- Не удивительно, что ты такая худая, - ругает она. – Но мне нравится вызов. Дай мне неделю, и я добавлю несколько фунтов тебе.


- Значит я не залезу во все вещи, которые Кейден только что купил мне. – Мои глаза

округляются. – О, вы выбирали ее, правильно, Марабелла?


- Да. Хорошо я справилась?


- Еще как. Мне нравится все, особенно эта мыльная ванна. – Напоминание меня голой и без

полотенца, прежде чем я смогла остановиться.


- Это жимолость, - говорит она. – Такой сладкий замечательный запах. Там также входят духи.

Ты нашла их?


- О, духи. Нет, не нашла, но звучит замечательно. Не могу дождаться испробовать их.


- Тебе нужны знакомые вещи, поэтому я закажу тебе больше, чтобы быть уверенной, ты не

израсходуешь их, - говорит она, и то, как она ведет себя по-матерински шевелит в моей груди забавное

чувство. Она указывает на мою еду. – Ешь, дорогая. – Она глядит на Кейдена и на меня, и хмурится. –

Вам обоим нужна вода. Я сейчас вернусь. – Она снова убегает, и мой комментарий о моей ванне

выскальзывает в воздух прямо назад, вдохновляя меня притвориться заинтересованной в своем салате,

когда я в действительности представляю момент, как я потеряла свое полотенце и его руки ложатся на

мою обнаженную кожу.


- Телефон получил столько пены, как и ты? – спрашивает Кейден.


Я смотрю на него, удовлетворенная обнаружить, что минутное напряжение ушло, в его глазах

присутствует намек на грешное развлечение. – Не думала, что ты заметил, - я бросаю вызов, а почему

бы нет? Я была голой перед ним не один раз, а два.


- Ты знаешь, что я заметил.


Мы мгновение смотрим друг на друга, мое сердце скачет, и как-то я действительно вспоминаю

первоначальный вопрос. – Думаю, я выиграла эту битву с пеной, - подытоживаю я, - но только с

трудом. Говоря о которой. – Я вытаскиваю телефон со своего кармана и кладу его перед ним. – Он

приходит с пенным покрытием?


Он улыбается, и эта ошеломляющая улыбка, которую, у меня есть впечатление, он

недостаточно часто показывает. В конце концов не мне. – Я не помню, убирал ли пенное покрытие, -

говорит он, - но не имеет значение. Завтра я достану тебе новый.


Как он обещал достать мне другую пяти тысячи долларовую сумочку. – Ты так тратишь на меня

много денег, Кейден. Мне надо отплатить в свою очередь. Могу ли я помочь с какой-нибудь твоей

охотой или работать в магазине, или…


Его настроение переходит от игривого до небезупречного и тяжелого в течении секунды. – Нет.

У меня есть деньги на ветер, а тебе надо поправиться.


- Я поправляюсь, - спорю я, не позволяя ему закрыть тему, как он явно планирует. – Но я хочу

выполнить свою часть, и ты не должен давать мне другой телефон. Мне некому звонить.


На один удар, может два, его челюсть становится жестче, его глаза острее, но затем он удивляет

меня. – Что если я буду страдать от разлуки и захочу тебе позвонить?


Я смеюсь, радуясь, что его хороший юмор вернулся. – Так вот для чего они делают плюшевых

медведей.


Сейчас он тоже смеется, низко и сексуально, и указывает на наши тарелки. – Нам лучше поесть, пока Марабелла не поругала нас.


Я поднимаю вилку, неспособная удержать ухмылку на своих губах от обмена. Я не просто

притягиваюсь к Кейдену. Мне нравится он. Мне нравится Марабелла. И со стуком дождя по стеклу за

нами, с хорошей едой и хорошей компанией, у меня появляется чувство погружения в тепло и

безопасность. Я также знаю без вопроса, это не чувство, которым я часто в своей жизни наслаждалась, но эти два воображаемые незнакомца дали мне это. Это имеет для меня глубокое значение, как

возможно я полностью не понимаю, но ценю. И со следующим небольшим кусочком, мы заканчиваем

есть наши салаты, когда Кейден делится деталями о районе, побуждая меня попробовать выпечку

поблизости и посетить небольшие магазинчики, которые он описывал.


Так скоро, наши тарелки убрали, и Кейден показывает на папку. – Время учиться. Давай начнем, почему ты приехала в Италию?


- После того, как мои родители ушли, я подала в отставку на своем месте секретарши в Далласе, Техас, в Рейнольдс Электроник, чтобы попутешествовать. Что если Галло просмотрит компанию? Она

существует?


- Да. Они являются крупной корпорацией, что означает, что человеческие ресурсы не будут

знать тебя лично, и они будут обрабатывать любые запросы, если кто-то попробует тебя найти. И да.

О тебе есть запись.


- Я не могу поверить, как далеко Маттео продвинулся в этом.


- Я говорил тебе. Я уверен, что мы спрятали тебя на видном месте. Следующий вопрос, и ты

можешь биться об заклад, что Галло проверит и это: Какой твой домашний адрес?


Я моргаю и сажусь прямее. – Сан-Франциско. Я не могу поверить, что еще не сказала тебе об

этом. У меня было воспоминание, и я уверена, что я из Сан-Франциско. Мужчина, кто бы он ни был, разрешил мне остаться с ним после того, как украли мой паспорт.


- Мужчина?


- Я до сих пор не могу вспомнить его имя или лицо. Только то, что он могущественный и

богатый. Я не думаю, что он – Никколо. Я видела его фотографию и до сих пор не поместила его в

своей памяти.


- Завтра мы просмотрим фотографии. Что-нибудь еще, что ты могла рассказать мне, пока я не

позвонил Маттео?


- У меня есть подруга по имени Сара, не здесь, в Сан-Франциско. Я знаю, что близка с ней, но

кроме того, что она красивая брюнетка, я правда не помню больше ничего. Знаю, это не так много, чтобы продолжить искать.


- Маттео не надо много, - уверяет он меня, уже нажимая на кнопки на своем телефоне, чтобы

связаться с ним.


Я пью свой капучино, с тревогой ожидая, как пройдет разговор, жаждая ответы. Кейден

объявляет в телефон: - Элла думает, что она из Сан-Франциско. – Он мгновение слушает. – Правильно.

И у нее есть подруга по имени Сара – С-А-Р-А. Это все, что у меня есть. – Другая пауза, и он скрипит

своими зубами и добавляет: - Ты справишься с задачей, и мы квиты, насколько мне известно. – Он

заканчивает звонок и опускает телефон. – Теперь дело за ним.


- Он думал, что смог что-то выяснить? – спрашиваю я.


- Он не сказал, но если кто-то и может, то это он. Он в этом чертовски хорош.


- Время ужина, - объявляет Марабелла, возвращаясь к столу с двумя огромными тарелками

спагетти. – Это рецепт моей бабушки, переданный моей маме и теперь мне. – Она целует свои пальцы.

– Совершенство!


Я с Кейденом жадно начинаем есть, мы оба восторгаемся, что это действительно совершенство, и я вскоре добавляю: - Даже без своей памяти, я верю, что это самая лучшая паста в моей жизни.


От моего признания она вся светится и энергично возвращается к плите.


- Ты сделала ее очень счастливой, - уверяет меня Кейден. – И для справки, все, кому нужно есть

ее еду, очень худые для нее.


- Как ты еще не поправился от ее готовки?


Он протыкает вилкой фрикадельку и поднимает ее. – Вот поэтому наверху целый спортзал.


Я смеюсь. – Я определенно посещу его, и вскоре.


Мы едим несколько минут в комфортной тишине, и я думаю, это признак того, как хорошо мы

ладим друг с другом. Это шевелит миллион вопросов о том, на что он смотрел в темноте ночи, что

мучает его, но я боюсь, что, если спрошу, он уйдет. Марабелла быстро присоединяется к нам, немного

болтая и забирая наши тарелки.


- Десерт? – спрашивает она. – У меня есть творожный пудинг.


Я хлопаю по своему животу. – Я объелась. Я лучше откажусь.


- Я тоже, - соглашается Кейден. – Может позже.


- Значит я достигла своей цели, - утверждает Марабелла, ставя свежий кофе эспрессо перед

нами и бросая свое внимания на меня. – Перед тем, как я направлюсь спать, на стойке лежит белая

доска. Оставь мне список того, что тебе нравится, и я завтра достану это.


Это приятное открытие понять, что я знаю, что мне нравится. Шоколад. Кофе. Сыр. Паста. – У

меня аллергия на моллюсков, - говорю я, смотря на Кейдена.


- Хорошо, что ты вспомнила, - говорит он.


- И прежде, чем у тебя случилась бы реакция, - добавляет Марабелла.


- Может я не хочу вспомнить, кто я, - комментирую я, - но однозначно мой мозг до сих пор

хочет, чтобы я выдержала.


- Мы защитим тебя и будем твоей семьей, - обещает Марабелла. – А сейчас я оставлю вас двоих