— Мне хватает Чернички, а тебе пора. — более настойчиво отрезал он, забирая свою руку и все же отплывая от бортика.

Милое лицо девушки исказилось злобой, и она резко выплюнула:

— Кто она вообще такая, что ты так печешься? Раньше тебе это не мешало! Очередная временная шлюха…

— Закрой рот, Мила. Очередная временная шлюха — это ты. — скучающим тоном протянул мужчина, возвращаясь к плаванью. Он спокойно расслабленно рассекал руками воду, словно истерики обиженных девушек привычны для него и совершенно не важны. Никаких эмоций Мила у него не вызывала. — Черничка — мать моего будущего ребенка и почти жена.

— У тебя уже было две жены и почти "твой" ребенок. — сакрастично протянула она, складывая руки на груди. Что-то порочное промелькнуло в ее взгляде, и девушка тут же опустила ноги в бассейн, стягивая блузу полностью. — Тебе это не мешало и сейчас не помешает. Иди ко мне…

— Черничка — это другое. Это не твое дело.

Многозначительно улыбнувшись, девушка плюхнулась в воду. Находясь на расстоянии вытянутой руки от бортика, она начала задыхаться, жадно хватать воздух ртом и кричать: "Помоги!". Шакалов, который в отличие от меня не видел подготовку к шоу "за кулисами", тут же развернулся и поплыл на помощь. Но стоило ему оказаться рядом, как девушка жадно вцепилась в него руками и ногами, поцеловав в губы.

— Блядь, какого черта?! Даже самые дешевые шлюхи в борделях не кидаются на член, девочка. — рыкнул Шакалов, резко отталкивая ее до самого бортика. Глаза девушки распахнулись от ужаса и азарта, но, кажется, главное она так и не услышала, ведь снова потянулась к нему рукой. — Вон, Мила. Ты уволена. И мой подарок — больше стюардессой ты работать не сможешь. Но устроиться на трассу я тебе помогу лично.

— Но… Кирилл! — теперь уже поистине испугалась девушка, растерянно оглядываясь по сторонам.

Больше выдержать этой семейной драмы я была не в силах. Выступила вперед и громко топая ногами, закашляла в полный голос.

— Самолет приземляется через час. Пилот просил тебя предупредить. — я усмехнувшись, увидев растерянный взгляд Милы и до ужаса злой Шакалова.

Не прошло и секунды, как на глазах девушки появились горючие слезы, губа затряслась, а голос дрожал так, словно кто-то недавно избил ее до полусмерти:

— Госпожа Хеви! Он изнасиловал меня… Боже… Помогите! Мне нужна ваша помощь! Госпожа Хеви, пожалуйста…

Не знаю, на что рассчитывала стюардесса, но я лишь коротко улыбнулась и сложив руки на груди, спокойно протянула:

— Ну… Это он может.

— Разве это нормально для вас? — презрительно протянула Мила, но не получив мой ответ, резко отплыла в сторону, затем зацепилась за бортик и быстро вышла из бассейна. Она на ходу подобрала блузку и вытерев лицо, злобно выплюнула, убегая в сторону лестницы: — Вы чокнутые, ненормальные, зажравшиеся богачи! Горите в аду!

Я проследила за тем, как рыжая поднялась вверх, а затем повернулась обратно к Шакалову. За это время он уже успел выбраться землю и теперь оказался рядом, по пояс замотанный в белое бархатное полотенце.

— Черничка? — прищурившись, с натяжкой протянул мужчина, осматривая меня с ног до головы.

— Я жду тебя на верху. Пора пристегиваться. — игнорируя Шакалова, я развернулась и пошла наверх.

Сев в кресло, я зафиксировалась ремнями безопасности и откинулась на спинку мягкого кресла. Сбоку, на маленьком столике, лежали наушники. Не раздумывая, я надела их и тут же окунулась в мир европейской музыки. Как оказалось позже, плейлист можно было выбирать самой, но в тот момент меня все устраивало.

Память отнесла назад, в прошлое, где я была еще с Владом и мы планировали наше первое путешествие. Денег нам бы хватило только на Турцию, но и этого было достаточно для полного счастья. Инга предлагала нам свои сбережения, а родители обещали помочь карманными расходами. Собственно, именно поэтому Влад все лето работал охранником, а я официанткой в самом элитном кафе города. Затем и случилось то, что привело меня к Шакалову…

В наушниках заиграл мировой хит Sting "Shape Of My Heart", я вспомнила, как прошла первая неделя после возращения Влада и Инги из короткого заточения. Они были замкнутыми, молчаливыми и скрытными, но тогда я списала все на стрессе от недавних событий. Сейчас же все виделось иначе…

Внезапно кто-то потянул за наушник и он упал, заставляя обернуться по сторонам. Рядом уже стоял Шакалов. В белой футболке и свободных черных штанах. Видеть его в чем-то, кроме галстука и костюма казалось чем-то нереальным и я трижды моргнула, пока не удостоверилась в подлинности происходящего.

Мужчина окинул меня сканирующим взглядом, а затем поднял свободный свисающий наушник.

— Что ты слушаешь? — я не ответила, а он отстегнул фиксирующие ремни, подхватил под талию, а потом сел на мое же кресло, усаживая к себе на руки. Не спрашивая разрешения, Шакалов засунул свободный наушник к себе в ухо и откинув на кресло, прижал мою спину к своей груди. — Хорошая песня. Но это не то, что нужно тебе.

