Карис улыбается так, что появляются ямочки на щеках – даже выглядит моложе. Не глава художественного отдела, а лишь счастливая женщина, мать и жена, у которой образовался свободный день, который она проведёт с семьёй.

– Спасибо, Юан. Можете почаще приводить таких кадров? Мне категорически мало выходных. За ваш же счёт? – спрашивает она и со смехом вылетает за дверь, когда он встаёт со своего места.


Юан садится обратно и достаёт из ящика сигару и бутылку виски. Осматривает пустой офис и ловит себя на безумном желании нажраться. Вспоминает, что Рези прислала сообщение о том, что выбралась и уехала из его дома без происшествий. Симон опять пропадает со своей Амандой: приглашал провести вечер вместе с ними, но Юан не собирается становиться третьим лишним. Пусть и понимает, что Симон приглашал его не из жалости. Как ни странно, но Юан нравится Аманде, которую он и за человека-то особо не считает. Она была другой: слишком простой и чистосердечной, хотя это безусловно подходит его другу, который именно это в ней и любит. Юан до сих пор не понимает, как они могли сойтись с ним в университете и подружиться. Но, как говорится, противоположности притягиваются. И в их случае эта истина полностью оправдана.


Вспоминая то время, Юан допивает виски. Тело постепенно расслабляется. Сигара ещё больше туманит голову, и он отчетливо вспоминает Илэйн. Теперь каждый раз, стоит выпить лишнего, перед глазами встаёт образ именно этой девушки. Не из-за неё ли он сбежал ещё тогда в восемнадцать, выбрав университет подальше? Ему не хотелось думать, что он станет слабым из-за кого-то, а она растапливала сердце стоило только появиться на пороге. А потом он понял, что всё это ни к чему.


Телефон на столе вибрирует – это Квентин.

– Алло?

– Босс, сегодня задерживаетесь? Мне ждать. Или на стоянку?

– Да-да, уже спускаюсь, – Юан встаёт с места, кладёт в стол бумаги и контракты. Выключает свет и бросает взгляд на кабинет. Слишком необжитый, слишком деловой.


Оказываясь на улице, Юан замечает Квентина и уже направляется к машине, когда его окликает кто-то сбоку:

– Добрый день, мистер Маккинз, – он поворачивается направо, к нему направляется Илэйн одетая так же, как и в тот вечер в баре. Те же юбка, блузка и даже макияж. Нужно отдать ей должное – игра выходит знатная.


Илэйн снова подходит первая и протягивает руку, а Юан пожимает её сильнее, чем нужно.

– Вы опоздали, мисс Милн. Вакансия уже занята, – Юан отпускает её руку и направляется к машине, пока она прожигает его взглядом. Смотреть на неё в этом наряде выше его сил. Он знает, что сделал бы с ней, но больше подобное не должно повторяться.


Её каблуки стучат по плитам, пока она идёт за ним, а потом и вовсе ровняется.

– И вы даже не хотите спросить, что могло меня задержать?

– Сборы? Я вижу, что вы выбрали довольно необычный наряд, обычно в таких ходят в бар.

– Вы думаете? Может, в следующий раз поможешь подобрать? – Резкая смена на «ты» затрагивает в нём какие-то ниточки, и он поворачивается к ней, не доходя нескольких футов до машины, из которой на них поглядывает Квентин.

– Илэйн, не трать моё время. Я решил дать тебе шанс и не привык давать вторые, а уж тем более – третьи. Ты отказалась, на этом забудем, что так некстати встретились в кафетерии, хотя… Хотя я рад был тебя видеть.

– Точно ли меня? – Она щурится, становясь похожей на хитрую кошку. – Я пришла не только ради собеседования, Юан. Я пришла…

– Мистер Маккинз, только что позвонил мистер Флеминг и сказал, что там звонят из Пекина, а вы не берёте телефон – это срочно.


Юана злит такое совпадение, но он не может не ответить на звонок – это их потенциальные заказчики, которые вот уже несколько месяцев мурыжат их своими условиями.

– Никуда не уходи, мне нужно пять минут.

– Хорошо, – говорит Илэйн.


Юан садится в машину и делает звонок. Симон быстро вводит в курс дела и переключает на пекинцев. Когда Юан выходит из салона, то рядом с машиной уже никого нет.

– И где она? – спрашивает он резко Квентина, который стоит и пялится в смартфон.


– Ушла, как только вы сели в машину.

– Куда? – Юан оглядывается в надежде отыскать её силуэт. Но что дальше? Неужели побежит за ней?

– Села в машину через дорогу к молодому человеку, – Юан смотрит туда, куда указывает Квентин, но, конечно же, там никого нет.


«Блять, Илэйн», проносится в голове, и Юан несколько раз бьёт ногой по колёсам машины – он же просил подождать. Но вспоминает, сколько раз нарушал обещания, которые давал близким. Почему-то всегда проще нарушать обещание, которые не касаются работы или бизнеса. Но больше всего он удивляется тому, что она умудряется играть с ним – всё же она перестала быть тем ребёнком, которым он её запомнил.

Глава 4

 Первым тишину нарушает Квентин:

– Босс, может, вас домой отвезти?


Юан поворачивается к водителю, но не сразу сосредотачивает на нём взгляд, продолжая думать об Илэйн. Раздражает, что эта соплячка дерзит. Если в детстве это можно было считать нормальным, то сейчас – злит. «Плевать! Пора, действительно, добраться до дома и отдохнуть от всего. Благо, и Рези уже уехала. Просто хочется оказаться в кожаном кресле, посмотреть что-нибудь, выкинув из головы лишние воспоминания. Хватит принимать участие в играх, вести которые не по возрасту», – чтобы успокоиться, Юану требуется прочитать себе длинный мысленный монолог.


Юан садится в машину. Лёгкое дуновение из приоткрытого окна помогает проветрить мысли, но не настолько, чтобы окончательно забыться. Квентин с опаской поглядывает на него, устраиваясь на водительском сиденье.

– Босс, можно вопрос?

– Даже если я отвечу «нет», ты всё равно его задашь. Так что, продолжай.

– Эта девушка из Нейпервилля?


Юан переводит взгляд от окна на затылок Квентина. Спрашивает, не в силах скрыть удивление:

– Откуда такая мысль?

– Я всё думал, что вы вернулись другим… Из-за кого-то из прошлого. Будьте аккуратны, – Квентин слегка заикается, боясь затронуть то, что необходимо оставить под слоем холодного льда. Так безопаснее.

– А ты наблюдателен, Квентин, – Юан безразлично отворачивается к окну. – Ни к чему осторожность, мы вряд ли ещё пересечёмся.


Но Квентин смотрит так, как будто видит будущее. Как будто понимает, что некоторые события уже не изменить. И Юану это совсем не нравится – он не привык, что судьба вмешивается в его планы.


Между тем Квентин тихо водитель добавляет:

– Что-то по вам не заметно.

– Что ты сказал?

– Ничего, – Квентин опускает взгляд на навигатор. – Кажется, придётся ехать другим путём – впереди пробка.


«Не хватало ещё, чтобы сопляк учил жизни», Юан смотрит на приборную панель и замечает фотографии семьи Квентина. Безумно хочется напомнить тому, что не стоит забывать, кто здесь главный. Но всё же сдерживается от колкости. Достаёт телефон, чтобы записать сказанное пекинцами. Мысли о работе вытесняют воспоминания об Илэйн, но раздражение никуда не уходит. До зубовного скрежета Юана бесит то, что необходимо снова обсуждать разногласия по части контракта с Симоном и юридическим отделом.


Оказавшись около дома, Юан прощается с Квентином и заходит внутрь. Включает фонарик на телефоне и проходит к бару, чтобы налить себе виски. Порой Юана удручает то, как дом выглядит при центральном освещении – кажется слишком огромным. Юан теряется в нём, острее ощущая своё одиночество. Так что намного проще перемещаться в темноте, так он хотя бы забывает, что в доме есть что-то ещё кроме бара, холодильника и спальни.


Юан так хорошо выучил путь из коридора до бара, а потом до стола, что может пройти его с закрытыми глазами. Даже в кромешной темноте, хотя всё же подсвечивает себе фонариком. Снова и снова задаётся вопросом, зачем купил такой дом – слишком большой и просторный для одного. И снова усмехается про себя. Статусу и власти подобает проявлять себя во всём, начиная от дома и заканчивая дорогими запонками. В голову приходят картины из прошлого, где он возвращается домой ещё подростком, зажимая сломанный нос рукой и придерживая разорванный рюкзак подмышкой. Помнит слишком хорошо, как от обиды бил стены. Слишком едкими были слова, что он часто слышал в свой адрес: брошенный, никчёмный, ублюдок, безродный. Тогда Юан не понимал, кто дал его обидчикам право говорить так о тех, у кого нет отца?


Теперь Юан в доме, который больше материнского раза в два, а то и в три. Да и за старый дом он уже давно погасил кредит, который мама выплачивала бы ещё лет пятнадцать. Ирония судьбы в том, что уж лучше бы так оно всё и было.


Юан открывает холодильник и достаёт контейнер с едой. Даже не вспомнит сейчас, когда последний раз готовил для себя, а уж тем более – для кого-то. Когда-то он радовал маму своим фирменным завтраком – блинчиками с сиропом. Вставал раньше неё, готовил и уходи на пробежку. Не хотелось видеть в её взгляде то тепло и доброту, которые мама пыталась вложить в него. Пыталась оставить ему в качестве наследства. Упорно сопротивлялся, постоянно мечтая о том, как покинет ненавистный город, в котором точно не добился того, что у него есть теперь.


Снимая плёнку с контейнера, Юан вспоминает взгляды мамы, когда сначала он приходил жалкий и избитый, а позже, повзрослев и заставив себя уважать, приводил девушек, с которыми запирался в своей комнате. Возможно, в такие моменты Афри забывала, что Юан её сын, её плоть и кровь. Наверное, в эти моменты он казался ей совсем чужим. А, может, слишком похожим на того мужчину, кто оставил её? Как говорится, гены не пропьёшь.


Пока таймер микроволновки отсчитывает секунды, Юан проходит к бару и наливает в стакан ещё виски, да побольше. Илэйн снова всколыхнула воспоминания, словно ил на дне, отчего вода стала мутной. Кто знает, что там ещё прячется – за свою жизнь он успел натворить не мало. Но к чему же все эти игры девчонки с ним – запоздалое появление, отказ от работы и, в конце концов, побег? Она действует по какому-то одной ей понятному плану? Но откуда она могла знать, что ему позвонят, и у неё будет шанс сбежать? А если бы всё сложилось иначе, то что тогда?