Родители, Максим… Все все знали. Никто и словом не обмолвился о том, что ждет меня дальше. А Шакалов… Черт! Какаю же темную партию он выиграл! Как же грязно сыграл.

Через четыре дня я должна была стать женой. На острове, в чужой стране, с чужим мне мужчиной. Никто не просил меня выбрать платье, что-то организовать, или дать согласие на брак. Нет. Я буду таким же атрибутом, как цветы, фата, и платье. Все выбрал Шакалов, включая меня.

Зубы сводило от злости, что ничего не было в моей власти! НИ-ЧЕ-ГО! Я только делала шаг, а Шакалов предугадал его десять дней назад.

Из горла вырвался дикий крик. Господи, наверное, это был мой придел! Увидеть, как кто-то тянет за нити моей жизни своими руками. Я — кукла, он — кукловод. Нет чувств, эмоций, желаний и любви. Только игра, ради одного зрителя. Кирилла Шакалова.

В меня будто демон вселился тогда… Я рушила все вокруг, скидывала вазы с цветами, достала платье и изрезала его на мелкие лоскутки ножницами из косметички. Та самая комната, которая совсем недавно была похожа на обжитый рай на земле, теперь походила на руины моей души и полного хаоса внутри.

Но и этого было мало… Флакон с духами полетел в зеркало, как вдруг кто-то крепко сжал меня за талию и оттянул назад.

— Твою мать, что ты тут натворила?! — зарычал Шакалов, разворачивая меня к себе лицом. Но я не могла сосредоточится, перестать плакать и просить о чем-то. Мир казался дымкой, а происходящее — сном. Тогда Кирилл размахнулся и ударил мне по щеке. Кожа запылала, и я замерла, наконец взглянув в его глаза. Злые и озабоченные, они будто хотели достучатся до чего-то, что было заперто для него: — Успокойся. Выдохни. Все хорошо.

— Хорошо?! ХОРОШО? Что это, Кирилл? Что ты делаешь? — голос задрожал, когда я обвела пальцем комнату. — Ради кого все это шоу? Кого ты убеждаешь в чем-то?

— Тебе нужно быть спокойной, чтобы сохранить здоровье и выносить ребенка. — словно робот, отчеканил мужчина. Он взял мое лицо в свои руки и проговорил по слогам: — Сейчас я дам тебе одну таблетку…

Таблетку… Для полной картины мне не хватало быть вечно на антидепрессантах. С глупой улыбкой, чистой головой и вечным желаний выспаться. Из горла вырвался смешок, затем другом, а после я вовсе не могла перестать хохотать. Наверное, Шакалова такая перемена настроение поразила до глубины души, на секунду он потерял контроль, что позволило оттолкнуть его и юркнуть к выходу из комнаты.

— Я не буду здесь спать. Готова поменяться со стюардессой Наташей на барак в лесу. Уверенна, ей твоя инициативность понравится. — выплюнула я на ходу, устремившись к лестнице. Но вот только успела я пройти один пролет, как тут же замерла.

Около окна, к электрической батарее наручниками была прикована… обезьяна. Настоящая, довольно внушительная, где-то мне по колено. Я вскрикнула, поздно испугавшись, а животное уставилось на меня, как на ненормальную. Дескать, это я, вообще-то, варварски заточена, а не ты!

— Не бойся. — руки Шакалов снова обвили мою талию, на этот раз более мягко и не настойчиво. — Это всего лишь причина беспорядка в гостевой спальне.

— Угум… — невнятно пробормотала я, вытирая слезы и возвращая ясность ума. Глаза у животного были умные, доставало оно, примерно, мне до колена. Агрессии не проявляло, что натолкнуло на логичный вопрос: — А затем ты обезьяну наручниками пристегнул?

— Черничка, так это твоя вина. Кто наверху начал кричать и плакать? — мужчина еще крепче прижал меня к себе, хоть я пыталась его оттолкнуть, затем поцеловал в весок и тихо прошептал на ухо: — Приедет Карим, я скажу ему, чтобы вывез ее из острова.

— Зачем ее вывозить… Тут же у нее семья, наверное… — задумчиво прошептала я, уже с жалость глядя на маленькую гостью. Как оказалось, девочка скрутилась в калачик и теперь жалобно скрежетала ногтями по батареи, издавая какие-то печальные звуки, похожие на плачь. — Стой. Кажется, я поняла…

Сделав шаг вперед, я отодвинулась от Шакалова, а сама зашла в спальню, в которой хозяйничала обезьянка. Пострадали в основном шакафы, в которых она будто что-то искала. И догадаться — что, не составило труда. Повсюду пахло бананами. Чертовы ароматизаторы!

Слава богу, где кухня я запомнила хорошо. Быстро сбегала вниз, набрала как можно больше фруктов и вернулась к означенному мужчине.

— Что это? — задумчиво кивнул он полные руки еды.

— Она есть хочет. Если мы ее покормим…

— Ее покормит Карим. Когда увезет. — жестко отрезал Шакалов, отворачиваясь. — Это дикое животное, Черничка. Оно может быть опасным.

— Пожалуйста… Я же не спрашиваю, где ты взял наручники в отпуске! — оживившаяся обезьянка, унюхав запах обеда, тут же вскочила на месте и попытавшись допрыгнуть к еде, едва не сломала себе руку.

Долгую минуту я делила отчаянье с гостьей, заглядывая в ее обреченные глаза. На глаза снова накатили слезы, ведь судьба этой маленькой девочки очень напоминала мою. Прямо перед ее носом были бананы, а дотянуться до них не приставлялось возможности. Кто-то другой решал, когда ей есть, а когда нет.

