Дана Делон - Падающая звезда

– Ты по-прежнему живешь с родителями? – тихо спрашиваю я.

В голове мелькает ужасное предположение.

Он резко качает головой:

– Сестра снимает мне студию, прямо через дорогу от школы. Плюс я сам подрабатываю официантом в кафе.

Я прикусываю губу. Он выглядит растерянным.

Мне становится не по себе. Я больше не хочу задавать вопросы – хочу лишь немного утешить его и легонько провожу рукой по волосам.

– Ты не писала, что стала такой красоткой, – вдруг говорит он с улыбкой.

– А ты не писал, что стал таким красавчиком, – заявляю я в ответ, радуясь, что тема падения закрыта.

– Потому что для тебя это никогда не имело значения, – серьезно отвечает он. – Я все тот же Лео.

Я хотела бы сказать, что я – та же Эль, но это не так. Я не та наивная, добрая пятнадцатилетняя девочка. Проблема в том, что я не знаю, какая я. Если бы мне нужно было писать о себе книгу, понятия не имею, какими словами я описала бы себя. Я отодвигаюсь от него и слезаю с подоконника. Лео вопросительно смотрит на меня, и я решаю сменить тему.

– У тебя не осталось никаких шрамов? – спрашиваю я, а он непонимающе хмурится, я тут же спешу объясниться: – Я ищу моделей для одного социального проекта…

Но Марион не дает мне договорить:

– Беги, Лео, пока не поздно. Проекты и Эль тебя затянут и утащат к себе в нескончаемое рабство. Это единственное, о чем она может говорить часами, даже если ты уже спишь и давно ее не слушаешь.

– Люди не меняются, – шутит он, глядя на ее ухмылку.

А Вал, в свою очередь, хохочет.

Я громко посылаю ее, и именно на этом нас застает директор. Четыре ученика, все второгодники, сидят на подоконнике, орут, матерятся и смеются, вместо того чтобы быть на уроке. Есть ли ему дело до того, что чувства каждого из нас были задеты самодуром-преподавателем? Конечно, нет. И в первый же день мы получаем по часу наказания после школы. Потому что всем плевать – разбираться никто не будет. Потому что все вокруг слишком любят делать скоропалительные выводы.

Сегодня очень сложный день. После школы нас ждет серьезный разговор с родителями. Мне кажется, суть каждого разговора с папой не меняется на протяжении нескольких лет. Раз за разом одно и то же: нужно быть взрослее, серьезнее, умнее. Я киваю, но мысленно пребываю в другом измерении. Я уверена: будь он на моем месте, тоже вышел бы из класса. Только ему, похоже, все равно. Я – проблемный подросток, и проблемы нужно решать. Просто он не знает как. Никто не знает.

Я закрываюсь в своей комнате, беру наушники и ложусь на постель. Нет ничего лучше музыки, чтобы заглушить нелепость этого мира. Она расслабляет, вдыхает в тебя жизнь и уносит далеко-далеко. И вот ты уже не думаешь о плохом дне и погружаешься в мир грез. Прекрасное вдохновляет. Мелодия завораживает, а слова отзываются эхом в душе. Сердце распускается, словно цветочный бутон. Я встаю с кровати, мне хочется творить, создать что-нибудь красивое, невероятное, волшебное. Я достаю камеру и смотрю в окно. Свои снимки я редко продумываю заранее, чаще они навеяны секундным вдохновением. Я ощущаю, как оно накапливается и заполняет меня до краев – так, что хочется выплеснуть эту энергию. Творить!

Закат очень кстати. Последние нежно-розовые лучи падают в мою комнату. Они прекрасны, как и фиолетовые разводы в небе. Как и весь мир. В голове появляется картинка. Я тянусь к занавескам. Они белые, почти прозрачные, я сама их выбирала. Мне нравится легкость, которую они принесли в мою комнату. Я устанавливаю камеру, ловлю нужный ракурс, ставлю таймер. Сбрасываю с себя джинсовые оковы, одним взмахом снимаю майку и встаю у открытого окна. Белая ткань развевается за моей спиной, а вечерние лучи играют на моем теле. Они плавно переливаются на животе и попадают на грудь. Иногда магия не рождается, и снимки не выходят. Но я стараюсь прогнать непрошеные мысли и расслабиться перед камерой. Мне нравится то, что я делаю. Я хочу, чтобы в мире не существовало глупых правил. Отчаянно хочется, чтобы у души и тела не было границ. Это мой способ обрести свободу, и в нем нет сексуального подтекста. Лишь красота и эстетика в чистом виде. Я слышу щелчки. Меняю позы как во сне. Каждый нерв моего тела словно оголен. Я чувствую, как внутри все трепещет, а сердце колотится в груди. Последний щелчок – и я на цыпочках подхожу к камере. Пожалуйста, пусть сегодня у меня все получится, пусть волшебство произойдет. Просматриваю фотографии и ликую. Смотрю, как солнце исчезает за серыми крышами домов, и про себя говорю ему спасибо.

