— Тебе приятно брать меня силой? — хрипло прошептала я, с ужасом рассматривая мужчину в черном. На секунду он замер и прищурив глаза, перевел заинтересованный взгляд на меня. — Ты можешь вставить свой член в кого угодно. Уверенна, многие девочки сходят по тебе сума. Зачем тебе та, что ненавидит тебя до скрежета зубов?!

Мужчина усмехнулся и коротко ответил:

— Ты сама не знаешь, чего хочешь. — не успела я обдумать эти слова, как он резко убрал руки от моих кистей, освобождая, а затем отошел на шаг. — Сделаешь хоть движение или издашь хоть слово — убью. Не тебя. Всех, кто тебе дорог.

Прикусив губу до крови, я замерла, напрягая мышцы до боли в суставах. Шакалов оценил мою покорность и оскалился краешком губ. Он лишь мимолетом оценил, как судорожно дрожит мое тело, а затем одним резким движением снял с себя пиджак. Затем его пальцы ловко раскрутили запонки, забыв о них в ту же секунду, как метал ударился о пол.

— Не закрывай глаза, Черничка. Я хочу видеть твою животную суть. — бархатисто прошептал он, словно разгадав мой план, продолжая свое странное шоу.

Медленно двигаясь руками по накрахмаленной рубашке, мужчина расстегивал одну за другой пуговицы, обнажая все больше и больше скрытой от других кожи. Затем резко потянул за края ткани, доставая ее из штанов и красиво скинул на пол.

Это не было похоже на стриптиз, скорее жесткая мужская выверенная грация. Признаться, она завораживала своей четкостью и скрупулезностью. Но как только одежда упала на пол, я тут же посмотрела на тело.

Тело мужчины больше напоминало гладиатора. Большой, накачанный, массивный. Мышцы ярко прорисовывались на голом от волос теле, а руки укрывались четкими линиями вен. Я смотрела на него и видела красивого мужчину, с кубиками на животе, прокаченной грудью и большими бицепсами… Но это не вызывало томления внизу живота, желания коснутся, поцеловать или отдаться в грязном кабинете.

Мне было плевать. Наверное, именно это я передала взглядом мужчине, когда мимолетом взглянула его в глаза. Увы, но этого Шакалов не ожидал…

Он тут же подобрался, прошипел пару ругательств сквозь зубы и двинулся ко мне. И, ей богу, я изначально понимала, что для таких мужчин, как Шакалов, не желание — вызов, покушение на мужское эго и неуважение… Но ничего не могла с собой поделать. Ластится, улыбаться и сверкать глазами — не получилось. Моим потолком оказалось послушание на столе.

Кирилл вдруг с рыком подтянул меня к себе за бедра, упираясь ширинкой между ног, потом схватил за горло и сжал так, что перед глазами побелело.

— Хочешь по-плохому? Хорошо, Черничка. — ядовито прорычал он, умело расстегивая ширинку, даже не глядя вниз. Его боксеры немного опустились, позволяя громоздкому члену ударить меня по бедру. От ужаса я даже немного приподнялась, несмотря на удерживающую руку на шее…

Половой орган мужчины в эрегированном состояние был настолько большим, что становилось дурно. На вскидку, в обхвате — моя лодыжка, а в длину не меньше двадцати трех сантиметров. Тогда, после торгов, я не обратила на это внимание в суматохе, а теперь понимала природу тогдашнего кровотечения.

— Ты порвешь меня! — воскликнула я, наблюдая за тем, как мужчина залазит мне под платье и стягивает трусики. Затем немного приподнимает платье и касается своим членом у меня между ног.

Новой спазм в желудке заставил поморщится, но в этот раз я не готова была сдаться. Пока Шакалов водил головкой между губ, я на скоро соображала о причинах, которые могли бы остановить его.

И тут в голову пришла идея, которая просто не могла не сработать!

— Кирилл, остановись! Если во мне на самом деле твой ребенок, то может быть не безопасно заниматься этим с твоим… размером. — я замерла с ужасом глядя на замершего мужчину. Почему я не подумала о том варианте, в котором он просто хочет аборта?! С чего вдруг решила, что мужчина мечтает о наследнике?

Пульс стучал в висках, дыхание обжигало легкие, как после длительного бега, а я отсчитывала секунды, в которой Кирилл принимал решение.

— Может сейчас ты и права. — задумчиво протянул он, заставляя на секунду расслабиться. Но не успела я оценить свою первую победу, как он тут же сверкнул газами, и отчеканил по слогам: — На колени, Черничка.

Шакалов убрал руку с моей шеи и от радости я тут же села на край стола, приводя дыхание в норму. Конечно, он не давил так сильно, чтобы можно было задушить, но… Страх сделал свое дело и теперь я просто не могла насытиться кислородом.

— На колени, Черничка. — хрипло повторил Кирилл. Он схватил за мою кисть, дернул вперед, заставляя встать на ноги, а затем надавил на плечи. От общей слабости и неожиданности, я полетела вниз, на колени, только постфактум понимая — все шло по его сценарию. Мужчина прижал меня спиной к массивному деревянному столу, заставляя упереться лицом в его ширинку, глухо отчеканивая: — Бери в рот и соси. Без фокусов, милая. Один не верный шаг и я превращу твой мир в ад.

