— Шакал, я просто… — испуганно пробормотал мужчина, медленно отступая назад. Ситуация накалилась и меня начало трусить. Попытавшись отпихнуть от себя Кирилла, я ощутила, как его рука на моей ягодице сжалась так, что слезы потекли из глаза. Не знаю, как это работает, но все мысли тут же переключились в эту область тела, и я затаилась.

— Осмотр, Гайка. Не зли меня. День сегодня и так не лучший. — медленно протянул Кирилл, а затем не дожидаясь ответа Виктора Семеновича, прошел дальше по коридору, как и планировал изначально, открыл прикрытую дверь и занес меня в белый кабинет для осмотра с кушеткой по середине. — Лежи смирно, Черничка. Не вынуждай меня передумать.

Слова мужчины мне не были понятны, но спорить смысла не было. Гайка зашел следом и быстро взял у меня три колбы с кровью, передал их медсестре для анализа, после преступив к дальнейшему осмотру.

Виктор Семенович кропотливо осмотрел мои руки, а затем что-то записав себе в ежедневник, приступил к ногам. Все это время Шакалов просто сидел напротив и неотрывно смотрел на меня.

Было в его позе что-то такое… Завораживающее? Пугающее? Настораживающе? В ту секунду я впервые посмотрела на него ни как на еще одно лицо в потоке жизни, а как на личность… Крупный, мускулистый и дебелый. Не ниже двух метров. Глаза черные, а волосы похожи на цвет выжженных осенних листьев, чуть длиннее положенного. Он раскинулся в кресле, как хозяин положения — устало и вальяжно. Одна его рука спокойно лежала на быльце, а другой он неизменно ударял по подбородку.

Один удар, второй, третий. Глаза сощуренный, напряжены, рассматривают меня в некой задумчивостью и интересом.

— Как тебя зовут, Черничка? — спокойно уточнил Кирилл, словно лишь одной детали ему не хватает, чтобы пополнить его внутреннюю картотеку.

Я усмехнулась, с тоской осознавая — он даже не уточнил у своих людей мое имя, прежде чем продавать.

— Удивлена. Думала, ты знаешь даже имя моего первого домашнего питомца. — поддела его я, четко осознавая, что играю с огнем. Виктор Семенович монотонно продолжал осмотр, когда глаза Шакалова сверкнули холодной злость, что могло говорить лишь одно — про питомца псы ему не доложили.

— Я знаю о тебе всю НЕОБХОДИМУЮ информацию. Имя пока не требовалось. — с нажимом произнес Кирилл и я впервые ощутила себя такой грязной и никчемней.

Мой первый мужчина не знал даже моего имени. Его больше интересовало состояние здоровья и внешний вид… К глазам подступили слезы и я зажмурилась, четко дав себе установку быть сильной.

— А теперь попрошу вас снять платье и нижнее белье. — отходя на шаг, спокойно прервал мои внутренние призывы к спокойствию Грач. Я тут же открыла глаза, с испугом рассматривая мужчину, но он тут же усмехнулся и дополнил: — Я хороших гинеколог, девушка. Но, если хотите, могу позвать другого. Наверное, двадцати трехлетний практикант из Америки понравится нашей гостье больше?

— Нет. — тут же перебил врача Шакалов, прежде чем я успела осознать сказанное. — Черничка просто меня стесняется. Пожалуй, я подожду в коридоре.

Не веря своим ушам, я увидела, как Кирилл просто встал и вышел вон. Между коридором и кабинет располагалась стеклянная стена, позволяющая видеть из кабинета все, что происходит вне. Так я смогла легко проследить, как Шакалов монотонно сел, снова углубившись в размышления и постукивая пальцем по подбородку.

— И все же, как вас зовут? — улыбнувшись и спокойно выдохнув, пробормотал врач, возвращая мое внимание к себе. — Меня — Виктор Семенович. Девушкам важно наладить контакт с мужчиной, прежде чем оголятся перед ним, поэтому я предлагаю…

— Просто осмотрите меня и на этом закончим! — грубо перебила я доктора, не в силах слышать о выдуманном благородстве.

Руки уже ныли меньше, или боль стала более привычной. Посему быстро скинув одежду, я позволила врачу приступить к осмотру.

— Господи, да у вас же кровотечение! — с ноткой паники в голосе Гайка тут же вскочил с места, на ходу стягивая перчатки все в крови, выкидывая их в урну и выскакивая в коридор. Я видела, как он бросил пару слов Шакалову, а затем побежал дальше, когда Кирилл вскочил с места, направляясь снова в кабинет.

В тот момент я плохо понимала, что происходит вокруг. Странное ощущение опьянения, расслабленности и полной душевной пустоты тянули в сон. Но кровотечение не пугало так сильно, как Кирилл, который снова войдет в мое личное пространство!

Я застонала в голос, снова откидываясь головой на лежак, и тихо прошептала, услышав, как дверь открывается:

— Ты же вышел! Прошу, уходи… Прошу…

Но Кирилл не стал меня слушать. Он подошел в плотную, положил ладонь на голову, словно измеряя температуру, а затем два пальца на шею. Грубо выругавшись, он слегка отошел к первому стеллажу со стопкой чистых полотенец и выхватив два.

— Когда это началось? Головокружение, дезориентация, апатия… — мужчина ловко скинул пиджак, затем закатал рукава рубашки до локтя и взяв неизвестный мне раствор со столика на полке, намочил им одно из полотенец. Затем подошел на прежнее место Гайки и положил его мне между ног, плотно прижимая. — Почему ты не сказала раньше, что чувствуешь себя плохо?!

