Есть только возбуждение. И обещание удовольствия.


Хотя, в конце концов он опускается на колени передо мной, голый, великолепный мужчина, светло-голубые глаза отражают страсть и нежность, что я никогда не знала, что такие вещи могли

сосуществовать вместе. – Я очень много чего хочу с тобой сделать и этого недостаточно. Но сегодня

ночью, у меня только одна цель. Одна из целей. Я хочу, чтобы ты сегодня ночью преодолела свой

страх.


- Я не боюсь.


- Не меня, но сейчас речь и не про меня, верно? А про прошлое, которое возможно ты не в

полной мере осознаешь, но оно влияет на тебя и нас.


- Ты говоришь про него… ему здесь не месте с нами.


- Он, как и Элизабет, должен быть здесь, потому что это части нас самих, от которых мы не

можем убежать. Нам не следует пытаться. Это часть того, кем мы являемся, отдельно и вместе. Мы не

можем сделать вид, что то, что мы ощущаем по отношению к ним, не влияет на то, кто мы есть.


Как бы я ни хотела отвергнуть эту мысль, Кейден прав, и он только пытается сделать меня и

нас сильнее. – Что ты предлагаешь?


- Я не собираюсь тебя уничтожить, Элла. Совсем наоборот. Я хочу подарить тебе воспоминание

о том, что быть связанной не значит быть наказанной, а значит доверие и удовольствие. Я хочу связать

тебе запястья. – Он поднимает черную шелковую ленту. – Хотя это твой выбор. Скажи да или скажи

нет. Это ничего не изменит и не значит, что мы не попробует это снова попозже. Я не давлю на тебя.

Это не единственная наша ночь вместе.


Моя грудь сжимается от насколько это серьезно и от смеси нервов, возбуждения и нежности, что шевелит во мне этот мужчина. – Мой ответ – да, - шепчу я, но насколько бы я не была уверена в

своем ответе, все равно темное воспоминание просачивается назад в мою голову, слова находят мои

губы, о существовании которых я не знала. – Но я никогда не буду называть тебя Хозяином.


На его красивом лице отражается удивление, его рука обхватывает мое запястье, заключая в

свои объятия, из-за чего его шелковая лента болтается у моего бедра, дразня кожу. – Откуда ты вообще

знаешь это слово?


В вопросе слышится мягкое требование, на которое я в действительности не могу ответить. –

Мне просто пришло это в голову. Я думаю… Я знаю, что он заставлял меня так его называть.


- Заставлял тебя? Я крутился в этом мире, Элла, и ты не заставишь никого называть себя

Хозяином. Это выбор. Сабмиссив в конечном итоге берет на себя ответственность, и у меня нет

интереса в том, чтобы ты была моим сабмиссив. Потому что мне нравится все контролировать во время

секса, и это не делает меня твоим Хозяином. Называй меня Кейденом или ослом; мне все равно. Я

забочусь о твоем удовольствии и безопасности. – Его тон решительный, в его глубинах почти

содержится гнев, и я чувствую раскаты его сердца под своей ладошкой, где лежит моя рука. – Скажи

мне, что ты понимаешь.


- Да. И для меня это так же важно, как я не уверена, что еще даже понимаю. Я не хочу говорить

тебе нет, Кейден.


- Но ты можешь. Даже после того, как скажешь да. – Он обхватывает мое лицо и повторяет эти

слова. – Даже после того, как скажешь да.


- Знаю.


- А теперь пообещай.


- Обещаю.


Он целует меня, его язык глубоко ласкает мой, что соблазняет, возбуждает, но я чувствую в нем

нежность, беспокойство, что ставит его и нас намного дальше от его версии «пошлости», которую я

не уверена, что снова сможем найти. – Не смей со мной нянчиться, - требую я, отталкиваясь от его

груди и хватаю шелковую ленту, которой он позволил упасть на пол. – Свяжи меня.


- Не сегодня ночью.


- Нет, черт подери. Сегодня. Ты обещал мне новое воспоминание, и я его хочу. Не прячь его от

меня.


- Элла…


- Мне надо встретиться со своими страхами. Мне надо знать, что он не выиграет.


Его выражение заостряется, его глаза изучают меня, ищут чего-то. Я вытягиваю свои запястья.

– Доверие, - говорю я. – Я его тебе дарю. Возьми его.


- Я хочу гораздо больше доверия, чем я уверен тебе следует мне давать.


- Что это значит?


Его грудь расширяется, густые ресницы опускаются, формируя темные круги на щеках, мои

глаза задерживаются на них на минуту, и я думаю… я думаю о прошлом, о котором он сказал, является

частью нас самих и отражается на месте в данный момент, и для него – это вина и недоверие к себе.


- Я доверяю тебе, - шепчу я, вытаскивая свои руки.


Он не смотрит на меня, но сковал мои запястья, легко удерживая их одной рукой в то время, как другой завязывая их шелком. И когда его взгляд в конце концов сталкивается с моим, мужчина, которого хочу и в ком нуждаюсь возвращается с темно-голубыми крапинками в его глазах. –

Достаточно того, чтобы ты смогла выпутаться из этого, если ты точно захочешь. В следующий раз

может не сможешь.


То, как он говорит «в следующий раз может не сможешь» посылает по моему позвоночнику

эротический трепет. Я не знаю почему и как это возможно, но быть во власти Кейдена Уилкинса

сексуально и волнительно, не ужасно. Не страшно и не разрушительно. – Понятно? – спрашивает он, и это не просто вопрос. У меня есть явная возможность использовать слово нет, которое он подчеркнул

в мое пользование и контроль.


- Да, - говорю я, выбирая слово для отправки сообщения. Я делаю свой собственный выбор, и

этот выбор доверяю ему.


- Давай проясним, Элла. Я собираюсь сегодня ночью давить на тебя. Не так, как я способен

давить, но ты не будешь спорить со мной по этому поводу. – Он сжимает тиски вокруг моих рук. – Ты

не победишь в этой войне. Теперь скажи «да».


- Да, - шепчу я, нет сил сражаться с его неограниченной властью.


- Настанет время, но я еще не готов выяснить, как ты отреагируешь. Не из-за какого-то

мужчины в твоем прошлом. Из-за себя. Потому что прямо сейчас я не заслуживаю такого доверия.


- Кейден…


Он целует меня, пальцы грубо, эротически хватают мои волосы, и я ощущаю его демонов

прошлого, как он сражается во внутренней войне, в которой не разрешает мне сражаться с ним. Я

прижимаюсь к нему, пытаясь быть ближе, но он быстро пресекает это мое прикосновение, и словно

наказывая меня за попытку, он отрывает свой рот от моего, оставляя меня тяжело дышать.


Он встает сзади, толстый выступ его эрекции прижимается к моим бедрам, вдавливаясь в

шелковистое влажное тепло моего лона, намекая, с какой легкостью он может войти в меня. И я хочу, чтобы он был во мне. Его руки гладят меня по бокам вверх-вниз, мне холодно там, где он не касается, и жарко, где касается. Я выгибаюсь к нему, мои груди вздымаются от дыхания, немое приглашение

его рукам, но я удостаиваюсь только легкому поддразниванию пальцами на моих вставших сосках.

Мягкое прикосновение пальцев на моем клиторе так полностью и не реализовалось.


- Кейден, - шепчу я, сжимая свои бедра вокруг его ствола, нуждаясь во всем, когда он явно

немного пытает меня, с чем я ничего не могу сделать.


- Наклонись вперед, - он настоятельно просит, в его голосе слышится команда. – Локти на ковер.

– Он не дает мне время осознать приказ, толкая меня вперед, рука давит на спину, положение, выставляющее мой зад в воздух, оставляя меня уязвимой и беззащитной, но некогда думать о том, что

может произойти. Об обхватывает мой зад, лаская меня снова и снова, и в моей голове проигрываются

его слова. Я буду дразнить тебя. Кусать тебя. Шлепать тебя. Как будто он находится у меня в голове, его ладонь поднимается и опускается в быстром шлепке, который не болезненный, а шокирующий, и

я визжу и пытаюсь сесть. Но эта его рука опускается на мой позвоночник, удерживая меня.


- Доверие, - говорит он. – У меня оно есть или нет?


Я кусаю нижнюю губу, желая, чтобы мое сердце успокоилось. Он не делает мне больно. Даже

близко на это не похоже, и я шепчу: - Да. Да. Да.


Он шлепает по другой ягодице. Не порка. Нет боли. Просто небольшое жжение, которое

доставляет эротический трепет и обещание чего-то большего, если не сейчас, то скоро. Очень скоро.

Не достаточно скоро. Мое лоно яростно сжимается, и я хочу его скрытую часть, которую он все еще

отрицает, но я знаю он не раскроет ее мне сегодня ночью. Он не будет торопиться, и насколько сильно

я хочу изменить это, настолько я могу предоставить ему безопасность, доверие, зная, что он осторожен

со мной.


Его руки скользят вверх и вниз по моим бокам, а затем наконец его тело накрывает мое, и он

горячий и твердый между моими бедрами, скользя головкой члена по гладкой линии моего лона. –

Мне надо…


- Я знаю, что тебе надо, - обещает он, но не дает мне этого. Он скользит своим стволом назад и

вперед, нервные окончания, которые он затрагивает, вспыхивают огнем. Я ниже опускаюсь на коврик, обессиленная от нужды, и наконец, он входит в меня, двигаясь глубоко и быстро, его член находит

самую дальнюю мою часть и остается там. Он не двигается, и я дохожу до такой точки, что еле дышу, когда наконец он отодвигается и грубо врезается в меня. И о Боже, всего один жесткий толчок, а я уже