Но хочет он того или нет, а воспоминания атакуют, загоняя в тупик. Пока рука продолжает пульсировать болью, Юан вспоминает, как лежал на кровати, смотря в потолок, а в носу клокотала кровь. Шмыгал, сглатывая её или сплевывая в тазик у кровати. Одежда была грязная и рваная после пинков мальчишек. Кулаки были разбиты. В такие моменты Юан хотел одиночества и спокойствия, чтобы никто не трогал, но вечно на горизонте появлялась она. Илэйн.

– Юан! Юан, ты где? – кричит она, шестилетняя, хлопая дверью.


Юан намеренно не отвечает, надеясь, что девчонка уйдёт и не станет проверять дом. Только Илэйн уже прыгает по ступеням, и они отзываются пронзительным скрипом.– Твою ж мать… – он старается перевалиться на другой бок, чтобы Илэйн не заметила разбитое лицо и не растрепала матери. Притворяется спящим, но понимает: всё равно видно – что-то произошло. Дверь приоткрывается, она мягко ступает по полу и шепчет:

– Юа-ан? 


Через приоткрытые веки он замечает, как она встаёт перед ним, загораживая свет из окон и охая от того, что видит. И убегает. «Что и следовало ожидать, пошла докладывать матери о том, что произошло». Какого его удивление, когда она возвращается с пакетом замороженного сока, заворачивает его в футболку, которую хватает со стула, и опускает компресс ему на лицо. Юан старается не морщиться, а Илэйн снова убегает, возвращаясь минут через пять с аптечкой.


Следующие минут тридцать Илэйн занимается тем, что протирает его раны спиртом, а потом заклеивает все ссадины лейкопластырями, насколько хватает. Она всё ещё думает, что он спит, когда наклоняется к лицу и целует в уголок губ, поглаживая нетронутую ударами щёку. В солнечном свете за её спиной она похоже на ангела, Юан буквально ощущает это благословение – она его ангел-хранитель. Илэйн подлезает под его руку и укладывается рядом, сворачиваясь в комок, словно котёнок. Обнимая его за талию, бормочет:

– Я буду охранять тебя от… тебя самого.


Ему приходится ударить себя по руке в настоящем, чтобы выбраться из воспоминаний – он не может сейчас предаваться им. Забывая о другой жизни, которую построил здесь. Он кое-как поднимается и выходит на балкон в одних боксерах. Ночной воздух остужает пыл и пульсацию в руке. Юан выкуривает пару сигарет и, чувствуя лёгкое головокружение, заваливается спать – сейчас он ни на что не годен.

***


Телефонный звонок пробуждает, и Юан, подняв руку, вскрикивает от боли. Вспоминает о том, что вчера произошло. Дотягивается другой рукой до тумбочки и берёт трубку:

– Алло?

– Мистер Маккинз, буду у вас через двадцать минут.

– Да… – получается хрипло. Он садится и смотрит на циферблат часов. – Хорошо, Квентин.


Первым делом Юан находит в аптечке кеторол и закидывает в рот сразу пару таблеток. Запивает их водой, с трудом подавляя желание глотнуть виски. Впоминает, что его нет и именно поэтому он такой «красивый».


Заматывает руку эластичным бинтом, чтобы не было так заметно, что на ней красуется синюшная припухлость. Из шкафа выбирает свежую рубашку и отглаженный костюм под плёнкой из химчистки. Одевается и выпивает кофе, чтобы чуть-чуть оживиться и припомнить, что сегодня надо сделать с этими пекинцами. Сказанное ими по телефону реально выполнить в ближайшее время, да и условия не сильно бьют по компании. Юан умеет уступать, когда это сулит неплохие деньги и связи. И тут ещё надо посмотреть, кто выиграет больше. Накидывая список вопросов, которые надо обсудить с Симоном, Юан слышит, как подъезжает и сигналит машина.


Квентин встречает его уже с открытой дверью и сразу замечает состояние руки.

– Не спрашивай. И да, всё в порядке.


Квентин хмурится, но предпочитает не связываться. Поэтому это одна из самых безмолвных поездок за всё время. Юан не знает, что там надумал Квентин, но его желваки постоянно поддёргиваются под кожей. Не думает ли он, что он набил морду Натану? Да и был ли тогда именно Натан с Илэйн? А с кем она ещё могла быть? Как он помнит… Да что он вообще о ней знает? Она уже успела несколько раз его удивить, и Юан не сказал бы, что это приятная неожиданность.


Когда Юан хватает сумку, Квентин собирается уже что-то сказать, повернувшись к нему и опираясь рукой на сиденье.

– Я позвоню, – кидает Юан и заходит в здание.


Когда он добирается до своего кабинета, Симон уже внутри и сидит в его кресле, закинув ноги на стол.

– Какого чёрта, дружище?


Симон открывает глаза и улыбается. Спрашивает:

– Ты не позвонил после беседы с пекинцами. Неужели вы там до утра говорили?


Юан складывает вещи на стул для посетителей. Симон резко скидывает ноги вниз и оказывается рядом.

– Это что такое? – спрашивает он, хватая руку, отчего Юан морщится.

– Недоразумение.

– Что ты натворил, Юан? Чего нам ждать? Вызвать адвоката или весь юридический отдел?

– Ничего страшного. Ничего не случится. Твои связи не нужны.

– Закопал труп и не оставил улик? Почему я не должен переживать? Жёлтые газетёнки такого явно не пропустят, если что-то всплывет. Опять в бар пошёл?

