Юан растягивает губы в добродушной улыбке, усмехаясь про себя: так вот что она так усердно пытается скрыть, сжимая сумку. Ему не очень-то хочется опускаться и просить об одолжении, но все-таки это не кто-то там, а – Илэйн. В конце концов, если он тут стал альтруистом по части женщин, то может стоит поймать волну и попробовать предложить что-то и Илэйн. Если это в его силах, и она этого заслуживает.

– Илэйн, я посмотрю, как работодатель, а не друг. Я всё же профессионал, и у меня есть разные знакомые. Если твои работы стоящие, я расскажу о тебе друзьям, нет – сама будешь крутиться. Одолжения я делать не люблю, так что нет причин отказываться, я всего лишь посмотрю твои снимки.


Натан выжидающе наблюдает за тем, как Илэйн борется сама с собой. В конце концов, она незаметно кивает и, отпуская Натана, открывает сумку. Достаёт толстый альбом А4 и протягивает Юану. Просит:

– Юан, только честно.


Юан видит, сколько ещё слов скрывается за этой фразой. Когда касается альбома, Илэйн не сразу его отпускает. Надеясь отступить, оставить своё сокровенное подальше от него. Юан вспоминает, как она бегала с полароидом и «мыльницей» в детстве, но не думал, что это превратится во что-то большее нежели только хобби. Как много он ещё не знает о ней? А что он вообще о ней знал, кроме детства? Она, действительно, давно выросла.


Внутри альбома на глянцевых страничках есть изображения, подписи к ним: где сделаны снимки, название и мини-истории о том, что олицетворяет та или иная фотография. Здесь много всего, начиная от портретов людей и заканчивая природными явлениями или шоколадными батончиками. Снимки собраны так, чтобы каждая страница имела гармоничное цветовое наполнение. Такое чувство, что все фотографии связаны, каждая занимает своё место не просто так, тут есть смысл, который он не может понять.


Юан видит Илэйн другими глазами, словно заглядывая ей в душу. По крайней мере, старается осознать, сколько она вложила в каждый снимок и каждое слово – в альбоме нет ничего лишнего. Перелистывает страницы, оценивая качество, цветопередачу и любовь, с которой всё оформлено. Ему нравится дотрагиваться подушечками пальцев до страниц – всё же, из-за электронных носителей теряется вот это тактильное ощущение красоты. К фотографиям, сделанным Илэйн хочется прикасаться, благоговейно очерчивая контур. Юан просматривает страницу за страницей, пока не находит фотографию 10×15, просто оставленную посреди страниц. Илэйн замечает этот снимок вместе с ним и сразу протягивает руку, чтобы выхватить его и спрятать от его глаз. Но поздно. Юан уже рассматривает фотографию, и ему не нужно копаться в памяти, чтобы понять, когда она сделана.


На ней был он, курящий сигарету у бара в тот вечер. Видит сейчас себя её глазами – если он и стоял в дорогом костюме, представляющий себя королём мира, в его взгляде отражалось только одиночество. Она одной фотографией, одним снимком показала, как он был жалок. Может, она и не вкладывала этого, скорее всего, это даже не увидит Натан, но Юан знает, как ей хотелось подловить его такого – настоящего, без маски, без защиты.

– Илэйн, это кажется принадлежит мне, – произносит Юан желая забрать фото себе и надеясь, что больше нет копий.


Илэйн надувает щёки и морщит лоб как ребёнок, такая же пыхтящая как в четыре года, когда он забирал у неё свои футболки, которые она вечно хотела стащить. Одно время он всё думал, куда же пропадала его одежда, теряясь между стиральной машинкой и шкафом. Потом увидел, как она пробралась в его комнату и попыталась стащить футболку. В тот раз всё закончилось слезами и тем, что Илэйн пришлось утешать её матери. А теперь… Теперь она вряд ли найдёт хорошую жилетку, хотя… Юан бросает взгляд на Натана – одна у неё уже есть.


Илэйн отпускает из длинных пальцев фото, сдаваясь, как и тогда. И Юан сразу убирает её в карман пиджака. Натан, словно просыпаясь ото сна, спрашивает:

– Как портфолио?


Юан думает, как ответить и не уйти в похвалу, в которую Илэйн может не поверить. Но в то же время точно знает, что она понимает – он не стал бы извиняться таким образом за прошлое. Он бы вообще не стал извиняться. Потому произносит предельно честно:

– Я не могу предложить твои услуги друзьям или партнёрам, пока не увижу тебя в работе. Могу предложить место у себя. Как раз в художественном отделе искали фотографа, с тобой непосредственно будет работать опытный и прошаренный начальник и чем сможет, тем поможет. Если ты не устроишь его, то вряд ли устроишь кого-то ещё из моего круга. Поэтому если согласна, то приходи на собеседование хоть сегодня, после рабочего дня, часов в шесть – я обо всём договорюсь. Где мой офис, ты, уверен, знаешь – не заплутаешь уж в Финиксе.


У Натана загораются глаза, в то время как Илэйн остаётся спокойной. Юан не успевает больше ничего сказать, потому что в кафешку залетает Квентин и кричит на всё помещение:

– Мистер Маккинз! Мистер Маккинз!


