Она вся одета с иголочки и от нее так и веет спокойствием и уверенностью. Все же, Лика молодец, добилась своего. После смерти отца мачеха сказала мне, что хочет другой жизни, более успешной, более богатой. Именно поэтому она уезжает за границу работать. И я знаю, что все ее наряды и обувь – эти вещи скорей всего куплены по большой скидке где-то в Париже или в Милане. Сама Лика работала администратором в каком-то отеле. Занять довольно приличное место ей помог диплом иъняза. Мачеха в совершенстве знает три языка: английский, французский и испанский.

— Роман? – я присаживаюсь напротив, подпираю ладонью голову. – Ты с кем-то встречаешься?

Лика откладывает телефон в сторону, прикусывает губу и смотрит на меня счастливыми глазами. Еще не зная, кто ее мужчина, я уже за нее рада. Она хорошая, обязательно будет идеальной женой этому Роме и создаст настоящий очаг, куда всегда захочется возвращаться.

— Мы встречаемся два месяца. Познакомились во Франции. Он приехал туда навестить дочку, а я прогуляться в Париже по бутикам. Это любовь с первого взгляда. Посмотрела в его глаза и поняла, что это он, мужчина всей моей жизни.

— Так ты все эти два месяца была в Москве?

— Нет. Это Рома был в Москве, он тут работает на большой должности, а я оставалась в Ницце, работала в отеле, - недовольно кривится, вздыхает. – У нас отношения пока на расстоянии, но это чудесное время романтики мне нравится. Звонки, свидания по выходным, пару дней личного счастья и вот... – протягивает руку, показывая мне на безымянном пальце красивое кольцо с бриллиантом. Немного завидую. Я тоже хочу так влюбиться и получить предложение от своего любимого человека.

— Когда свадьба?

—У Ромы напряженная пора в работе, не до личных торжеств. И мы решили пока хранить наш секрет, но тебе я доверяю, поэтому делюсь своим счастьем.

— Я за тебя безумно рада.

— Правда?

— Конечно, ты заслуживаешь своего Рому. Надеюсь, он хороший человек.

— Он замечательный. Когда мы поженимся, у тебя вновь будет полноценная семья, я, по-прежнему, тебя считаю своей маленькой доченькой.

— Доченьке уже девятнадцать лет. Ты еще молода, у тебя будут свои собственные дети.

— Чепуха, - Лика улыбается, берет мои руки, сжимает их. – У меня есть ты, у Ромы есть своя дочь, нам не нужны больше дети. Так что готовься к тому, что обзаведешься еще сводной сестрой.

Я качаю головой, не спорю с мачехой, зная, какая она порой бывает упряма. Ее послушать, умрешь от смеха. Семья? Я как-то не рассчитывала, что у меня будет отчим, сводная сестра, пусть и через странное родство. Но если все сложится, как говорит Лика, я не против вновь почувствовать себя кому-то нужной. О сестре я всегда мечтала.

— А дочка твоего Ромы взрослая? – встаю со стула, убираю продукты в холодильник, оставляя на столе только торт. Достаю чашки и тарелки. Сейчас поужинаем с Ликой и попьем чай.

— Твоя ровесница. Кстати, завтра вечером у Ромы очень важное мероприятие, приходи, познакомлю вас.

— К сожалению, завтра я занята. Извини. Может на следующий день поужинаем? У меня как раз еще будет свободное время.

— Я спрошу у Ромы.

Мы ужинаем, я слушаю болтовню Лики. Она отличный рассказчик. Иногда ловлю себя на мысли, что готова ее слушать и слушать. Мелодичный голос обволакивает, улыбка очаровывает, как и сияние светлых глаз. Я вспоминаю, когда она появилась у нас дома. С первой встречи расположила к себе и никогда насильно не пыталась занять место мамы. Терпеливо изо дня в день, балуя нас с папой всякими вкусняшками и хорошим отношением, мы с ним влюбились в Лику без оглядки. Мы прожили восемь счастливых лет. До последнего дня держались за руки. Когда папа умер, было ощущение, что перестало хватать связывающего звена. Так маленькая семья распалась, каждый начал жить сам по себе, сохраняя в душе теплые воспоминания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Если вдруг передумаешь, по поводу завтрашнего вечера, позвони мне, я вышлю тебе адрес, - Лика поправляет свою идеальную прическу, глядя на себя в зеркало. Оглаживает себя ладонями, крутится, как кокетка.

— Если вдруг все отменится, я позвоню тебе.

— И не стесняйся мне звонить. Чем смогу, тем помогу, - обхватает мое лицо ладонями. – Ты у меня такая красивая. Истинный бриллиант в скромной оправе.

— Ты называешь меня, как папа.

— Папа знал толк в драгоценностях, - чмокает в щеку, вздыхает. – Звони, не стесняйся. Не забывай, что кроме меня у тебя больше нет родных людей.

— Я помню, Лик. Я обязательно позвоню, мы еще увидимся.

— Да-да, я тут буду до конца недели, - прощаемся, я закрываю за мачехой дверь, прислонившись к ней.