– Нет, в магазине два парня хотели напасть на продавца, я их вырубил.

– А что ты там, собственно, делал? Явно не за молоком вышел.

– За виски.

– Юа-ан, – говорит Симон и потирает пальцами виски. – Ты понимаешь, что это опасно?

– Да ничего не случится.

– Уверен? Проверил уже все сводки?

– Симон, успокойся! – отвечает Юан, напирая на друга и урезонивая его пыл. Слышит за спиной голос Карис:

– А это кабинет босса, милая.

– Это здесь работает мистер Маккинз? – спрашивает знакомый голос.


Юан оборачивается и замечает Илэйн, выглядывающую из-за двери. И он не может понять, это наваждение? Он сходит с ума или она действительно здесь?

Глава 5

Юан так и смотрит на белокурые волосы Илэйн, рассыпанные по плечам, и на руки, сжимающие несколько папок и ручку, но больше всего отвлекает добродушная улыбка. Карис открывает дверь, и они вместе заходят внутрь.

– Кажется, я дал тебе выходной, Карис! – раздражение, начиная со вчерашнего вечера, медленно, но верно просачивается сквозь слои выдержки Юана. Улыбка с губ сотрудницы стирается и появляется та же защитная поза, которую она использует всегда, отстаивая свою точку зрения.

– Да, дал, и я сейчас уезжаю обратно к своим, мисс Милн попросила дать ей ещё один шанс, на радостях и по указанию начальства я это сделала, и я восхищена созданным портфолио. Если это правда сделала она, мистер Маккинз, – она резко переходит на формальности. – То мы получили хороший алмаз, которому надо сделать огранку. А теперь я вас оставлю: свою часть работы я сделала. Илэйн её место я уже показала и дала список дел, намекнула на того, кто поможет, а от кого нужно держаться подальше, – в тёмных глазах Карис появляется странный блеск, но она сразу разворачивается и выходит за дверь, бросая всем пока.

– Что ты сделал с Карис? Она даже со мной не поздоровалась, – спрашивает Симон, обращаясь то ли к Юану, то ли к Илэйн. – Раз мистер Маккинз не собирается нас представлять, это сделаю я. Симон Флеминг, можно просто Симон, – тот протягивает руку, и Илэйн легко пожимает, удерживая другие вещи в руках.

– Илэйн Милн, приятно познакомиться, – она даже не смотрит на Юана с того момента, как взглянула через стекло. А вот он не сводит с неё глаз.

– Вот уж не думал, что мистера Маккинза можно заткнуть, – ухмыляется Симон, толкая друга, чтобы тот выпал из ступора. – Друг, ты не выспался? Мисс Милн, приятно было познакомиться, а пока, наверно, вам хочется подробнее увидеть и понять свои обязанности, но мы обязательно скоро встретимся, – Симон жмёт ещё раз руку Илэйн на прощание, и она переводит взгляд и подаёт маленькую ладонь Юану.

– Мистер Маккинз? – с улыбкой спрашивает она. Всего на секунду он видит, как в её глазах пролегает опасная тень обиды, как бывало в детстве, а потом она, моргая, становится снова всего лишь новым сотрудником. В ответ Юан подаёт руку, не задумываясь, а когда она с силой сжимает её, морщится, вспоминая о драке. – Простите, не заметила.


Она отдёргивает руку, но явно получает удовольствие от вызванной боли. Разве Юан может её винить? Илэйн не удачно разворачивается, и из её папки вываливаются бумаги, Юан по инерции приседает вместе с ней, чтобы собрать листки. Их руки встречаются. Всего лишь лёгкое соприкосновение с её длинными пальцами, но обжигает как кипяток. Она не отводит ладонь, продолжая собирать что-то второй, пока Симон не видит, она пробегает быстро дорожку от пальцев до запястья, шепча:

– Не ждёшь ли ты от меня и другого утешения?


Вырез блузки приоткрывает грудь, и Юан убирает её руку. Она теряет власть над ним, кинув пренебрежительный вызов. Во взгляде читается продолжение игры, правила которой он не знает, как и цели. Зачем она её начала, а Юан, как дурак, клюнул в Нейпервилле, в Старбаксе и сейчас? Пора с этим завязывать или ни к чему хорошему это не приведёт.

– Мисс Милн, прошу вас, – всучивает ей в руки те бумаги, что собрал. – У вас наверняка много дел в первый рабочий день.

– О-о, конечно, не стану отвлекать большое начальство, ещё будет время вас подоставать, – говорит Илэйн и под хохот Симона уходит. Юан следит, как она проходит коридорами среди стеклянных стенок и открытых зон и скрывается за поворотом в своём отделе. Всё это время Симон молча стоит рядом, но, следя за уходом Илэйн, произносит:

– Ты скажешь, что это было между вами? – его рука сжимает плечо и по телу проходит боль, приглушаемая обезболивающими, пора бы выпить ещё таблетки.

– О чём ты? – разворачиваясь к другу и отстраняясь, спрашивает Юан.

– Да между вами если только атомная бомба не упала. Вы знакомы?


Молчание затягивается. Юан обдумывает, что сказать, но Симон и так понимает: их связывает что-то важное. Только за всё это время Юан никогда не рассказывал ему об Илэйн, оставляя мысли в одной из тёмных комнат, ключ от которой имел только он и заходил за ними каждый раз в пучину боли, обжигая лёгкие и надеясь, что вот это точно последний раз. Сейчас прятаться и юлить не имеет смысла.