Зажмурившись и подавив рвотный рефлекс, я сглотнула ком в горле и мысленно медитируя где-то далеко от всего этого ужаса, горько прошептала:

— По-моему моя жизнь и так ад.

— Уверенна? — с насмешкой переспросил мужчина, а затем сжал мои скулы, надавливая по бокам. Рот открылся сам, несмотря на все усилия. — Твоя подружка ничего. Как думаешь, сколько за нее дадут на аукционе?.. Хотя, нет, стой! Есть идея по лучше. Сейчас в моде женщины по старше, так что, думаю, твоя мама тоже могла бы…

Мне нужно было как-то заткнуть его, ибо кровь уже почти текла из моих ушей. Раньше я и не представляла, что слова могут доставлять так много боли и делать такой никчемной, бессильной… Просто потому, что не верила в угрозы, считая всех добрыми в душе людьми. Кирилл Шакалов был посланником ада. И уже тогда я решила, что если он меня не отпустит, то кто-то из нас не доживет до конца его игры.

Зажмурившись, я сделала то, за что буду корить, ненавидеть и призирать себя всю гребаную жизнь. Мой рот и так был открыт, голову удерживал Шакалов, так что я просто толкнулась корпусом вперед, насаживая его член на себя.

И он тут же замолчал. Наверное, удалось застать мужчину врасплох. Его корпус прогнулся, вколачивая свой член в меня до основания, а с губ сорвался утробным рык. Рвотный спазм сработал, расширив горло, с глаз потели слезы. Шакалов заметил это, но ничего не сделал. Только намотал мои волосы на свой кулак, не позволяя оттолкнуть его хоть немного.

— Расслабься. Дыши через нос. Я все равно не дам тебе отстранится и уйти. — спокойно сказал он и включился в игру.

Не смотря на постоянные спазмы, толкал голову вперед-назад, подтверждая свои слова, что не остановится. В тот момент, как бы странно не звучало, я поняла главную концепцию наших с Шакаловым взаимоотношений: либо ты подстраиваешься и выживаешь, либо давишь на свое и умираешь в последствии.

Мне было плевать на Шакалова и на жизнь в целом. Хотелось просто расслабиться и дать мужчине меня задушить. Кислорода в легких становилось все меньше, судороги в горле повторялись все чаще, а мысли путались настолько, что концентрация давалась с адским трудом.

Но… Что-то не давало мне сдаться. Я ведь могла укусить мужчину, выиграть время. И ничего не делала. Только потом поняв, почему… Ребенок. Если я и была беременна, то ребенок не заслуживает такого конца. Пусть он маленький, до конца не сформированный и еще не понимает, какие родители его ждут…Я не могла так его подвести.

Осторожно положив ладони на живот, я зажмурилась и… расслабилась. Шакалов почувствовав, что рвотные спазмы прошли, усилил нажим и скорость. Мужчина больше не требовал от меня активных действий, справлялся сам.

По щекам текли горячие слезы, казалось они прожигают тело, как кислота. Господи, как же омерзительно это было! Стоять на коленях перед мужчиной, который является отцом твоего ребенка!

"Ты никогда его не получишь, Шакалов. Даже через мой труп!" — клятвенно пообещала я себе и это в некотором смысле воодушевляло.

Как вдруг мужчина слишком сильно натянул мои волосы, из его губ вырвалось рвано-хриплое: "Черничка, твою мать!". Горячая лава обожгла горло теплой струей и я поперхнулась, чисто инстинктивно попытавшись оттолкнуть мужчину и выплюнуть содержимое. Я не была готова к такому.

Шакалов отпустил мои волосы и крепко схватился за шею, заставляя поднять голову вверх. Он нажал какие-то точки на горле, и я начала захлебываться жидкостью во рту. Нужно было лишь сглотнуть, но сделать это оказалось морально тяжело.

Шакалов смотрел мне прямо в глаза, с какой-то остервенелой яростью, а я пыталась, наконец, начать придерживаться политики, которую выбрала для себя — выживать, несмотря ни на что. Но сказать отказалось намного легче, чем сделать.

— Глотай, Черничка. — отчеканил по слогам мужчина, напряженно глядя прямо в глаза. Я задыхалась, а он четко давал понять, что пойдет до конца. Лишь на одну секунду мне показалось, что в его взгляде промелькнула паника, но в следующую секунду он сильнее надавил на горло и прошептал: — Либо ты подчинишься мне, либо поплатишься за свое же мнимое упорство.

И я сделала то, что он приказывал. Нет, не подчинилась или сдалась. Просто не хотела умирать так глупо. Вязкая жидкость потекла в желудок, а Шакалов наконец отпустил меня, позволяя упасть на пол, судорожно приходя в себя.

Легкие обжигали, тело трясло, а в живот крутило от волнения. Я остервенело пыталась дышать и прекратить обильное слезовыделение из глаз, когда Шакалов внезапно поднял меня с пола и отнес в другой конец комнаты. Сил не было даже на то, чтобы обхватить его шею руками, но я и не стала бы.

Мужчина осторожно положил меня на небольшой диванчик, расправил платье и бросив: "Не вставай!", вышел за дверь. Не прошло и минуты, как Кирилл вернулся с громадным пакетом.

Он поставил его рядом со мной и заставив смотреть только на него, холодно сказал: