Она наклоняется ближе, всматривается в буквы, хмурится и удивленно моргает.

— Гаванная семь, квартира двести семнадцать, — осипшим голосом произносит вслух. — Но как так? Это ведь невозможно. — Поднимает на меня свои огромные зелёные глаза и ждёт ответа, который я, между прочим, хочу услышать от неё.

Она встает со стула и подходит к комоду, берет телефон и начинает что-то там искать.

— Вот же, мой парень написал адрес. Ошибки не может быть.

Я смотрю на нее как на умалишённую. Парень написал адрес. Может, и он здесь живет, а я не в курсе?

Резко выдираю из ее рук телефон.

«Гаванная 7, квартира 217. Встретишься с Никитой в 14:30, он даст тебе ключи».

— Это было пять месяцев назад. — Смотрю на неё пораженно, замечая дату сообщения. — Ты что, жила здесь все это время?

— Ага, — кивает в ответ, прикусывая пухлые губы.

Листаю немного вверх, потом вниз, просматривая сообщения, но в основном много текстовых от Иры и всего несколько коротких от ее парня.

— Ну, все ясно.

— Что ясно?

— Тебя просто кинули.

— Что?

— Он назвал тебе липовый адрес, потому что не собирался брать на себя ответственность. — Кивком указываю на ее необъятный живот. — Обычное дело. Ещё и имя, скорее всего, ненастоящее назвал.

— Нет, Максим не такой. И я видела его водительские права, — твердым голосом заявляет она.

— Он тебе три раза ответил за все время. А прошло сколько? — Вновь заглядываю в телефон, отматывая вверх ленту, но девушка вырывает его из рук и прижимает к груди.

— Этому должно быть объяснение. — Ее взгляд бегает по сторонам, она сдавленно выдыхает и немного кривится, словно ей больно.

— Например?

— Он… он сказал, что занят, связь плохая.

— Ладно, в это поверю, у нас иногда «переходы» по двадцать дней, но что насчет неправильного адреса?

— Это ошибка, — совсем тихо шепчет она и начинает нервно ходить взад-вперед, постоянно поглаживая свой живот. — Я сейчас наберу его. Попробую дозвониться, и мы все решим. Возможно, его обманули риелторы, он как раз перед отъездом покупал новое жилье.

— Исключено. Разве что Вика с мужем решили нажиться на мне, но здесь скорее метеорит на землю свалится. Тебя бросили. Смирись, как бы это ни звучало. До утра, так и быть, можешь остаться, а потом пакуй свои вещи и разбирайся с женишком сама. Я вернулся домой не для того, чтобы проводить расследования. Ещё и в кабинете придётся заново делать ремонт. — Ударяю носком кроссовки о стену и от злости сжимаю кулаки. Вот тебе и вернулся домой.

— Я не верю тебе, — настаивает на своём Ира. Ну прямо непробивная стена. — Я общалась с его сестрой, а она, между прочим, бывала в этой квартире до того, как я переехала сюда.

— Только не говори, что ты разговаривала с Леной, — задерживаю дыхание я, и по ее выражению лица и так становится все понятно. — Прекрасно, просто прекрасно.

Мы молчим. Буравим друг друга упрямыми взглядами, каждый настаивая на своей правде. Я стараюсь не обращать внимания на то, что в моем доме посторонний человек, веду себя как обычно: открываю холодильник, доверху забитый едой, достаю мясо, сок, и, все так же игнорируя Иру, наслаждаюсь ужином. Хоть какой-то плюс от этой ситуации.

— Рубашка, кстати, тоже моя, — говорю как бы между прочим и обвожу взглядом кухню, пытаясь понять, не изменилось ли и здесь что-то.

Глаза девушки наполняются слезами — только этого не хватало. Она нервно расхаживает по комнате, держась за поясницу, и раз за разом подносит телефон к уху. Потом уходит куда-то ненадолго. Возвращается. Глаза заплаканные, губы искусанные, лицо красное. Пристально смотрит на меня.

— Вика подтвердит, кто из нас говорит правду. Потому что она знакома с Максимом. Настоящим Максимом. — В ее глазах загорается решительность.

— Хорошая идея, только уже поздно стучаться к соседям. Подождем до утра, — стараясь казаться равнодушным, произношу я.

Ира фыркает. Вновь покидает кухню. Я откидываюсь на спинку стула и устало потираю глаза. Вот так сюрприз мне устроил кто-то свыше, прямо с ума сойти.

Не спеша ковыряю вилкой мясо и прокручиваю в голове множество вариантов появления этой девушки в своём доме. Что, если всё-таки аферистка? Нужно бы проверить, на месте ли сейф.

— Максим? — слышу со стороны ее встревоженный голос и встречаюсь с глазами, полными ужаса. — Кажется, я рожаю, — со слезами произносит она, хватается за живот и охает.

Глава 3

Максим

— Шутишь? — давлюсь едой и начинаю громко кашлять. Вот только этого сегодня для полного счастья не хватало.

— Не-а. — Девушка растерянно машет головой, и ее лицо перекашивает от боли. Одной рукой она опирается на стену, второй — уже по традиции поглаживает живот.

— Я вызову скорую, — быстро подскакиваю с места, пытаясь найти свой телефон.

— Такси, не скорую.

— Какое еще такси?

— Мне нужно в роддом.

— Ладно, в какой роддом ехать?

— Восьмой. Я тогда пойду соберу вещи? — смотрит на меня вопросительно, словно нуждается в разрешении. Я глупо киваю в ответ, стараюсь не паниковать, но все мои установки и мужская хвалебная рассудительность трескаются, когда Ира заявляется в кухню во второй раз, с небольшой спортивной сумкой в руках, и растерянно заявляет:

— У меня отошли воды.

— К черту скорую, я сам тебя отвезу. Не хватало еще, чтобы ты родила прямо здесь.

Я забираю у нее сумку, подталкиваю к выходу и спешу быстрее добраться до машины, даже забыв о верхней одежде. На улице мороз, но из-за адреналина в крови меня бросает в жар. Девушка останавливается каждые несколько метров и громко вскрикивает, бубнит что-то под нос и разговаривает с ребенком. Ощущение, что к стоянке мы идем целую вечность.

— Садись на заднее сиденье. — Открываю перед ней дверцу и встречаюсь с проблемой, что Ира просто-напросто не может забраться в мой «крузак». Слишком высокий подъем, из-за которого мне приходится буквально затаскивать ее внутрь.

Наверное, в любой другой раз я бы посмеялся над такой нерасторопностью, но сейчас, когда в моей тачке вот-вот родит незнакомая женщина, мне абсолютно не до смеха.

К счастью, на дорогах пусто, поэтому я вдавливаю педаль газа до упора и мчу в сторону роддома. Постоянно посматриваю в зеркало заднего вида на Иру, и от того, как тяжело она дышит, самому становится плохо. Хоть бы успеть.

— Оставь уже в покое этот телефон. Если бы он хотел, давно взял бы трубку, — произношу с раздражением, потому что всю дорогу девушка только и делает, что пытается дозвониться до кого-то.

— Я звоню доктору, который должен принимать у меня роды, — сдавленным голосом произносит она. — И у него отключен телефон.

— Начало первого, он, должно быть, давно спит.

— Нет, это нормально, даже если бы я в два позвонила. Я договаривалась с ним. — Она отворачивается к окну, нервно кусает губы и вновь подносит к уху телефон. Несколько раз шипит от боли, а по щекам текут слезы. Я начинаю нервничать, крепко сжимаю руль, следуя за навигатором.

— Приехали, — выдыхаю с облегчением, понимая, что в моей машине никто рожать не собирается. По крайней мере, сегодня.

— Помоги мне. — Девушка открывает дверцу и смотрит на меня своими пронзительными глазами

— Сейчас. — Она с трудом выбирается из машины даже с моей помощью. В какой-то момент настолько сильно сжимает мою руку, что, бьюсь об заклад, завтра обязательно на этом месте появятся синяки.

— Прости, — смотрит на меня виновато и отдергивает руку. Мне становится жаль ее. Она собирается родить прямо после того, как узнала, что парень, который в ее мыслях давно уже был мужем, на самом деле бросил ее.

Я прикрываю глаза, решая, что моя доброта ни до чего хорошего не доведет, но бросить ее перед роддомом просто не могу. Не по-мужски это как-то. Достаю из машины сумку и, поддерживая Иру за локоть, иду в сторону приемной.

Пять ступенек вверх даются ей с трудом, она крепко держится за мой локоть, дышит громко-громко, и мне становится страшно, уж слишком бледной и измученной она выглядит

— Доктора! Срочно! Девушка рожает, — громко выкрикиваю, открывая дверь.

Кажется, никто не реагирует. Медсестра, которая все так же сидит за столом и ведет какие-то записи в журнале, лишь равнодушно приподнимает взгляд при нашем появлении. И на этом все. В этот момент Ира вновь вскрикивает, и внутри меня начинает зарождаться злость на медперсонал.

— Ты что, оглохла? Девушка рожает! — уже не церемонясь, шиплю я.

— Здесь каждый час кто-то да рожает. Успокойтесь и присаживайтесь, запишем ваши данные, — кивком головы указывает в сторону ряда стульев у стены. — Договаривались? — равнодушно спрашивает она.

— Да, с Величко, — хрипло отвечает ей Ира.

После ее слов медсестра хмурится и поднимается со своего места.

— Величко утром попал в аварию, сейчас кого-нибудь позову. Ждите.

Девушка куда-то убегает, я же нервно расхаживаю туда-сюда, вздрагивая от каждого вскрика Иры. Неужели и в самом деле все так ужасно? Девушка кажется слишком бледной, в глазах плескается страх, который передается даже мне. Что я вообще здесь делаю? Я должен был давно забыться крепким сном.

— Я — дежурный врач Григорий Леонидович, буду принимать у вас роды вместо Величко, — подходит к нам совсем уж молодой врач, который не вызывает во мне никакого доверия. — Проходите, я осмотрю вас.

Они с Ирой исчезают за дверью, я же в растерянности остаюсь с чёрной сумкой посреди коридора, не зная, что делать. В конце концов просто решаю сесть на стул у стены и подождать. Но не успеваю. Из-за двери появляется тот самый врач и встревоженно выкрикивает: