Богдан согласно кивнул.

- Такие же мысли возникли у меня, Каролина. Скажи, а у тебя дети есть?

Если честно, я не готова была к этому вопросу, и он застал меня врасплох. Что-то придумать и как-то отговориться я не смогла и сказала всё как есть.

- Я… - сглотнула образовавшийся вдруг горький ком в горле и сказала: - Я потеряла ребёнка… Выкидыш случился практически сразу после смерти мужа… Прошёл год с тех пор…

Богдан отложил столовые приборы и взглянул на меня серьёзными глазами.

- Мне очень жаль… - произнёс он. – Правда,  жаль. Прими мои соболезнования и прости за вопрос… Я не знал и даже не подумал…

- Всё нормально… - прошептала сдавленным голосом. Слёзы невольно выступили на глазах, и я поспешила их смахнуть.

Отвернулась, опустила голову и приложила пальцы к закрытым глазам, силясь подавить нахлынувшие чувства и эмоции.

Простите мои дорогие, что вас не уберегла. Теперь лишь память только дарит воспоминания, и сердце рисует возможную жизнь с моим ребёнком – родившимся, живым и невредимым. И нам с малышом улыбается мой Глеб.

Лежите и спите, мои родные, вы обрели покой в другом мире…

Почувствовала, как на мои плечи опустились тёплые руки и чуть их сжали.

- Если слёзы рвутся, то не сдерживай их. Не нужно, - сказал он тихо.

- Прости… - едва смогла выговорить слова. В горле тугой комок не позволял дышать, а в груди снова часто забилось сердце – воспоминания его рвали на части, терзали и мучали от нахлынувшей боли. – Обычно… я сдерживаю себя…

- Ты не должна просить прощения, Каролина, - сказал Богдан. Его тёплое дыхание коснулось моего виска, шевеля распущенные волосы. – Есть вещи, за которые никогда и не перед кем не нужно извиняться. Я пойду, проверю Алину. Скоро вернусь.

Богдан пошёл на выход из кухни, а я слабо произнесла:

- Спасибо.

Он остановился и посмотрел на меня понимающим взглядом, грустно улыбнулся.

- Ты невероятно сильная женщина, Каролина. Я безумно рад, что встретил тебя.

- Взаимно.

Когда Богдан покинул кухню, я подошла к раковине и умыла лицо прохладной водой. Налила воды в стакан и залпом выпила.

Приложила прохладный стакан к горячему лбу и прикрыла глаза.

Сделала вдох и выдох.

Богдан не просто хороший отец, он ещё потрясающий человек и просто классный мужчина. Тактично позволил мне остаться одной и привести мысли и чувства в порядок. Не стал задавать вопросы и охать, как обычно это делают все, кто узнаёт о моей трагедии.

Видимо он понял, что мне тяжело говорить о своей потере.

Это правда, я ещё не готова говорить о муже и своём ребёнке, не проливая слёз и не содрогаться от рвущихся рыданий.

Уверена, что когда-нибудь настанет время и я, укутавшись в плед из воспоминаний, буду с грустной улыбкой вспоминать Глеба, но слёз больше не будет. Лишь лёгкая печаль невесомо коснётся своей ладонью. Когда-нибудь. Но не сейчас.

Посмотрела на недоделанные бутерброды и слабо улыбнулась.

Из-за наших разговоров, обеда так и не вышло. А в магазин ехать всё-таки нужно. Не могу я позволить оставить малышку и Богдана без еды. А сам он пока не справится – опыта у Богдана пока ноль с небольшим плюсом.

Но тут же я нахмурилась от мыслей о том, что же делали эти ироды с Алиной.

Это же звери, а не люди! Хотя со зверьми их сравнивать нельзя. Звери бы не совершили такого подлого и низкого поступка.

Зла просто не хватает!

Подошла к столу и взяла нож. Начала крошить овощи для салата.

Пока не вернулся Богдан, я быстро доделаю салат.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                

* * *

Богдан                                                                                                                                      

Я всё-таки поднялся до дочери и, приоткрыв дверь в её комнату, взглянул в щёлочку – Алина сладко спала. Ещё бы! Ребёнок хорошо поел, наигрался и с удовольствием теперь спит. И это заслуга Каролины.

Провёл ладонью по коротким волосам и вздохнул. Никогда бы не подумал, что эта сияющая, открытая и улыбчивая женщина пережила такое страшное горе.

Тихо прикрыл дверь и не спеша пошёл назад.

Надеялся, что Каролина справилась с собой.

Я часто видел боль и слёзы – матерей и отцов, жён, братьев и сестёр, дочерей и сыновей. Из горячих точек не всегда все возвращаются живыми.

Парни иногда надо мной шутили, что мне повезло – если меня и убьют, то горевать по мне некому будет. И на самом деле я и рад был такому положению дел. Никогда бы не хотел, чтобы кто-то страдал из-за меня.

