Он улыбается, но ничего не отвечает, лишь ведет к своей машине, крепко держа за руку. Словно боится, что я опять убегу. Весь этот разговор очень странный, и мы оба странные. Но какая, к черту, разница! Я гоню прочь здравый смысл и убегаю от непрошенных мыслей. Впервые за два года ощущаю умиротворение и искреннюю радость.

Я только что согласилась пойти с ним на свидание! В голове – полный бардак, сердце скачет от радости. А я? Я держу его за руку и думаю, как это приятно. Его рука создана для моей.


Мне нравится, как он водит машину. Вроде мелочь, но в какой-то момент кажется, что я могу вечно смотреть на его красивые руки и как он обхватил ими руль, как ярко выражены вены на кисти и как он разворачивается, внимательно следя за дорогой.

Я не сказала ему точный адрес, лишь попросила подвезти к круглосуточному магазину, который находится через дорогу от моего дома. Его новенькая «тесла» останавливается на подъездной дорожке, и он отстегивает ремень безопасности.

– Не надо, не провожай, – прошу я, но слишком поздно: он уже вышел из машины и, как истинный джентльмен, открыл мне дверь.

– Ты что-то сказала? – спрашивает он, и я стараюсь спрятать улыбку.

– Я сказала, что это лишнее.

Он качает головой и улыбается мне в ответ. У него очень обаятельная улыбка. В глазах начинают сиять искорки, от чего они становятся невероятно красивыми.

– И как мы будем прощаться? – смущенно интересуюсь я, глупый смешок слетает с губ.

Квантан улыбается шире. Я готова бесконечно долго смотреть на эту улыбку.

– Иди сюда, – просит он и крепко обнимает меня за плечи.

Первая мысль: мне не хочется его оттолкнуть. Напротив, я хочу стать ближе. Никогда и ни с кем не испытывала подобного. Я не люблю, когда ко мне прикасаются чужие люди и не уважают мое личное пространство, стараюсь соблюдать границы. До встречи с Квантаном мне никогда не хотелось прикоснуться к мужчине, обнять его, провести рукой вдоль спины, ощущая твердость мышц, и чувствовать грудью его грудь. Я часто задумывалась, встречу ли я человека, которому смогу доверить свое тело? Потому что трепетно отношусь к нему. Мое тело – мой храм, моя религия. Мне нужно нечто большее, чем всплеск гормонов или желание кому-то что-то доказать, чтобы разрешить человеку коснуться себя. С ним все иначе. Вокруг него есть теплая аура, которая принимает всю меня и словно убаюкивает, шепча на ухо: «Все хорошо, ты в надежных руках». Я отстраняюсь первая и веду пальцем вдоль его предплечья до самой кисти.

– Спокойной ночи, Квантан, – произношу я хрипло в ночной тишине.

Он медленно приподнимает руку и вновь гладит меня по голове. Жест знакомый, будто он всю жизнь так делал.

– У меня такое ощущение, что мы очень давно знакомы, – признается он, не переставая перебирать пальцами мои волосы.

Я думаю, он четко выразил и мои собственные мысли. Ведь у меня то же ощущение. Но я молчу, не отвечаю, лишь наслаждаюсь его близостью и теплом, которым он меня окутал.

– Спокойной ночи, девочка по имени Эль. И не забудь: понедельник, семь часов, «Шекспир и компания», – шепчет он мне на ухо и едва уловимо целует в щеку, после чего отходит к машине.

– Я буду ждать тебя, – шепчу я, глядя на отъезжающую машину и проводя кончиками пальцев по щеке.

Он поцеловал меня, и я чувствую неведомое тепло. Это было очень приятно.

Глава 10

Домой я словно лечу на крыльях: смущенная, радостная и счастливая. Аккуратно открываю дверь и встаю как вкопанная. По всему дому горит свет, а меня встречает семья в полном составе: папа, Мари, Марион и даже Алекс.

– Где ты была? – гремит мой брат, не давая переступить порог. – Ты представляешь, который час?!

Я не знаю, что сказать. Смотрю на него, в его красивые голубые глаза, и мне хочется спрятаться.

– Я просто…

– Что просто, Эстель? – На этот раз голос повышает папа. – Я обзвонил всех твоих друзей: ни у кого не было вечеринки, никто не знал, где ты. Что прикажешь делать? Моя младшая дочь пропадает ночью из дома, никого не предупредив! Нельзя в семнадцать лет быть такой безответственной!

– Антуан, поговоришь с ней завтра, – останавливает его Мари. – Всем нужно успокоиться и поспать. – Антуан пытается что-то еще сказать, но Мари перебивает его: – Она вернулась, и слава богу. Теперь спать! Подростки будто никогда не уходят тайком из дома, – сонно бурчит она, явно не слишком перенервничав из-за моего отсутствия.

Марион даже не смотрит в мою сторону, первая разворачивается и идет к себе в комнату. Мари с трудом удается увести Антуана, но тот напоследок угрожающе бросает, что завтра мне не поздоровится. Только Алекс никуда не спешит. Я разуваюсь, быстро мою руки и иду к себе в комнату. Он следует за мной по пятам.