На душе грустная радость, но в уныние впадать мне некогда. Завтра утром у меня зачет, а вечером у меня мероприятие с Региной. Подруга ждет не дождется моего эффектного появления, рассчитывая, что какой-нибудь молодой мажор обратит на меня внимания. И ей бесполезно объяснять, что сейчас мне вообще не до отношений. Но с Региной бесполезно спорить.


4 глава

Не понимаю, как можно двадцать четыре часа бегать на шпильках, при этом умудриться не упасть и не разбить коленки и нос. Регина идет впереди меня так уверенно и беззаботно, словно туфли ее обувь с рождения. Как на таком высоком каблуке можно ходить? Это просто пыточное устройство. Для меня.

Подруга оглядывается, ободряюще улыбается. Я, в очередной раз, восхищенно на нее смотрю. Не зря она покоряет европейские подиумы. В персиковом вечернем платье в пол она прекрасна. На нее так и хочется смотреть, не отвлекаясь ни на что. И мне приятно, что вот эта красотка считает меня своей подругой.

— Ну, чего ты так долго? - Регина замедляет шаг, останавливается и ждет, когда я своим черепашьим шагом дойду до нее. – Ты сегодня отлично выглядишь. Малышка на миллион.

— Ты мне льстишь, - от комплимента мои щеки привычно окрашиваются в смущенный румянец. Я на миллион не выгляжу, но платье, которое купила подруга, мне к лицу. Приятная ткань серебристого цвета, не слишком откровенный фасон, но интригующая ложбинка между грудей может притянуть чей-то взгляд. Вообще, я бы предпочла глухое, без всяких намеков, свободного кроя платье. Регина настаивала именно на этом наряде. Спорить, доказывать подруге, что оно мне ни к чему – бесполезно, оно мне к лицу. Об этом знает Регина и знаю я.

— Я волнуюсь, - признаюсь Регине, когда мы подходим к залу, где проходит мероприятие.

— Расслабься. Ничего особенно от тебя не требуется, просто наслаждайся жизнью, напитками и закусками. Папа, в очередной раз, хочет всем продемонстрировать, какой он профессионал в своем деле.

— А что он сделал? – вопрос глупый. Вообще, общаясь с Региной, я никогда не интересовалась, чем занят ее отец, почему он оставил ее и маму и уехал за границу. Подруга сама не любила и по сей день не любит много говорить о своем родителе. Вскользь упоминала, что мама переехала к ней во Францию через несколько месяцев, после того, как Регина сама уехала туда.

— Ничего особенного. Просто поглотил очередную маленькую фирму, которой никак не выжить без посторонней помощи.

— Иногда это очень разумный экономический ход. Лучше быть кем-то поглощенным, чем заявить о себе, как о банкроте.

— Ты рассуждаешь, как папа. Давай, не будем о бизнесе, лучше повеселимся и я, наконец-то, тебя с ним познакомлю.

— Буду рада этому знакомству.

Зал набит людьми. Все между собой разговаривают, слышится смех, играет приятная музыка. Даже не верится, что тут собрались очень серьезные люди, которые обсуждают сейчас сделку, слияние или потопление какой-нибудь фирмы.

Устав крутить головой по сторонам, смотрю на обнаженную спину Регины, иду следом за ней. Она не забывает обо мне, периодически оглядывается через плечо, чтобы убедиться в моем присутствии. Уверенно направляется к небольшой компании мужчин, один из них стоит к нам спиной. Я замедляю шаг.

— Пап, привет! – громко заявляет о себе Регина, заставляя мужчину медленно обернуться. Я продолжаю улыбаться, но заготовленная приветственная речь застревает в горле. На меня через секунду в упор смотрят голубые глаза. Те самые глаза, которые вызывают странную дрожь каждый раз, когда мы встречаемся. Растерянно перевожу взгляд на сияющую Регину.

— Дина, познакомься, мой любимый папочка, Роман Андреевич. Папа, это моя Дина, я тебе о ней постоянно рассказывала. Правда, она у меня красотка?

Роман Андреевич, начальник моей начальницы, великодушно одаривает меня скупой улыбкой. Я не могу сообразить, как мне себя с ним вести. Когда он протягивает мне руку, секунду мешкаюсь, что не ускользает от внимания Регины.

— Дин, не бойся, папа не кусается. Это с виду он у меня серьезный и грозный, а внутри лапочка, - может, для нее он "лапочка", для меня он, прежде всего, начальник, от которого зависит моя будущая работа. Хочется верить, что дружба с его дочерью никак не повляет на принятое решение Анны Родионовны взять меня к себе помощницей.

— Рад знакомству, Дина, - наши руки соприкасаются, и возникшая дрожь в теле наэлектризовывается и по венам пускает ток. Под гипнотизирующим взглядом голубых глаз я цепенею и не в состоянии ни сдвинуться с места, ни что-то сказать.

Так, Демина, приди в себя. Перестань изображать гипсовую статую. Не дай Бог, Роман Андреевич подумает, что я дурочка. Еще скажет Анне Родионовне о моей непригодности как сотрудника. Беру себя в руки, растягиваю губы в улыбке. Надеюсь, получилась улыбка, а не гримаса.

— Я тоже рада с вами познакомиться, Роман Андреевич. Регина о вас рассказывала.

— Правда? – темная бровь иронично изгибается и, к моей радости, отец Регины смотрит на дочь.