- Это о Кевине.


- Это о многом, не связанное с деньгами.


Жажда мести. Я думаю, он только что рассказал мне о мести, и я хочу узнать больше, но он

встает и смотрит мне в лицо, предлагая свою руку, и я чувствую, что его жест является его немым

вопросом. Я до сих пор с ним? Он меня испугал? Возможно, поэтому он рассказал мне историю, но

это не сработало. Его честность, его готовность поделиться тем, что нелегко рассказать, не говоря о

том, чтобы жить с этим, ничего не изменили, а приблизили меня к пламеню, которое разгорается в

этом мужчине. Я прижимаю свою ладонь к его, и он помогает мне встать на ноги, и когда наши взгляды

встречаются, я вижу в его глазах то, что знала для себя. Мое решение остаться с ним – это выбор, и

хорошо, плохо или ужасно, но я остаюсь с Кейденом Уилкенсом. Мы оба обречены жить с

последствиями, которые могут появиться.


Глава 17


Кейден отвечает на мой немой ответ, притягивая мой затылок и целуя меня крепко и быстро

прежде, чем обхватить мою руку своей и повести к выходу. Мы выходим наружу, и я дрожу от ночи, которая стала холоднее, и Кейден реагирует, помещая меня в кокон тепла и под защиту своего тела, но я думаю, что это именно ему необходима защита.


Мы вместе идем спокойным шагом, между нами устанавливается тишина в той комфортной

манере, как и за ужином прошлым вечером. Преграда спадает и даже с отсутствием разговора я могу

почувствовать тяжесть его мыслей, но также верю, что ему просто нужно, чтобы я была рядом. Я знаю

это, и не знаю почему, но у меня есть такое чувство единства с ним, что за пределами пустоты в моем

прошлом, я не верю, что испытывала это раньше в своей жизни. Даже если такое было, имеет значение

только этот мужчина.


Звонит его телефон, и по какой-то причине, звук наполняет меня ужасом. Не колеблясь, его

рука спускается с моих плеч, он вытаскивает телефон с кармана, отвечая на звонок и слушая мгновение

прежде, чем ответить на итальянском. Это быстрый сжатый обмен, который заканчивается, когда мы

доходим до входа в замок, его выражение нечитаемое, когда он отпускает меня, чтобы засунуть

телефон назад в свой карман и набрать код для открытия ворот.


- Два семь два семь, - говорит он, давая мне код от ворот, и я достаю свой телефон из сумочки

и записываю его в закладки.


- Сделано, - говорю я, когда мы пересекаем частные владения замка. – Я удалю его, как только

запомню все эти номера у себя в голове.


Он нажимает на кнопку, чтобы закрыть ворота, и оборачивает свою руку вокруг моей, когда мы

начинаем идти прямо к входной двери.


- Я не пытаюсь быть навязчивой, но, пожалуйста, только скажи мне, что звонок не нес в себе

плохие новости.


- Ты не навязчива. Ты беспокоишься об одном из моих людей, и это никогда меня не расстроит.

Маттео пробил телефон Энзо и взломал его электронную почту. Никакой активности за двенадцать

часов.


- Звучит не хорошо.


- Если ты не хочешь быть найденным, включаешь режим радиомолчания. Это может быть

выбор, но все равно это означает, что у него проблемы.


- Ты так мне и не сказал, что за работа была. Тебе можно? Скажешь?


Он колеблется. – Восстановление украденного произведения искусства.


- Казалось, что ты не хотел мне рассказывать об этом, но это звучит, как ответственная работа.

Почему ты не хотел, чтобы он взялся за нее?


- Потому что человек, который украл, имеет связь с наркокартелем. В конце концов я

согласился, что он мог сделать заказ на охоту при условии, что ничего не сделает, кроме поиска

картины и отправления местонахождения клиенту, не восстанавливая ее.


- Ты думаешь, что он пытался ее восстановить.


- Он молод, и как большинство молодых людей он думает, что он – бессмертный. Поэтому да.

Это то, что я думаю.


Капля дождя падает мне на нос, и я глупо смотрю вверх, чтобы намочить свое лицо. – Пойдем,

- говорит он, хватая мою руку, когда переходим на бег и бросаемся вверх по ступенькам замка, доходя

до навеса как раз, когда начинается ливень.


- Это сумасшедшее количество дождя, - говорю я, снимая свое пальто. – Ты бы подумал, что

это был дождливый сезон в Париже. – Я продолжаю идти, а Кейден поднимает брови. – Париж, - шепчу

я. – Кейден, я знаю Париж.


- Во время дождливого сезона, - добавляет он. – Маттео совершил широкий охват по имени

Элла, но я скажу ему обратить внимание на Париж. Ты помнишь что-нибудь еще?


- Конечно, нет. Почему я не сделала бы нашу жизнь проще? Я даже не знаю, откуда этот

комментарий.


- Это зерно, которое может вырасти, и это лучше, чем вообще никаких зерен. – Он хватает мои

пальцы. – Иди сюда. Я хочу научить тебя, как войти в дверь.


- Мне нужен урок? – спрашиваю я, позволяя ему поместить себя между ним и дверью. – Это так

сложно?


- Несложно, но есть особый процесс или же ты включишь тревогу. – Он нажимает на панель у

двери. – Сначала код. – Он набирает его. – Два семь один один. – Он вставляет ключ. – Затем замок.

Если ты сделаешь все наоборот, он не сработает.


- И зазвучит тревога.


- Точно. – Он открывает дверь и кладет ключ мне в руку, зажимая мои пальцы вокруг него. –

Это твой. Я с тобой – единственные два человека, у кого есть доступ войти в эту дверь. Не рассказывай

никому коды и не позволяй никому пользоваться своим ключом.


- Даже людям, которые живут в замке?


- Правильно. Таким образом, если одну башню взломают, другую – нет.


- Ты не доверяешь Адриэлю или Джаде.


- Доверие не находится сверху моего списка, и мне не нравятся люди в моем личном

пространстве.


Значение этого утверждения приводит к тому, что я немедленно завожу его в башню и сообщаю

о своей оплошности сегодня утром. – Тогда мне следует рассказать тебе, что я позволила Джаде

провести со мной время в нашей башне. Я не разрешила ей никуда ходить, кроме гостиной.


Его глаза блестят сталью. – Я не хочу, чтобы она здесь была.


- Почему, Кейден? Она – просто молодая девушка.


- У меня не всегда есть причина, только инстинктивное чувство, и оно никогда меня не

подводило. – Он меняет тему, давая понять, что не хочет говорить о Джаде. – Давай пойдем спать. –

Он делает паузу, и его голос смягчается. – Вместе.


Вместе. Я не верю, что он хорошо знает это слово, но он это предлагает мне, уверенность

согревает меня в местах под моей кожей. – Вместе, - повторяю я, что становится похоже на сделку.


Крапинки темно-синего цвета в его глазах говорят мне, что ему нравится мой ответ, и как в

баре, он обходит меня и открывает дверь. Меня пронизывает нервная энергия, и я вхожу в замок; мои

ноги несут меня в центр фойе, где мой взгляд поднимается на ступеньки центральной башни. Я

проглатываю комок в горле от знания, что смерть занимает комнаты вверху. Мне интересно,

чувствовала ли себя Элизабет здесь в безопасности. Мне интересно, думал ли Кейден, что он мог

защитить ее. Мне даже интересно, знал ли он, что на этапе своей карьеры, с еще живым Кевином, ему

нужно защитить ее. И мне интересно, преследуют ли это место привидения или просто страдания от

потери.


Кейден шагает в мою сторону, его взгляд следует за моим. – Мы жили в этой башне вместе все

три месяца прежде, чем их убили там, как животных, поэтому я ненавижу каждый ее дюйм. Я опечатал

ее три года назад.


Я дрожу от слов «убиты, как животные» и поворачиваюсь к нему. – У тебя есть какие-нибудь

мысли, кто это сделал?


- Нет, - говорит он, пропуская руку через свои волосы. – Но, если бы это было связано со мной, они также пришли бы и за мной, и поверь мне, я хотел, чтобы они пришли.


- Если не связано с тобой, тогда с Кевином?


- Это должно было быть связано с чем-то, с чем он работал, а Элизабет просто оказалась здесь, когда они пришли убить его. Она не была Охотником. Она была модельером по профессии, что

заставляло меня чувствовать, что моя жизнь была немного нормальной. Я встретил ее в розничном

магазине, ища подарок для Марабеллы.


- Она позволила тебе убежать из этого мира.


- Она ненавидела Подземелье, и я из-за этого отказался от него. – Он ожесточает свой голос до

чистой стали. – Тебе надо знать, что это больше не случится. Если бы я был связан с тем, с чем работал

Кевин, я мог бы остановить это. И поэтому нам ясно: я не только ненавижу эту чертову башню, я

ненавижу, что твоя находится в ней. Пойдем наверх. – Он идет к двери, разделяющей главное фойе от

нашей башни, и набирает код.


Я медлю, не двигаясь вследствие его очевидной злости. Но она направлена не на меня, хотя я

очевидно расшевелила к жизни демонов, которых он полностью сдерживал. И пока я не уверена, что

это значит для нас на долгий срок, я точно знаю, что ему нужен кто-то, кто закрепит его в настоящем

и прогонит прошлое, даже если только на сегодняшнюю ночь.