– Парень? – неожиданно спрашивает он, и воздух в моем горле застревает. – Ты когда зашла, вся светилась и, только увидев нас, побледнела. В следующий раз придумывай подругу, у которой типа ночуешь. А то папа чокнется. Звонит мне в час ночи и не своим голосом сообщает, что Эстель пропала, – Алекс пожимает плечами и устало трет лоб. – Ты бы видела, как он нервничал. Марион пыталась тебя выгородить, и ей здорово досталось. Я тоже был уверен, что ничего не случилось, но потом часы достигли отметки четыре утра, и всем стало действительно страшно. А ты, как всегда, не взяла с собой телефон, тыквенная голова.

– Извини, – шепчу я, и он машет рукой:

– Все хорошо, что хорошо кончается.

Я киваю и сажусь на пол рядом с кроватью. Он следует моему примеру. На нем простые джинсы и футболка. Я и забыла, когда последний раз видела его таким. Ему идет: он кажется моложе и беззаботнее, отдаленно напоминает старого весельчака Алекса.

– Я позвонил Лео. Он тоже не на шутку перепугался, – плавно начинает Алекс, и я понимаю, к чему этот разговор:

– Ты прав, я была не с Лео.

Он хмыкает.

– Я всегда был уверен, что это Лео, – признается Алекс, и мне становится любопытно:

– Почему?

– Он влюблен в тебя столько, сколько я его знаю. Но этого, пожалуй, недостаточно. Так?

Я хмурюсь:

– Что ты имеешь в виду?

– Его любви недостаточно, чтобы ты чувствовала то же самое по отношению к нему.

Я тяжело вздыхаю:

– Ты прав. Я не могу представить его рядом с собой.

Алекс внимательно смотрит на меня. В темноте его лицо совсем близко, а взгляд кажется настолько прозорливым и глубоким, что на секунду мне становится страшно. Может, он знает, с кем я сегодня была?

Мне стыдно и гадко. «Ты не предательница», – пытается внушить внутренний голос. Но ощущения противоположные. Я не выдерживаю его взгляд и опускаю глаза.

– Веришь ли ты в любовь, Алекс? – вдруг спрашиваю я. – В настоящую всепоглощающую любовь? Когда не можешь контролировать чувства – они просто тебе неподвластны?

Мой брат молчит. Его подбородок напрягается, а кадык дергается:

– Верю, Эль. Но также я знаю, что такая любовь может принести много боли. Пожалуйста, будь осторожна.

– Ты, вообще, любил ее? – Вопрос шепотом слетает с моих губ, и Алекс напрягается.

Кажется, что он проигнорирует его – сделает вид, что не расслышал. Однако он качает головой и отвечает.

– И да и нет. Она мне очень нравилась, но в ней не было… – Он замолкает, словно пытается подобрать слова. – В ней чего-то не хватало. С ней было хорошо, но недостаточно.

И меня прорывает. Два года молчания прорываются из меня этим вечером. Мне надоело прятаться от случившегося и делать вид, будто ничего не произошло…

– Когда я увидела ее там, на твоей кровати, и подумала, что она умерла, – говорю я, сглатывая нервный ком, – я себя возненавидела, Алекс. Решила, что, если бы я не лезла и промолчала, ничего бы не случилось. Знаешь, ощущение будто меня обманули. Я сделала то, что было правильно, но последствия оказались настолько страшными и ужасными… словно жизнь решила преподать мне кровавый урок. Не лезь не в свое дело!

Меня пробирает озноб, и Алекс приобнимает меня одной рукой. Слезы медленно текут по моим щекам:

– Я не хотела, чтобы ты был несчастен. Я лишь хотела, чтобы ты знал правду.

Чувствую, как его объятия становятся крепче. Он кладет подбородок мне на голову и успокаивающе шепчет:

– Я знаю, малыш, я все знаю. И твоей вины здесь нет.

– Но если бы я не рассказала…

– Тогда случилось бы что-то другое, Эль. От судьбы не убежишь, ничего не изменишь и не поменяешь. Случившееся – только моя ошибка. Так что гони эти мысли, сестренка.

– Ты же хотел ребенка? Ведь так?

Я чувствую, как у Алекса сводит челюсть. Знаю, это неприятный разговор, но он необходим: мы прятались друг от друга два года – пора поговорить и, если получится, излить друг другу душу.

– Хотел, – хрипит он. – Черт, я до сих пор вспоминаю, как он шевелился у нее в животе, выставляя то ногу, то руку. Он был живой, Эль, понимаешь? А она взяла и убила его, чтобы что-то мне доказать и наказать меня…

– Но ведь жизнь продолжается, – неуверенно начинаю я. Мне отчаянно хочется снять груз вины с его плеч. – Сколько еще ты будешь жить прошлым? Может, пора все отпустить?

– Я не знаю как, – честно признается он.

– А я не знаю, как помочь тебе, – грустно вторю я, и он обнимает меня еще крепче, ласково треплет макушку:

– Лучше расскажи про своего таинственного парня. Ни Лео, ни Валентин ничего не знают о нем. Да, я устраивал допрос.

Разговора по душам не получилось. Алекс убегает от прошлого, как и я. Только мне надоело, а он не знает, как выбраться из лабиринта. Минут пять я молчу, думаю, настаивать на продолжении или отпустить. Он не торопит меня, а я обдумываю его вопрос и не знаю, что ответить. Часть меня желает рассказать правду, другая боится. И все же я решаю начать этот разговор.

– Алекс, ты с тех пор встречался с Квантаном Делионом? – тихо спрашиваю я и чувствую всем телом, как он каменеет.