Мария Зайцева - Ожидание

Потом мы с Шатром долго разговаривали. Решали, как быть. Смотрели друг на друга, изучая. Я копался в себе и искал признаки ревности. На моих глазах, при мне, мою женщину брал другой мужчина. Я же должен ревновать? Она же моя? Только моя?Но не было ревности. Потому что Шатер - это не другой мужчина. Это брат мой. Ближе любого кровного. Это часть моя. Лучшая, наверно. Я с ним всем поделюсь, абсолютно. Все отдам. Так же, как и он мне. Служба нас настолько сплотила, слила в одно, что не разлепишь. Да и не надо, как выяснилось.Шатер, осторожно и внимательно глядя на меня, уточнил о дальнейших планах на Таню.А я у него. Отзеркалил. И кивнул, услышав то, что и ожидал. Что он не отступит. И подтвердил. Что тоже не отступлю.Мы не знали, как оно будет дальше, как будет все развиваться, да и не думали в тот момент об этом. Главное, что все между собой прояснили.И теперь дело было за Таней.В отличие от нее, вопросами морали и остальной х*рни мы не задавались. Потому что видели в жизни своей такие вещи, после которых вся наносная шелуха летела прочь, оставляя только то, что ценно. То, что важно. Отношения. Близких людей. Чувства. А все остальное - блажь.Глупость, на которую тратится самый ценный ресурс в жизни. Время. Поэтому, мы настроены были на то, чтоб всю эту гниль исключить.И исключили. И Таня, наша девочка, хоть и сопротивлялась, но никуда в итоге не делась. Потому что, когда есть такое между людьми, на все остальное просто не обращаешь внимания.И живешь, наслаждаешься, и шлешь всех недовольных нах*р.Родители поняли не сразу. И сейчас знают далеко не все. Да и не надо. Не стоит. Они вообще долго не принимали моего решения. Отец все не мог поверить, что пошел против его воли и отказался от женитьбы. И только когда Лали вышла замуж за другого, понял, что все серьезно.Ну и психанул, конечно. Я его понимал, поэтому все, что он делал потом, принимал спокойно.От денег семьи меня отрезали. Кваритиру пришлось продать. Я переехал к Шатру, и это было даже хорошо, потому что не приходилось таскать Таню то в одно жилье, то в другое.Потом Шатер, у которого, само собой, с родней отношения были попроще, нашел инвесторов для школы.Наши имена, мое умение тренировать, его деловая хватка...Ну и то, что мы все же не последние люди в спорте, знали многих нужных персонажей... Да и армейские связи остались.Школу удалось открыть быстро, окупаться она начала примерно через полгода. Все это время пришлось, конечно, посидеть на голодном пайке. Таня знала про наши трудности, но мы ей особо лезть не давали. И так нашумели. Удар по репутации какой. Как только оставили ее на работе после этого. Ну тут Юрик помог, хитрожопый засранец. Жених, бл*. С голубым оттенком.Телефон зазвонил.- Да. - Быстро и отчетливо. - Да, я понял. Уснул? Хорошо. Кать, я не знаю. Мне не звонили. Да, пусть он приходит. Только не шумите, ты поняла меня? Предупреди этого дурака, разбудит Давида, я его в ринг вколочу. Нет, я не злюсь. Прости. Да. Все волнуются. Позвоню конечно. Пока.Очень сильно надеюсь, что у мелкого придурка башка все же варит, и они не устроят родео прямо у кроватки моего сына.Давидика моего. Полностью моего, никакого днк теста не надо делать. Мама вон, сразу увидела, еще раньше меня подсуетилась. Съездила в роддом, посмотрела на внука.Опять вспомнилось, как злился тогда, как орал на Шатра, на брата младшего, приехавшего с мамой и , конечно, влетевшего под горячую руку.Мама только и усмирила. И уговорила к отцу съездить.Плакала, что он сдал сильно, что переживает очень. Не верил я конечно. Моего отца мало что могло заставить переживать.Но съездил. После того, как Таню из больницы выписали с Давидиком. Вот подождал, пока голову начнет поднимать, и поехал.И не скажу, что отец сильно обрадовался, или простил... Нет. Но хоть разговаривать начал, и то хорошо.Так пока что и живем. Перезваниваемся по праздникам. Тяжело, конечно, но мы и раньше не особо ладили. Просто я не шел поперек его воли никогда . А тут пошел. И не жалею. Каждый день себя счастливым чувствую. Живым.Вот бы еще Таня, звезда наша, единственная, та, на которую до сих пор смотрю, и слепит глаза, и глядя на лицо брата, Шатра, в этот момент, вижу отражение своих эмоций. Вот бы она поменьше мучилась сейчас...Она ведь самая пострадавшая сторона. Мы с Глебом кайф ловили только. А она теперь за нас троих отдувается. Второй раз уже. А я во второй раз уже не могу рядом быть. Боюсь, что не выдержу. Расколочу всю больницу, раскатаю на мелкие камни от одного только крика ее. Шатер - тот повыдержаннее оказался, поспокойнее. Таня рассказывала, как он помогал ей в первый раз, ходил с ней, отвлекал, болтая что-то без конца. Терпел, когад она, совсем не по-учительски, а очень даже по-дворовому, по-детдомовски его крыла и даже кусала. Конечно, тут укусишь, когда такая боль...Я бы не выдержал. Вот серьезно. Прямо там бы, видя ее мучения, с катушек слетел бы. А брат названный ничего, держался.Разные мы с ним. Совсем разные.Вот как она смогла нас зацепить так? Таких разных? Как смогла это сделать? До сих пор понять не могу.Но сделала. Привязала нас, и без того, связанных друг с другом навсегда, к себе, без возможности оторваться. И без желания.Я не знаю, как мы могли бы жить по-другому. Друг без друга. Даже в мысли не приходит, что у Шатра, например, могла бы быть другая женщина. Или у меня. Невозможно такое. Вот нереально просто. Для кого-то - возможно. Не для нас. Не для нас.