— Хорошо. Только я сам, а ты к ней не подходишь. — с тяжелым вздохом буркнул Кирилл, внезапно вырвав у меня из рук фрукты. Он медленно подошел к затаившейся обезьяне, а затем протянул ей бананы: — Ешь.

И кто бы мог подумать, что это дикое животное осторожно, но очень быстро проглотит десять бананов и пять персиков, а затем снова посмотрит на меня умоляющим взглядом.

— Сейчас! — с девочкой мы поняли друг друга без слов. Ей нужна была вода и она ее получила.

Уже под конец пира, Шакалов перестал сводить брови на переносице и кидать на обезьянку зловещие взгляды. Поэтому я решилась на вопрос:

— Может ты все-таки…

— Нет. До приезда Карима она будет пристегнута. — рыкнул он, заставляя нашу гостью снова сжаться под батареей.

И пусть Кирилл был упертым бараном, но я не собиралась давать животному погибнуть. Уже через пять минут девочка лежала на одеяле, возле временного туалета, корзинки с едой и бутылки с водой.

— Боже, что это! Какая мерзость… — из поворота показалась Наташа, с тряпкой и ведром. Наверняка Шакалов "попросил" ее убрать последствия погрома. Она с пренебрежением посмотрела на обезьяну и прошептала: — Я знаю номер местного комитета по отлову опасных животных. Если заявить, что на вас напали, ее усыпят в течении дня. Сейчас я только…

Девушка якобы случайно нагнулась так низко, что все ее прозрачное нижнее белье оказалось прямо перед носом Шакалова. Тот поморщился, отвернулся и протянул только одно слово, после которого Наташа перестала инициативничать:

— ВОН!

Именно тогда прибыл Карим. Он сам поднялся к нам, но тут же позабыл о чем хотел сказать, увидев нашу гостью. Его глаза загорелись, губы расплылись в полной блаженства улыбке, обнажая золотые зубы, а руки распались в разные стороны, будто тот встретил доброго друга:

— Люси! Ты нашлась!

— Вы ее знаете? — с опаской спросила я, поглядывая на затаившуюся подружку.

— Это мое домашнее животное. Умная она девка, ничего не скажу. Но и хитрая. Я брал ее с собой прошлый раз, когда навещал ваш остров, но она сбежала. Не любит Люси, видите ли, заточение. Гулять ей подавай. Тьфу, дура! Я же о ней забочусь…

— Как я вас понимаю… — устало протянул Шакалов, доставая из кармана ключ и протягивая хозяину. — Что за вид?

— Бонобо, из рода шимпанзе. Видите, у нее на шее серую полосочку? Стареет… Ей уже тридцать, а живут они в не больше сорока в неволе… — Карим отстегнул "бедную" девочку с пузом, как у беременной на сносях и взял ее уставшую на руку. Люси, судя по всем, от радости особо не прыгала. Отворачивалась от него и поглядывала на недоеденные угощения. — Ой, она такое умеет! Такое! У вас же свадьба через четыре дня, так вот мы обещаем вам шоу. Хотите?

Вот и все. Не знаю, как вышло это у Люси, но с первой минуты нашего знакомства она будто вычеркнула из памяти моей последние события и заставила переживать только о себе. Теперь же ненавистное платье и приглашения возникли перед глазами, разрушая иллюзию спокойствия.

— Хотим. — с легкой полуулыбкой расслабленно протянул Шакалов, обнимая меня за талию. — Карим, все вопросы улажены?

— Да, мистер Шакалов. Все в порядке. Можете не переживать. Садовник, повар, две домработницы и дежурный врач уже доставлены и поселенны в свои комнаты. Остальной персонал прибудет через пару дней. — он погладил свою воспитанницу по спине, глядя на нее, как на самое дорогое сокровище в мире. — Спасибо вам за Люси. Я бы без нее не смог.

Не знаю, что так сильно задело меня в мимике мужчины, его тоне и взгляде… Но внутри воспылала злость. Девочка не смотрела на Карима, как на хозяина. Она с тоской осматривала дом Кирилла, который ей явно нравился больше, но даже не пыталась противостоять хозяину. Он сильный, все равно ее заберет…

— А она бы без вас смогла. Может не стоит издеваться над животным и позволите ей самой выбирать, где находиться? Это же не безвольная рыбка в аквариуме… — я искоса взглянула на разгромленную комнату и внезапно догадалась: — Вам не кажется странным, что только в одной комнате такой сильный концентрат бананов и все окна на распашку? Устроили ловушку?

— Я?.. Да что вы, миссис! Видно… работники перестарались с освежителями. Я с ними разберусь! — как я и предполагала, отвечать честно мне никто не собирался. Мужчина отвел взгляд, щеки его покраснели, а повод уйти тут же появился на горизонте: — Простите, мне пора. Есть дела в аэропорту. К тому же, нужно подготовить все необходимое для свадьбы, а молодую пару пора оставить наедине.

Мужчина уже спускался по лестнице вниз, как я вдруг решила, что не все ему сказала. Тема Люси не была закрыта, и Карим просто не мог увезти ее с собой, будто так и должно быть.

— Я провожу его… — тихо прошептала я Шакалову, не отводя взгляд от Карима. Но Кирилл вместо ответа сильнее сжал мою талию и притянул к себе плотнее. — Пожалуйста! Я лишь хочу поговорить о Люси. Ты ведь видишь, что он держит ее у себя против ее воли?