— Я же не работаю, а им нужно оплатить долг, либо они просто окажутся на улице.

— Твоя мать может пойти работать.

— Ты серьёзно? И кем же?

Кем-то, кто не объявляет себя личным менеджером Кайли, просто таскаясь с ней повсюду. Пусть займется нормальной работой, которая, собственно, у неё и была, пока Кайли не стала звездой.

Я обескуражено качаю головой. С Кайли говорить бессмысленно. Она уже всё решила. Ей пора уезжать, и я никак не могу её остановить.

— Я запишу песню и вернусь.

Мне смешно от одной мысли, что она так наивна. Кайли не просто запишет песню. Она вернётся к прежней жизни и славе.

— Что тут смешного? Тебе не кажется, что и мне тяжело?

— О, нет, я смеюсь совсем не над этим. Ты вернёшься и вспомнишь прежнюю сладкую жизнь. Чёрт возьми, да ещё в школе ты только и делала, что пела либо в группе, либо одна. Быть певицей — твоя единственная профессия. И ты мне говоришь, что вернёшься. «Я всё брошу, поеду жить на ранчо и растить чужого ребёнка».

Мотая головой, Кайли приближается ко мне. Я знаю, что она хочет меня обнять и убедить в обратном, но тут хнычет Ричард, и я ухожу к нему. Возможно, он снова уснет, но мне нужно побыть в его обществе, ощутить его запах, иначе я сейчас просто взорвусь.

— Ты несправедлив, Ноа. Я ничего этого не хотела.

Она устремляется за мной, но я не могу скрыть своих чувств. Годами эта женщина твердила, что не хочет иметь со мной дел. Я открылся ей и подпустил к себе, и вот теперь она плюёт мне в душу.

Не то, чтобы плюёт.

Скорее, гадит и испражняется в неё всевозможными способами.

— Забирай своё барахло и проваливай!

И с этими словами я захлопываю дверь перед её носом. Она стучится в дверь Ричарда и робко просит хотя бы попрощаться.

Кайли ждёт у двери, несколько раз стучится с мольбой. И я уже готов распахнуть дверь, как слышу её разговор по телефону и слова, заставляющие меня передумать.

— Я уезжаю прямо сейчас!

Мне всё равно, с кем она говорит. Пусть уходит. Фантазии Кайли, что она вернётся, пусть будут теперь её головной болью, а не моей. Кайли не вернётся, и ей это известно. Так же, как, впрочем, и мне.


* * *


Укладывая Ричарда спать, я раздумываю, не пойти ли мне с ним прогуляться. Решаю, что прогулка в коляске на свежем воздухе будет полезна нам обоим. Я сам заснул с ним на руках, после того, как за Кайли закрылась дверь.

Кто бы мог подумать, что буря чувств может так здорово утомить!

Я не считал так до настоящего момента.

— Мы с тобой подышим свежим воздухом, — объявляю я ребёнку, кидая телефон на диван и направляясь к выходу.

Мартин сказал, что позже привезёт своих детей, и мы отправимся в парк. Но Дэн уже сообщил мне истинную причину визита Мартина. Он наконец-то выставил Джиа. Не скажу, что я расстроен, потому что это не так, но мысль о том, что мой друг наконец-то взял свои яйца в кулак, очень мне по душе. При таком раскладе у нас на двоих теперь трое детей, и мы можем организовать детский сад.

Эта идея меня очень веселит.

Маленький Ричард то хохочет, то улыбается. Чёрт, он просто в отличном настроении. Интересно, надолго ли его хватит. Как только он поймёт, что Кайли больше нет, его улыбка превратится в гримасу.

Я обмазал младенца солнцезащитным кремом и направился к лестнице. Надо захватить ключи и коляску. Я подхватываю сына и иду к двери. Открыв её, я просто отказываюсь верить в то, что вижу, и застываю с рукой у дверного звонка.

Я узнаю её сразу.

— Кэнди?

Приветственный взмах.

— Привет, Ноа. Это тот, о ком я думаю?

Она улыбается, наклоняясь к Ричарду в коляске. Он равнодушно смотрит на неё, как делает всегда, когда перед ним незнакомец, что-то из серии «что это за хрен с горы». Кайли утверждала, что это Ричард унаследовал от меня, но я всё-таки надеюсь, что нет.

— Вау, прошло…

— Четыре недели.

— Четыре долгих недели.

Я вздыхаю, думая, что же ей сказать. Я знал, что этот день придёт, но ждал его на несколько месяцев позже. Или даже лет. Но никак не недель.

— Можно войти? — спрашивает она.

— Мы собирались на прогулку. Присоединяйся, — без стеснения отвечаю я.

Я улыбаюсь, хотя, на самом деле, я устал. От того, как ушла Кайли, остался неприятный осадок. Мне стоило проявить сочувствие и поддержку и признать, что я веду себя как скотина. Как же меня бесит эта штука под названием «гордыня», которая всё время встаёт на моём пути.

— Хорошо.

Кэнди улыбается, всё ещё пытаясь привлечь к себе внимание Ричарда, но он не реагирует.

— Он меня как будто не узнаёт, — разочарованно произносит она.

Я присматриваюсь к ней, теперь она выглядит гораздо старше, чем тогда в Вегасе. Словно резко повзрослела за короткий промежуток времени. С другой стороны, сейчас она полностью одета в джинсовую одежду, без макияжа. В Вегасе на ней было куда больше краски, чем одежды.

— Хорошо выглядишь, — говорю я, избегая того факта, что она расстроена, потому что бросила сына на незнакомца на целый месяц, и теперь ждёт, что он будет ей радоваться.

Но и меня отцом года, конечно, не назовёшь.

— Да, мне теперь гораздо лучше. Я легла в клинику для лечения от алкогольной зависимости и поняла, что столько всего могу дать ребенку. И я не должна была думать, что не смогу стать той матерью, которой хотела быть Ричарду.

В ответ раздаётся лишь шум наших шагов по дорожке из гальки, и я понимаю, что стоит пойти быстрей и перейти на асфальтовую дорогу, которую я специально сделал для Ричарда, чтобы ему было удобнее спать в коляске. Я прошёл несколько метров, и передо мной пронеслось воспоминание, как я гуляю несколько километров, чтобы Кайли могла бежать и толкать коляску одновременно.

— Я была в опасном месте. Я подумала, что Ричарду будет лучше с тобой. У тебя же есть деньги… — произносит Кэнди слова, которые я ждал от неё с самого начала.

— Как и у тебя, раз ты столько времени провела в клинике.

— Да, я поступила неправильно. Это факт. Но и ты был в Вегасе просто, чтобы развлечься, — огрызается она.

Мы остановились, потому что Кэнди приводит меня в бешенство.

— И поэтому ты сбросила на меня своего ребёнка?

Я имел в виду «нашего», но почему-то вдруг он превратился именно в «её ребёнка».

Она удивлённо качает головой.

— Вот это да! Ты так к нему и не привязался? В таком случае, я могу его спокойно забрать.

— Ты просто эгоистичная сука. Сначала ты беременеешь и даже не думаешь мне об этом сообщить. — Я начинаю махать руками. Я ужасно зол, просто взбешён. — Потом ты скидываешь его на меня. А в конце концов, когда тебе стало лучше, то просто приходишь, как ни в чём не бывало, чтобы забрать его.

Вдруг Кэнди с такой силой залепляет мне пощёчину, что будь я каким-нибудь говнюком, то дал бы сдачу. Но нет. Я сдерживаю себя.

— Забирай своего отпрыска и проваливай отсюда!

Я направляюсь к дому.

— А его вещи?

— Пойдёшь и купишь ему новые на свои долбаные деньги! — выплёвываю я.

У неё есть деньги и Ричард. У Стефани и папы есть Кайли. Пусть они все от меня отвяжутся, и я бы смог вернуться к своей прежней жизни, до того момента, когда они явились в неё, перевернув вверх дном.

Свобода!


Глава 15

КАЙЛИ


Я проехала уже много километров, но по-прежнему смотрю на телефон. Всего один звонок, и я примчусь к Ноа обратно. Блин, я даже тачку оставлю. Мне она не нужна. Только он. Но ему так не кажется. Я не подхожу ему. Но должен же быть способ. Я просто обязана его найти. Я сосредотачиваюсь на вождении.

Поездка долгая, но я знаю, что разберусь. Я вынуждена это сделать. Целых три года играла в прятки с самой собой. Мне больше не хочется жить во лжи.

Я сразу направляюсь в студию на встречу с Джоном. В животе порхают бабочки. Мама думает, что сначала я приеду к ним с отчимом домой. Но штука в том, что я не могу. Сама мысль о том, что мне нужно их выручать, вызывает приступ тошноты. Я понимаю, что Ноа прав, но в отличие от него я не могу отвернуться от семьи.

Я не поехала домой и не привезла с собой маму. Решила, что будет лучше, если со всем справлюсь сама. Тогда я смогу придумать лучший план на будущее.

— Спасибо, что приехала. Я думал, ты уже не объявишься.

Я ещё даже не успела припарковаться, а Джон уже стоит внизу и ждёт меня.

— Ну, надо же, Джон. И я рада тебя видеть.

Он кивает.

— Оставим формальности на потом. Пока всё идёт неплохо. Ты похудела. Те песни, что ты прислала, просто превосходные, есть даже парочка отличных. Я должен знать, что ты снова с нами.

— Не совсем, — вздыхаю я.

Джон запаниковал.

— Ты просила шесть недель. Получила восемь. Теперь пытаешься увильнуть?

— Дыши глубже, Джон. Выслушай меня. На этом круге я хочу уйти в тень. Лейбл может подписать со мной договор на песни, а исполнит их уже кто-то другой. Мне как раз нравится именно писать. Я только теперь это поняла. Как только я перестала быть у всех на виду, мои дела сразу пошли в гору.

Джон в задумчивости уселся прямо на капот моей машины, словно осмысливая эту идею, а не сразу от неё отказываясь, как это было в начале.

Во всём этом есть смысл. Ко мне вернулось вдохновение, потому что я была вне поля зрения. Вдали от студии, где мне говорили, что можно, а что нельзя делать. Я здорово провела время вдали ото всех. Возвращаться обратно на этот путь позора я больше не хочу. Ни сейчас. Ни когда-либо.

— Ты поэтому приехала?

Я киваю.

— Сейчас ты заработаешь меньше, но потом будет больше. Ты же это понимаешь, да? У тебя будут все права, мы сможем подписать такой договор. Но реклама — это то, на чём артист зарабатывает основные деньги. Спонсоры и продукция. На это права ты передашь.

Я пытаюсь выглядеть расстроенной, но актриса из меня никакая. Всё будет отлично. Получать деньги — это здорово. Конечно, это привяжет меня к лейблу на более длительное время, но я буду жить на ранчо с Ноа.