Юан замечает его раньше, чем тот – его. Уверен, Квентин уже чувствует себя чуть ли не специальным агентом, вот-вот – и полезет за пазуху за оружием, которого, конечно же, у него нет. Юан встаёт с места, поправляет пиджак и, смотря сверху вниз, протягивает руку Натану:

– Рад был познакомиться, мистер Доусон. Затем смотрит на Илэйн и произносит: – Не подведи меня, вряд ли я смогу тебе предложить такое ещё раз.


Юан уже отходит от стола, как слышит в спину:

– Я ещё не согласилась.


Квентин вопросительно смотрит на него. Произносит:

– Сэр, прошу прощения за весь этот спектакль, но я не удержался – вас так долго не было. И вы не брали трубку, мне уже позвонил мистер Флеминг и спросил, где мы, не попали ли в аварию. Потому что он не знает ещё причин, по которым вы могли не явиться на рабочее место.

– Так, Квентин, я понял. Не переживай, сегодня у меня отличное настроение, поэтому я не стану тебя ругать за инициативу – людей вон повеселил.


Из кафетерия Юан и Квентин выходят в молчании, но уже у машины последний произносит:

– Знаю, что опять лезу не в своё дело, но мисс Маклауд у вас? Когда я проезжал мимо дома, видел, что там были фотографы. Наверное, вам стоит позвонить ей и предупредить об этом. Если она, конечно, ещё не вышла.


Юан смотрит на Квентина, который прячет глаза в асфальт. Понимает, что Рези приехала к боссу не в шахматы играть.

– Спасибо, Квентин, – говорит Юан.


Тот смотрит на него игривым взглядом. Как и обычно, когда в его голове появляется шальная мысль:

– А вы нас познакомите? Я хотел бы взять у неё автограф!

– Моего тебе мало? – Юан садится в машину.

– Вы всё-таки не Рези Маклауд – она великолепна, – не скрывает своего восхищения Квентин, занимая место водителя.


Юан задумывается о его словах: Рези действительно великолепна, а со стороны так просто подобна богине. Мало кто знает, что и у таких, как она, есть страхи и порой они берут вверх. И в этом они чем-то похожи с Илэйн – стараются пережить всё сами, не надеясь ни на кого, но так отчаянно хотят, чтобы кто-то был просто рядом, согревая их в постели ночами.

– Да, она хороша.

– Хороша? Скажите тоже… – Квентин что-то бормочет и бормочет про себя, расслышать можно только отдельные слова – великолепна, богиня…


Юан набирает сообщение Рези, чтобы та была осторожна с фотографами. Рези отправляет палец вверх, а после – фотографию в его вчерашней рубашке с подписью: «Я никуда не тороплюсь».


С одной стороны – Рези в своём духе, а с другой… его дом не ночлежка для бесплодных дам. Юан потирает виски и размышляет на тему, что могла надумать после этой ночи Рези. Неужели теперь она будет жить у него? Неужели думает, что это дало ей зелёный свет на то, чтобы быть частью его мира больше пары раз в месяц?


«Не волнуйся, я не буду оставаться. Мне не нравится твой неприветливый дом. Вот у всех животные в хозяев, а у тебя – дом. Такой же необитаемый».


Юан блокирует телефон, оставляя второе сообщение Рези без ответа, а потом замечает новое уведомление от Симона: «А ты не забыл, что у тебя вообще ещё работа есть?»


«Не строй из себя главного босса»


«А я никогда и не строил – уже;)»


Симон обладает удивительной способностью выводить Юана из состояния спокойствия.

***


Рабочий день уже час как подошёл к концу. К Юану уже несколько раз заходила Карис и спрашивала, точно ли придёт кто-то на собеседование, а то она хотела бы пойти домой к семье, пока нет дедлайна, который случается под конец проектов. Временное затишье все ловят здесь с большой охотой.


Карис направляется к нему, и Юан понимает, что Илэйн так и не соизволила появиться и попробовать свои силы. Если это её своеобразная месть, то хуже она делает только себе. Пусть прозябает там, где бедность – это нормально. Он дал ей шанс, почему должен теперь пережевать за то, что она его не использует? Илэйн явно не похожа на него – не вопьётся зубами в шею соперника, чтобы победить.

– Юан, я…

– Иди домой, Карис. Прошу прощения за то, что отнял время. Значит, меня неверно информировали насчёт желания попробоваться в твоём отделе.


Карис смотрит на него изучающе и, наклоняя голову, спрашивает:

– Твоя знакомая?

– Можно и так сказать, мы выросли вместе, – Юан сам не понимает, зачем делится этим с сотрудницей, но та понимающе кивает и больше ничего не спрашивает – у каждого свои причуды.

– Не сидите долго, босс, вы нам нужны в добром здравии, – говорит Карис и почти выходит в коридор.

– Карис…

– А?

– Возьми завтра выходной. Кажется, у твоего сына день рождения? – Юан не так часто жалует подчиненных дополнительными выходными, поэтому это её удивляет. Карис округляет глаза, открывает рот, потом закрывает, потому что Юан продолжает: – Ты потратила время на мою личную просьбу, и только поэтому я даю тебе выходной. И не смей никому говорить об этом, уволю без выходного пособия!