Каролина страдала. Год для человека, потерявшего любимого мужа и ребёнка – это как один день. Рана не только не зажила, она даже не перестала кровоточить.

И то, что она не сломалась – заслуга её работы в центре. Теперь я это явственно понимаю. Каролина очень нежно, но при этом с невероятной любовью тянулась к моей дочери. Нерастраченная любовь к своему ребёнку и желание стать матерью сохранились в ней, и я надеюсь, что она обретёт своё счастье. Такая женщина заслуживает искренней любви и огромного счастья.

Спустился вниз и застыл от мелькнувшей мысли.

А почему бы ей не предложить работу с Алиной?

Верю, что нотариус решит вопрос, чтобы я мог увезти малышку из этого дома. И я уже задумывался о найме хорошей няни. Но не каждая нам подойдёт. Алине нужна особая няня, такая как Каролина.

Но согласится ли она?

Не узнаю ответ, если не спрошу.   

* * *

Каролина                                                                                                                                            

Богдан вернулся, а я уже накрыла на стол.

- Привет, - ляпнула я, чувствуя неловкость. Всё-таки раскрывать душу и показывать свои раны не очень приятное действие. Тем более, Богдана знаю всего ничего. – Всё готово… Думаю, нам нужно скорее поесть и я сразу же поеду в магазин за продуктами.

- Не знаю, как выразить свою благодарность, - улыбнулся Богдан, присаживаясь за стол.

Пожала плечами смущённо.

- Мне не сложно. Правда, - сказала я, накалывая на вилку кусочек сыра из салата.

Богдан откусил от бутерброда и прожевав, произнёс:

- Я хочу кое-что тебе предложить… Только ты сразу не отказывайся, хорошо?

Сделала глоток воды, кивнула и сказала:

- Сначала обед, а все разговоры потом, хорошо?

Богдан засмеялся. У него был очень красивый смех – бархатный, очень приятный и будто осязаемый, как прикосновение мягкого меха к коже. Говорят, что глаза – это зеркало души, но и смех о многом говорит. В этом большом мужчине и его смехе не было никакой фальши, эгоизма и искусственности.

- Так точно, командир!

Улыбнулась в ответ.

Наш обед проходил в молчании, но не в тягостном – я уверена, что Богдану, как и мне, было комфортно.

Бывает, встречаешься с каким-то человеком и в его обществе настолько неуютно, что начинаешь зажиматься, чего-то стесняться и уже никакая еда не лезет.

Когда с нехитрым обедом было покончено, Богдан не стал ждать и прямо меня спросил:

- Каролина, не буду ходить вокруг да около – хочу предложить тебе работу. Как ты смотришь на то, чтобы помогать мне с Алиной? Обещаю, что финансово не обижу…

Хорошее предложение, но я не приму его.

Грустно улыбнулась и покачала головой.

- Прости, Богдан, но я не могу.

- Подожди, не отказывайся сразу. Давай обсудим цену и условия.

Вздохнула и произнесла:

- Дело не в сумме и не в условиях, Богдан. Дело в ребёнке, в твоей дочери. Солнечные дети – они особенные и очень чувствительные. Пойми, Алина очень быстро ко мне привяжется и когда придёт время расстаться – для неё это станет настоящей трагедией. Я никогда не сделаю больно ребёнку, Богдан. Ты должен стать для неё всем миром и… женщина, которая станет ей мамой. Но не я. Ты можешь и должен привозить Алину в мой центр или я буду приезжать к вам и заниматься и это самый максимум.

Богдан молча буравил меня взглядом своих карих глаз и молчал, я не выдержала и тихо сказала:

- Прости. И уже пора ехать. Алину скоро нужно будет будить…

Я спешно поднялась со стула и, подхватив сумочку, которая лежала на мраморной столешнице, быстрым шагом направилась на выход.

Всё-таки, зря я сюда приехала.

Богдан загородил мне дорогу и, придержав за плечи, произнёс:

- Наверное, я сейчас скажу ужасную глупость… - и осёкся.

- Что именно ты хочешь сказать? – спросила шёпотом, одними губами.

- Мы с тобой знакомы всего несколько часов… Но у меня ощущение, будто знаю тебя всю жизнь и могу тебе доверять. А моё чутьё никогда не подводит.

Лёгкая улыбка тронула мои губы.

- У меня в отношении тебя создалось такое же мнение.

- Прекрасно, - улыбнулся он широко, но глаза оставались напряжёнными и немного тревожными. – Сейчас у меня настало довольно сложное время в связи с родственниками семьи Романовых и дочери нужен постоянный присмотр, но… Может, ты сходишь со мной на свидание? Правда, вместо ресторана могу предложить свой дом и…