– Для папы! – закричала ей в ответ Люси. – Ты можешь варить борщи для папы, если перестанешь быть такой гордой! Он тебя любит и очень сожалеет, что не смог поддержать в трудный момент. Мне кажется, стоит простить его. Простить уже наконец-то саму себя!

Выдохнув, Люси без сил опустилась на кухонный табурет. Она очень устала после перелета, а эмоциональный разговор отнял последние силы. Закрыв лицо руками, Люси боялась дышать, ожидая гневной тирады в ответ. Но мама молчала. Через мгновение Люси почувствовала на своих плечах руки. Мама обнимала ее, как в детстве. От такой нежности Люси заплакала, сотрясаясь всем телом.

***

Вечером они ели пельмени. Покупные, пересоленные, но самые вкусные пельмени. Мама хохотала, потому что папа рассказывал веселые истории, а Люси знала, что может уехать в Америку со спокойной душой. Ей не нужно убегать, как в Москву, сломя голову и без планов. Она оставляла родной дом с улыбкой.

– Ну что, доченька, в путь? – улыбнулся папа, помогая Люси вынести из дома чемодан. – Знаешь, мама не со зла ведь так. А от боли. Скучает она по Денису. Все мы скучаем.

Девушка лишь кивнула, а отец продолжил:

– И никогда она в тебе не сомневалась. Певица от бога ты, как моя бабка.

– Она была певицей? – улыбнулась Люси. Прабабушку, в силу возраста, Люси совсем не помнила.

– Еще какой! – воодушевился отец. – Все в деревне бросали дела, чтоб послушать, как она поет. А бабка скромная была слишком. Звали ее в город, выступать в театре, а она… эх! Зато благодаря ее скромности мы все на свет появились – вышла она за тракториста и была счастлива. Колыбельные пела. Но ты, – отец погрозил Люси пальцем. – Шанс не упусти!

Люси активно закивала. На ее глазах выступили слезы умиления.

– И еще, Люська…

– Да?

– На свадьбу-то хоть позови. В Штаты эти заморские.

Девушка рассмеялась и покачала головой. На улице сигналило такси, и Люси заторопилась к выходу. Она обняла отца напоследок, попросила передать маме, как всегда рано убежавшей на работу, что очень-очень любит ее, а потом хитро добавила:

– Позову, папа, но только если приедешь с мамой.

***

Арсений Велицкий, этот взрослый, уверенный в себе, харизматичный, сексуальный и прочие лестные эпитеты мужчина, сейчас, как ребенок, накинулся на Люси и чуть не сбил ее с ног.

– Ты приехала! – заорал он ей в ухо, опаляя кожу горячим дыханием. Арсу было плевать на косые взгляды посетителей и сотрудников отеля – она приехала к нему! Люси приехала! – Черт возьми, я так соскучился, Люси, – и он впился в ее губы поцелуем, даже не дав ничего ответить.

Смущенная Люси крепко прижалась к любимому человеку, осознавая, что тоже очень-очень скучала, хотя и не умела также бурно и экспрессивно выражать свои чувства. Ох уж эти актерские таланты. В этот момент счастливый и беззаботный Арс так напоминал Яшу, и Люси поймала себя на мысли, что с актерской работой ее друг очень даже справится.

– Поехали, – Арс приобнял Люси за плечи и повел к машине – элегантному «Порше». Люси вспомнила «девятку» папы и хихикнула. – Мы будем жить в пригороде, рядом с онкологическим центром. Я заставлю эту сучку выздороветь, чтобы у моего сына была мать! – угрожающе, но беззлобно, сообщил Арсений. – Как долетела?

Люси села в уютный салон и пристегнулась. Она долго не могла перестать смотреть на элегантного Арса, одетого в темный костюм, в очках-авиаторах и с золотыми часами-«ролексами» на запястье. Арсений будто рожден, чтобы ездить в роскошной машине по Америке. Зря он отказывался переехать и хорошо, что решился – здесь Арсений Велицкий смотрелся даже органичнее, чем в высшем обществе столицы России. И особенно Люси радовало то, что он выбрал себе в компанию именно ее – простую скромную девушку.

Когда Арс снова спросил, как она добралась, то Люси в красках рассказала о семейном ужине. Она чувствовала только радость, страхи прошлого и неуверенность в себе ее покинули. Кроме одного…

– Светлана уже приехала в этот центр? – как бы за «между прочим» поинтересовалась Люси. Да, неуверенная в себе девчонка боялась, что он вернется к жене, хотя искреннее желала Светлане победить болезнь.

– Ага, – Арсений даже бровью не повел. – И, знаешь, ей там нравится. Она пошла на свидание с каким-то модельером, он, правда, скоро выпишется: уходит в ремиссию. Но теперь у нее есть стимул быстрее оттуда свалить. И… о! Вот, это наш новый дом.

Арсений завернул на дорожку. Скрипнули шины, разблокировались двери. Люси выбралась на улицу, вдыхая полной грудью чистый пригородный воздух.

– Прости, это не особняк в Голливуде…

– Идеальный дом, – перебила его Люси. Она с восторгом смотрела на двухэтажный особняк: он стоял на отшибе, кругом зелень, поют птицы и ярко светит солнце. – Идеальный, – повторила Люси шепотом.

Она представила, как будет сидеть во дворике на мягком пледе и сочинять мелодии на гитаре. Представила, как споет сначала Арсу, потом подписчикам на YouTube, а потом, может, и в студии звукозаписи. Она представила также, как будет ждать Арса с работы, гулять с ним по центру города, путешествовать, мечтать, жить. Ее голова закружилась от идеальных картинок в голове. Впервые не было «но», «если», «вдруг».

– И теперь всё будет хорошо, – фраза прозвучала в типичной самодовольной манере Арса Велицкого, а Люси поняла: она очень сильно любит этого мужчину.

Конец

Бонус


Люси стояла посреди гримерки перед большим зеркалом и приводила себя в порядок. Светлые волосы спадали волнами на грудь, малиновое платье до середины бедра, каблуки. А еще яркий, но не вульгарный сценический макияж. Последний раз она видела себя такой на шоу талантов. Правда, гримерка там была уютнее и макияж делала не сама – работали профессионалы. Хотя, какая разница. Единственное, что у Люси навсегда теперь ассоциируется с гримерками – актер Арсений Велицкий. Он бесцеремонно пришел к Люси после выступления и поцеловал. Тогда девушка и подумать не могла, что некоторое время спустя влюбится в Арсения, а он влюбится в нее. И еще более безумной казалась мысль, что они уедут жить в Америку.

– Так, – сказала Люси своему отражению. – Пора.

Дверью в гримерке служила плотная бордовая занавеска и, отодвинув пыльную ткань, Люси ступила на сцену небольшого уютного бара, едва не споткнувшись из-за высоких каблуков и яркого света. Прожекторы висели слишком низко и слепили глаза, поэтому Люси мысленно поставила очередную галочку. «Высокий порожек, низкие прожекторы, недостаточно вентиляции, расцарапанная барная стойка… да уж, работать и работать, – подумала девушка, – но это должно быть интересно».

В зале засвистели и заулюлюкали, возвращая Люси из мыслей в реальность. Сначала девушка покраснела, но, вспомнив, с кем она, рассмеялась и закатила глаза.

– Что? – усмехнулся Арс. – Я в образе! Пойте, прошу вас.

Люси вновь закатила глаза. Арсений Велицкий никогда не бывает серьезным! Люси поправила мини-платье, из-за большой груди эти облегающие наряды всегда задирались, и обреченно спросила:

– Обязательно мне выступать в этом? – она вздохнула, вновь поправив платье. – Я привыкла к джинсам…

– Ничего не хочу слушать, Люсиль! Всё должно быть по-настоящему.

Ее «звездный» молодой человек не был дизайнером, а всего лишь успешным и жутко харизматичным актером, но, Люси конечно никогда бы ему не призналась, имел отличный вкус в одежде. Сам одевался с иголочки – сейчас красовался в темных брюках с массивной серебряной пряжкой и белоснежной рубашке с запонками. На его стуле висел бархатный пиджак.

Они жили в Америке несколько месяцев. Люси даже побывала на нескольких кинопремьерах и светских вечерах, окруженная знаменитостями, но так и не смогла привыкнуть к ужасно дорогим и ужасно неудобным нарядам. Как только она оказывалась дома, тут же переодевалась в пижаму. И Велицкий это знал!

А сейчас… Сейчас он хочет, чтобы она пела в этом! Пела только для него, в старом ветхом баре, который явно нуждался в ремонте.

– Арс, ты издеваешься, – пробубнила Люси себе под нос и, чтобы занять руки, начала очищать от пыли подставку для микрофона.

– Включи воображение, – посоветовал Арсений, плохо скрывая довольную ухмылку. Разумеется, Люси не была так недовольна, как она показывала молодому человеку. Напротив – очень-очень счастлива. Но их отношения часто состояли из милых перепалок, что, разумеется, нравилось им обоим.

– Я здесь, – она и не заметила, как Арсений залез на сцену. – Буду п-е-е-е-ть с т-о-о-б-о-о-о-й, – протянул он фальшиво. – Ну как? Возьмешь на бэк-вокал?

Люси засмеялась и демонстративно закрыла уши руками.

– Давай-давай, – Арсений спрыгнул со сцены, подняв клубы пыли. Старый деревянный паркет боязливо скрипнул. «Заменить пол», – черкнула в своем невидимом списке Люси.

– А музыка? Кто мне обеспечит музыку, Велицкий? Ты подумал об этом? Тут даже пианино нет, – ладно, актерушка, она тоже сегодня сыграет роль – капризной певички. – Что ты мне купил, дорогой?! В этом баре стены не розовые, здесь нет шампанского и… ручных обезьянок!

Арс на миг растерялся, а потом, смеясь в голос, уточнил:

– Ручных обезьянок?

– Ой, ладно, – Люси поняла: как Арсению не дано быть певцом, так и ее вселенная обделила актерским талантом. – Что придумала, то и сказала. Не придирайся к словам!

– Ну ладно, – Арсений отошел к барной стойке и налил в бокал минералку. – Будут тебе обезьянки, а это – вместо шампанского, – он подошел, шаркая по пыльному паркету, и протянул певице напиток.

– Обезьянки правда будут? – недоверчиво уточнила Люси, забирая бокал. – Правда-правда-правда?

– Конечно, Яша же когда-нибудь сюда приедет!