Тянусь к майке и ноутбуку. Следующий час я обрабатываю снимки, некоторые соединяю в один, работаю над светом и цветом. Наконец смотрю финальные варианты, из них выбираю два снимка. Первый: игра солнечной гаммы на моем животе. Кадр прост, но в нем есть изюминка и гармония. Лучи солнца и мое тело – они словно нашли друг друга: природа и человек. Второй снимок: в кадре плечо и ключица, а также кисть руки, которой я прикрыла грудь. Развевающиеся занавески в паре с солнечными лучами добавляют таинственности. Композиция нежная и воздушная. Видна женская хрупкость и утонченность. Я улыбаюсь кроткой, застенчивей улыбкой. Сегодня у меня получилось.

Загружаю снимки.

@Etoile_filante

Сегодня я занималась любовью с солнцем.

* * *

Лежу в постели, читаю комментарии к новому посту. В этот момент приходит уведомление о новом письме в почте.

Лео:

Я так и не спросил твой номер.

Я присаживаюсь на постель, подобрав под себя ноги. Мы долго переписывались на разные темы, и я ни разу не ощущала неловкости. Тогда почему сейчас у меня такое странное чувство? И откуда желание промолчать, не отвечать ему? Из-за того, как он смотрел на меня? Что значит этот взгляд? Я понимаю одно: не хочу, чтобы он так на меня смотрел. Пытаюсь успокоиться. Это же Лео! Не нужно придумывать то, чего нет.

Лео:

К черту номер, как насчет увидеться?

Сейчас.

Я смотрю на часы: без десяти минут полночь.

Сейчас уже поздно, не находишь? – быстро печатаю я в ответ.

Ты же девочка оторва, забыла? Выходи, буду у твоего подъезда через 15 минут, мы же теперь практически соседи.

Стой! – пишу я, но Лео не отвечает. Смотрю в монитор с надеждой, что он одумается, но ответа не последовало.

Откидываю голову на подушку и тяжело вздыхаю: «Вот сумасшедший! Придет и будет стоять под дверью». Отбрасываю одеяло и встаю с постели. Собираю волосы в высокий хвост и достаю джинсовую куртку. Интересно, что он задумал? Красться на цыпочках по дому – занятие непривычное. Я встаю столбом перед входной дверью, косо поглядывая на сигнализацию.

– Куда собралась? – раздается за спиной тихий голос Марион.

От неожиданности я подпрыгиваю. Неприятное ощущение дежавю закрадывается в душу, и я гоню его прочь.

– Лео ждет внизу… Ты случайно не узнала пароль?

Мар смотрит на мои домашние шорты, джинсовую куртку поверх бесформенной футболки и балетки в руках:

– Ты, конечно, самоуверенная личность, но неужели настолько, чтобы идти на свидание как пугало?

Я закатываю глаза:

– Это Лео, с ним не может быть свиданий.

Она тычет в меня пальцем:

– Это красавчик Лео, который, скорее всего, научился затаскивать девушек в свою постель. Хотя… – Она вновь критически осматривает меня: – Такие снежные королевы ему явно не по зубам.

Я ловлю ее палец и отбрасываю руку.

– Мар, мы будем трепаться и ждать, пока нас не застукают, или ты соизволишь дать мне цифры?

– Откуда столько уверенности, что я их знаю?

Я подавляю смешок и бросаю на нее лукавый взгляд. Она улыбается как Чеширский кот.

– 7345. Но на твоем месте я бы подумала, нужно ли оно тебе.

Я набираю код и, не оборачиваясь, спрашиваю:

– Что ты имеешь в виду?

– Не усложняй. Ты не готова к подобным сложностям.

– Марион, не драматизируй. Я немного с ним поговорю и поднимусь.

– Ну-ну, – скептически бормочет она.

– Он стоит и ждет меня, – пытаюсь убедить ее я. – Он бы не заставил меня просто так стоять и ждать.

– Как знаешь… – слышу я за спиной, выходя на улицу.

Лео переминается с ноги на ногу. Его лицо освещает экран телефона. При звуке открывающейся двери он поднимает голову и улыбается мне довольной улыбкой.

– Я знал, что ты выйдешь, – он подходит очень близко, мне приходится приподнять голову.

– Ты не оставил мне выбора.

– Выбор есть всегда, Эль, – он вновь смотрит на меня особенным взглядом, от которого становится не по себе.

– Зачем ты меня позвал?

– Я ужасно голоден, собирался в Макдо, но ненавижу есть один. А ты, насколько я помню, готова убить за чизбургер с картошкой.

– Ты видел время? Уже слишком поздно для чизбургера.

– Да ладно тебе, с каких пор ты зануда? К тому же до него идти двадцать минут, а туда и обратно все сорок. Успеем потратить съеденные калории.

Я пожимаю плечами:

– Я вышла без денег. Следующий раз предупреждай о ночном обжорстве, чтобы я могла себе его позволить.

Лео театрально откашливается и кладет руку себе на сердце:

– Перед тобой джентльмен. Абсолютный не жадина – напротив, любитель накормить девочек с маленькой грудью, дабы она стала больше.

Приподняв бровь, я заключаю:

– Время, проведенное с Валом, не прошло даром. Ты заразился сексуальным бешенством.

Лео улыбается:

– Секс-бешенство звучит горячо, Вал бы заценил.

Я ничего не говорю, лишь смотрю на гуляющих людей. Все же теплые осенние вечера полны магии: совсем не хочется возвращаться домой. Я глубоко вдыхаю теплый воздух и наслаждаюсь моментом.

В «Макдоналдсе» очередь. Я очень давно не ела бургеры с картошкой. Возможно, поэтому на меня нахлынула ностальгия по детству.