Звонок заставил вздрогнуть, хотя и ждал его. Смотрел и брать боялся.- Да.- Дава, брат! Поздравляю! Парень!Голос Шатра был веселым, возбужденным и довольным. Словно это он рожал, скот, а не Танечка наша.- Таня как?- Да норамльно, прикинь, три потуги и выстрелила! За два часа управилась!- Как себя чувствует?- Да говорю же, лучше всех! Отдыхает сейчас.- А... Сашка где?- Александр Глебович у нее на животе лежит. Еще пуповину не перерезали. Три восемьсот веса, рост пятьдесят три!- А точно Глебович, ты, герой?- Точно, клянусь тебе! Даже если бы у него не было моих ушей, по одной резвости можно понять! Так выпрыгнул! Еле поймали! Он, шустряк, еще всем даст на ринге просраться! Все, Тань, все, не говорю... Да, больница, конечно...- Давид... - голос в трубке, родной, бесконечно усталый, и все равно, даже сейчас заставляющий волоски на теле дыбом вставать от электричества, от сладкого напряга, - как там Давидик?- Да хорошо все. Катя сказала, уснул. Ты как? - Голос предательски хрипел, глаза отчего-то резало болью.- Все хорошо, все очень хорошо, милый... Люблю тебя...- Эй! - возмущенный голос Шатра разорвал пафос момента, - это чего это его? А меня? Он там страх заливал, а я тут с тобой! Уже второй раз, между прочим! И это тот еще квест! Да я, можно сказать, седой стал!Таня рассмеялась, и через мгновение голос брата опять резанул слух весело и возбужденно:- Короче, Дав, их сейчас будут в палату поднимать, примерно через два часа, я ее устрою и выйду. Жди меня. Будем стресс снимать.- Стресс у него... - голос Тани звучал мелодичными переливами, ласкающими уши и нервы, - родитель...- Я еду, буду скоро.Я отключился. Положил телефон. И разжал ладонь другой руки, с удивлением рассматривая ее. Оказывается, она все это время была в кулак сжата. И теперь белела сбитыми неоднократно костяшками, требуя восстановления кровообращения.Я перевел взгляд за окно, на мигающие огоньки гирляд, так празднично и в тему горящих снаружи.И комок в груди, сидящий там с того самого момента, когда сегодня Таню увезли на скорой со схватками, таял почти осязаемо.Так, что чувствовалось, как по венам растекается, даря долгожданное блаженство и покой.

Конец