Шакалов злился и это, как ни странно, немного воодушевляло. Вряд ли ему хотелось иметь на своем кармическом счету труп изнасилованной девственницы. Мутило все сильнее, тело трясло, а слова давались с трудом, но я все же нашла в себе силы усмехнуться и пробормотать:

— А когда, за сегодняшний день, я могла чувствовать себя хорошо?

К сожалению, потерять сознание по-нормальному не удалось. То и дело между странными, пугающими картинами, что выдавало подсознание, я улавливала чьи-то голоса. Они были мимолетными, тихими и плохо различимыми, но отключить их так и не получилось.

— …Кровотечение остановлено?..

— …Надеюсь, переливание не понадобится?..

— …Пока в себя ее не приводите. Так быстрее организм вернется в тонус…

И вот однажды все стихло. Спокойствие вокруг завораживало, пустота вокруг манила, а странные картинки перестали мешать расслабиться.

Как вдруг я снова услышала Его. Так странно, Шакалову удалось каким-то образом даже сквозь "обморок" вытянуть меня в реальность. Я не могла открыть глаз, не было сил, не могла пошевелится или что-то сказать. Только слышала голос, шаги и ощущала чужие прикосновения.

— Почему она не приходит в себя? Вы ведь сказали, что все уже в порядке! — раздраженно выплюнул мужчина, а затем его шаги вплотную приблизились ко мне. Кирилл отодвинул стул, сел рядом, померял пульс и уже знакомо положил ладонь на лоб. Шершавая, холодная, наэлекрелизованная кожа вызвала во мне ответный импульс и я смогла немного приоткрыть губы. Странно… Ненависть во мне была сильнее желания жить.

— Нет нужды мерить ничего собственноручно, Шакал. Девушка подключена к аппаратам, так что… — раздался вкрадчивый голос Виктора Семеновича где-то далеко. Рука Кирилла на моем лбу тут же напряглась и привычный озноб прошел по спине. Врач тут же закашлялся и перешел к сути вопроса: — Анализы в норме. Легкое растяжение в руках проходит. Кровотечение мы остановили. Ничего сверх серьезного. Успели вовремя, так что последствий никаких не будет.

— Не нужно пересказывать мне то, что я и так знаю! — неожиданно громко рыкнул Шакалов и будь я в состоянии двигаться, давно бы спряталась под кровать от холодной агрессии его тона. Кирилл напряженно вздохнул и отчеканил по слогам: — Мне нужна причина, по которой она все еще спит, Гайка. Все.

— Организм был подвержен сильнейшему стрессу. На лицо авитаминоз и истощение. Возможно, ее время еще не пришло. — перешел к сути врач, медленно вышагивая ближе к Шакалову. — Когда она придет в себя… Работаем по плану? Не передумал? Такая… необычная девочка. Уверен, что не придумаешь позже?

Кирилл ответил ни сразу. Его рука упала с моего лба на щеку, которую тот осторожно погладил. И не было в этом жесте ничего милого романтичного. Он словно проверял состояние купленного товара. Тоже самое я ощутила, и когда его пальцы прошлись по шее, руке и остановились на моем запястье.

Кирилл осторожно изучил каждую костяшку пальцев, а затем положил руку мне на живот. Невесомо. Грея теплом кожи, но не перенося тяжесть.

— Да. Делай так, как я сказал. На связи. — закончил разговор Кирилл, а затем резко стал и просто ушел. С каждым его движением к двери становилось легче дышать, словно удавка на шее медленно спадала, даря потерянную надежду.

Уставшая от подавляющей энергетики мужчины, я тут же отключилась вновь. Это было странное мгновение… Раз, два, три и я слышу голос матери:

— Господи, маленькая наша… Когда же ты проснешься? Мы так скучаем за тобой. Отец весь извелся…

Глаза открылись сами собой. Я зажмурилась от того, как резал дневной свет и тут же растерялась. Мысли путались, паника накрывала, но родные голоса не давали прийти в себя:

— Крис! — воскликнул Влад и я почувствовала, как теплые руки коснулись лица. Парень тут же нагнулся надо мной, позволяя разглядеть его короткие темно-русые кудрявые волосы и голубые глаза. Он кратко поцеловал меня в лоб и привычно улыбнулась, сладко пробормотал: — Малыш, я так скучал! Больше никогда тебя не отпущу.

— Она растерянна, дурачок, — недовольно пробурчала Инга и схватив Влада за шиворот, тут же оттолкнулв его и встала на его место. Длинные светлые вьющиеся локоны подруги рассыпались по худощавым плечам, когда она нагнулась к самому моему уху и тихо шепнула: — Хеви, еще раз пропадешь так на долго и я тебя убью сама! Понятно?

Я улыбнулась, почувствовав себя дома. Мама с папой переговаривались, причитали. Подруга в шутку угрожала, а парень постоянно держал за руку. Слабость медленно отступала, но самое ужасное… память возвращалась.

С каждой секундой улыбка на моих губах становилась все больше похожей на пародию, мир вокруг тускнел, а воспоминания оттесняли собой реальность, возвращая в жуткие часы. Дыхание стало рваным, ком подкатил к горлу, а все места, к которым прикасался Шакалов ныли, хотя это и казалось безумием, моим воображением, бзиком подсознания…