени мне позвонить, я решила зайти посмотреть, как ты живешь. Звонила тебе несколько раз, но все время включался автоответчик клиники. А когда я позвонила сюда, мегера, которая отвечает на звонки, спросила, кто говорит, а потом сообщила мне, что ты слишком занята, чтобы отвечать на личные звонки.

— У нас действительно было много работы, Марго. Доктор Хэбершэм в отпуске, двое ассистентов слегли с гриппом и…

— Можешь не оправдываться, — сняв светлые бархатные перчатки, Марго положила их на стол. Она беспокойно двигалась по кабинету, рассматривая все вокруг, остановилась, нахмурившись, у плаката с породами собак, прошла вдоль ряда книг по ветеринарии и вернулась наконец к столу Элисон. На пальцах Марго мерцали бриллианты, она нервно обмахнулась элегантной сумочкой от Фенди.

— Уф! И как ты можешь переносить все эти запахи? Если уж тебе необходимо работать, почему бы не выбрать что-нибудь более… элегантное?

— Я горжусь своей профессией, Марго! Я готовилась к этой работе семь лет. И считаю великой честью, что доктор Эрл предпочел меня, хотя на эту должность претендовали более квалифицированные специалисты… — Элисон осеклась, осознав вдруг, что снова пытается оправдать выбор профессии перед человеком, который никогда не поймет ее мотивов. Никогда и ни за что. — Я люблю то, что делаю, — продолжала она уже более спокойным тоном. — Мне бы хотелось, чтобы ты поняла это и не пыталась меня изменить.

— Ты просишь слишком многого. Я никогда не понимала тебя и никогда не пойму.

Как и я тебя, дорогая Марго.

— Ты пришла поговорить о чем-то конкретном? — быстро спросила Элисон.

— А тебе не приходит в голову, что мне хочется иногда увидеть собственную дочь, не назначая свидания заранее? — под прямым взглядом Элисон веки Марго едва заметно задрожали. — Ну, честно говоря… у меня действительно есть к тебе дело. Я даю на следующей неделе обед человек на четырнадцать и хочу, чтобы ты пришла. Я пригласила кое-каких новых людей. Все они местные жители, но довольно забавны. Пора что-то делать с твоим досугом, Элисон. Ты живешь в Санта-Терезе уже три года, а не завела еще ни одного нужного знакомства. Теперь, когда мы с Филиппом тоже переехали сюда, пора это изменить. Для начала я внесла твое имя в список претендентов на членство в «Клубе Санта-Терезы».

— Пожалуйста, отмени это, Марго, — устало попросила Элисон. — У меня нет сейчас времени на гольф, теннис и другие развлечения.

— …и я пригласила для тебя на свой обед совершенно потрясающего мужчину. — Марго оценивающе посмотрела на дочь. — Как я поняла, ты уже знакома с Коулом Гамильтоном — по крайней мере, так он сказал. Должна признаться, я была удивлена, услышав, что ты хоть раз провела время с кем-то вполне презентабельным. Я уже начинала подозревать, что у тебя нет времени ни на что, кроме этих ужасных животных, которых ты подбираешь…

— Где ты познакомилась с Коулом? — резко прервала мать Элисон. — И что сказала ему обо мне?

— Странный вопрос! Как будто я стала бы обсуждать с незнакомым человеком твои дела! Я познакомилась с ним на прошлой неделе на одном благотворительном мероприятии — дегустации вина в Напе. Кажется, он имеет какое-то отношение к этому винному заводу. Когда я поняла, что он владеет также замечательным ранчо Буэна-Виста, я сразу упомянула, что моя дочь — ветеринар, и спросила, не знает ли он тебя. Он был очень удивлен. Кажется, вы обедали вместе с месяц назад, и, похоже, у него возникло ощущение, что ты — сирота. Ничего удивительного, ведь ты ходишь по городу такой замарашкой. Если ты не носишь то, что дарю тебе я, купи сама какую-нибудь приличную одежду и приведи в порядок голову. Конечно, цвет волос у тебя потрясающий, но длинные прически сейчас совсем не в моде.

— У меня нет времени и денег на салон красоты. И я хочу знать, что именно сказал обо мне Коул Гамильтон.

— Только что ты — симпатичная девушка. А что еще он мог сказать? Он сам, бесспорно, красив, и Филипп говорит, что богат. Помимо ранчо Буэна-Виста Коул владеет еще какой-то собственностью. Неплохой вариант для умной девушки. Конечно, — Марго приподняла аккуратно выщипанные брови, — он уже был женат. Это серьезный недостаток. Но сейчас он свободен и с удовольствием принял мое приглашение, когда я сказала, что на обед придешь ты.

— Марго, пожалуйста, не строй за меня планы. Мы говорили об этом уже много раз. К тому же Коул Гамильтон совершенно меня не интересует. — В ответ на недоверчивый взгляд матери девушка покраснела и поспешила добавить. — У меня нет ни времени, ни желания развлекаться.

— Нет ничего плохого в том, чтобы завести здесь друзей, с которыми можно проводить свободное время, — не сдавалась Марго. — И у тебя есть для этого вполне подходящие наряды. Я подарила тебе несколько милых вещиц и много раз предлагала отправиться со мной по магазинам, чтобы купить что-нибудь еще. Но нет, ты ходишь по городу одетая черт знает как! А этот сарай, в котором ты живешь! Конечно, туда ты не решишься пригласить гостей.

— Сарай, как ты его называешь, представляет собой весьма уютную квартиру. Мой хозяин и его жена — очень милые люди, плата вполне разумная и… да, мне необходимо место для животных.

— Для кучки калек, которые никому больше не нужны. Если тебе непременно нужны домашние животные, почему не завести что-нибудь породистое. А если бы ты не тратила столько денег на корм, у тебя как раз хватило бы на одежду и приличную машину…

— Дело не в животных. Ты же знаешь, что я выплачиваю долг за свое обучение.

— Ах да, конечно. Но тебе вовсе не надо было брать этот заем. Я хотела оплатить твое обучение сама.

— С условием, что я поступлю в женский колледж «Истерн».

— Почему бы и нет? Если хочешь подцепить приличного мужа, поступать надо туда, где водится эта рыбка.

Элисон поморщилась.

— Но я ведь хотела стать ветеринаром, а ни в одном из предложенных тобой колледжей не было подходящего курса.

— Но почему было не уступить один-единственный раз, Элисон?! Ты все делаешь по-своему. С тобой всегда было трудно, даже когда ты была ребенком.

Элисон почувствовала, как нарастает ее раздражение, но ответила матери спокойным, бесстрастным тоном:

— Каждый сам решает, что выбрать в этой жизни. Я никогда не ждала, что за мое решение заплатит кто-то другой. С тех пор, как я закончила академию миссис Лоуренс, я не попросила у тебя ни цента, Марго.