Кирилл провел пальцем по сенсорной панели справа от него и музыка тут же сменилась. Сперва заиграла скрипка, затем к ней присоединился остальной симфонический оркестр, но вместо скучной, усыпляющей мелодии, они ритмично играли песню Майкла Джексона в джазовой аранжировке. Тенор-саксофон вызывал в душе такие странные эмоции, что на месте удавалось сидеть с трудом, сердце исходилось от адреналина, а душа, уставшая от однообразной музыки ликовала и требовала еще и еще.

Но я и слова не сказала Шакалову, замерев на месте. Не просила его отпустить меня, сменить мелодию или оставить ту, что была. Просто молча позволяла ему делать то, что хотелось.

— Уверен, живое исполнение тебе понравится. — прошептал Кирилл мне на ухо. Его рука скользнула мне на живот, под майку. Внутри все скрутило, а я сжала кулаки и закусила губы, отчаянно выглядывая в окно и стараясь думать только о музыке и виде из иллюминатора. — Мы сходим вместе, как вернемся.

— Как скоро мы вернемся? — скучающе протянула я, будто вопрос был задан из вежливости, а не из чистого интереса.

— Секрет. Ты и так же слишком много знаешь. — нос Кирилла зарылся мне в волосы, пока руки активно подминали под себя тело, словно изучая каждую его клеточку. — Уверен, уезжать ты не захочешь.

Я саркастично улыбнулась, искренне не представляя, что такого должно произойти на острове, чтобы я захотела остаться там с Шакаловым один-на-одни хоть на минуту дольше отведенного времени. Как тут в комнату вошла стюардесса. Миловидная блондинка с кукольным лицом выглядела слегка взволнованно и растерянно, то и дело оттягивая короткую юбку вниз и застегивая "случайно" распахнутую блузу.

— Господин Шакалов, госпожа Хеви, самолет идет на посадку. Прошу вас занять свои места и пристегнуться. — осторожно, с опаской протянула она, стараясь не смотреть на Шакалова и на то, как нагло он гладит меня под майкой, несмотря на присутствие посторонних. Вчерашняя Кристина покраснела бы до мозга костей, но сегодня мне было плевать. Какая разница, что обо мне подумает посторонний человек? Худшее она и так давно себе представила.

— Мы тебя услышали, Наташа. Можешь идти. — холодно рыкнул Кирилл, заставляя девушку вздрогнуть и сделать чисто инстинктивный шаг назад. Мужчина потянулся к ремню безопасности и обогнув нас обоих, зафиксировал в кресле.

— Но… Вам следует занять каждому свое место… — более настойчиво протянула она, напрягая глаза, словно сдерживая слезы. И хоть со стороны девушка казалась просто ответственной работницей, сердце подсказывало — дело в другом. Чем-то, что знать мне было не суждено. — Господин Шакалов, займите свое место.

— Прочь, Наташа. — медленно протянул Шакалов и если до этого мне казалось, что я познала все грани его разрушающего энергетического посыла, то теперь я, кажется, увидела настоящую черту. Было ощущение, словно слово Кирилла обладало своим собственным острием, которое прилетело прямо в стюардессу. — Пошла вон!

— Но… Как ты можешь?.. — внезапно запинаясь от слез, протянула она, а затем с ненавистью посмотрела на меня, пытаясь передать глазами все призрение и ненависть. Но ее кукольные голубые глазки не были способны на большее, чем жалость. — С тобой будет тоже. Грязная ты сука!

— Воу! — с усмешкой прошептала я, усаживаясь на мужчине поудобнее и складывая руки на груди. — Кажется, намечается что-то интересное. Есть, что еще сказать?

— Не то слово, Черничка. — спокойно протянул Шакалов, поднимаясь вслед за мной. Крепко прижимая к себе и осторожно поглаживая живот, он мертвым голос проговорил, глядя прямо на уже немного отрезвевшую и перепуганную до мозга костей девушку: —На Маэ-Айленд нас встретит группа местных парней и поможет перебраться на мой личный остров. Местный колорит девушек надоел им до мозга костей и им хочется разнообразия. Европейку. Как думаешь, ты выдержишь с десяток грязных, пьяных и похотливый мужчины одна, Наташа?


— Но, Кирилл… — с переполненными ужасом глазами, протянула девушка, мелкими шагами отступая к выходу. Ее руки дрожали, губа тряслась, а на мраморный пол выпал графин с водой, который она ранее, видимо, несла нам.

— Я задал вопрос! — крикнул он, а слова эхом разлетелись по помещению, создавая странную, пугающую вибрацию. Аура страха повисла в воздухе, а от Шакалова шла странная энергетика, подавляющая и уничтожающая все на своем пути. Это ни шло ни в какие сравнение с тем, как нежно и осторожно он поглаживал низ живота, словно успокаивая еще не рожденного ребенка. — Отвечай.

— В-вряд ли-и… Г-госп-под-дин Ш-шакал-лов… — задыхаясь, протянула она. В этот момент, самолет резко пошел на снижение и Наташа упала на пол, больно ударившись о проход ногой и заплакав уже в голос. Ее плотно прижало к боковой стенке, когда она жалобно посмотрела на меня, словно умоляя о чем-то. Но я лишь безразлично смотрела на эту вакханалию черствости с обеих сторон.