— Ты через чур настойчив. Я уже не раз говорила, что предпочитаю проводить свое время с Андреем, так что прости, но кино отменяется.

— Ладно, я не гордый, подожду и спрошу еще раз, — вставая из-за нашего стола и махнув рукой напоследок, он торопливо покидает помещения, не забывая подарить мне сальную улыбочку.

— Вот непробиваемый, с первого дня тебе проходу не дает! — возмущается Диана, и я не могу с ней поспорить, потому что она абсолютно права. Еще две недели назад, как только я переступила порог нашего отдела, он поставил перед собой цель расположить меня к себе. — Ничего, на корпоративе увидит твоего красавца и отстанет.

— Андрей не придет, у него на этот день торжество для сотрудников запланировано, сняли небольшое кафе и решили отметить небольшим коллективом.

— А ты? Ты придешь?

— Да, будет неправильно пропускать такое мероприятие, нужно вливаться в ваши ряды, — улыбаюсь девушке и допиваю свой кофе.

На улицах горят сотни огней, гирлянды украшают здания, елки стоят на всех площадях, напоминая, что до Нового года осталось всего лишь шесть дней. Я торопливо семеню на своих каблучках к припаркованному у главного входа автомобилю, стряхиваю снег с меха своего пальто и устраиваюсь в салоне, не забыв крепко поцеловать своего мужчину.

— Я соскучилась! Как прошел день? — пристегиваясь ремнем безопасности, интересуюсь я.

— Отлично, сегодня подписали бумаги, так что мойка у нас в кармане. Думаю, уже летом сможем себе позволить отдых заграницей. Как ты на это смотришь?

— Положительно, обязательно прикуплю себе пару бикини. Домой?

— Нет, заедем сначала к моим, мама ждет нас на ужин, так что наедимся до отвала.

— Эй, это удар по моему самолюбию! Я ведь неплохо тебя кормлю, — шутливо ударяя его кулачком в плечо, возмущенно отзываюсь я.

— С тобой никто не сравниться, но и маму обижать не стоит. Поехали уже.

— Все-таки невестка у нас — красавица! — целуя меня в щеку, выдает Павел Степанович.

— Спасибо, — невольно краснея от его похвалы, разглаживаю складки на своем бежевом строгом платье. — Анна Федоровна, давайте я помогу.

Мы вместе накрываем на стол и весь вечер оживленно обсуждаем свои достижения. Я хвастаюсь тем, что продержалась на своем рабочем месте две недели, Андрей делиться успехом в бизнесе, а Анна Федоровна сетует на молодежь, которая еще только покинула стены школьных классов, а уже рожает в ее отделении.

— Ведь молодые девчонки, молоко на губах не обсохло, а все туда же. Вчера родила одна, шестнадцать лет, сама еще дите!

— И ничего не бояться! А вы все никак нам внука не подарите! — встревает в разговор отец. — Мы поможем на первых порах, и морально и финансово! Чего медлить?

— Пап, как только-так сразу. Это же по щелчку не происходит! — отвечает ему Андрей, уплетая салат.

— Да что там делать то? Или мне вас учить? Много ума не надо, главное стараться и больше практики.

Я чувствую, как румянец разливается по моим щекам, и опускаю взгляд на тарелку, словно курица, лежащая на ней, интересует меня куда больше, чем завязавшийся за столом разговор.

— Или у вас проблемы по этой части? Так у нас мать первоклассный специалист, поможет и в этом!

— Паша, прекращай давай! Дети скоро приезжать перестанут после твоей болтовни! Всему свое время, — вступается Анна Федоровна, накрывая мою ладонь своей. — Все у них еще будет!

Всю дорогу до дома я стараюсь не думать о состоявшемся разговоре, невольно разволновавшись, что в словах Павла Степановича, возможно, есть доля истины. Мы, конечно не работаем над этим день и ночь, но и не пытаемся обезопаситься. Лишь ночью, когда между нашими телами стираются все границы, я напрочь отбрасываю от себя невеселые мысли, позволяя Андрею заставить меня забыться под нежным натиском его беспорядочно блуждающих по моему телу губ.


Мне не комфортно. В этом до неприличия тесном платье цвета бордо, с внушительным вырезом на спине, и на высоченных шпильках я чувствую себя не в своей тарелке. Пожалуй, стоило выбрать наряд поскромнее, забиться куда-нибудь в угол и, выждав пару часов, незаметно покинуть банкет.

— Давай еще вина налью, — усаживается рядом Вова и поднимает со стола бутылку. — Я чувствую ответственность, ты же для меня так нарядилась? Теперь сидишь и страдаешь из-за неудобной обуви.

— Тебе никто не говорил, что ты слишком высокого мнения о собственной персоне? Прости, конечно, но окружающие совершают поступки не для того, чтобы тебе угодить, и я в том числе., - отодвигаясь от настырного ухажера, принимаю из его рук свой бокал.

— Ты первая, кто открыл мне на это глаза… — парень явно не собирается уходить, пододвигая свой стул еще ближе. — И я не могу с тобой согласиться. Ведь я довольно симпатичный, рыжий…

— Разве это плюс?

— Думаю, да, определенно плюс. Я выделяюсь на общем фоне. И я умею поддержать беседу, тебе бы стоило пример с меня брать, а то по части болтовни ты явно в отстающих. С тебя двух слов не вытянешь.

— Я просто не распыляюсь на всех, берегу свой словарный запас для действительно интересных собеседников.

— Все, убила, — прижимая ладонь к груди, где предположительно находиться сердце, Вова опрокидывает голову на бок. — Ранила мое самолюбие, и теперь моя жизнь никогда не станет прежней.

— Плевать, уверена, ты переживешь, — отворачиваюсь от него и разглядываю танцующих, замечая, что Диана довольно близко прижимается к старшему технологу в своем откровенном танце.

— Господи, и как ты мужа подцепить умудрилась? Одна большая колючка! — картинно закатывает глаза опостылевший мне кавалер.

— Ну, ему и говорить ничего не пришлось, я влюбилась сразу, как только его увидела. И, кстати, он брюнет, у меня к ним слабость, а рыжие… не в моем вкусе, — смерив его высокомерным взглядом, вновь принимаюсь наблюдать за присутствующими.

— Ты хочешь сегодня в конец растоптать мою мужскую гордость? Поверь, после признания, что я как собеседник полный профан, про цвет волос могла и не заикаться, я уже уязвлен.

— Считай, что это был контрольный в голову, чтобы ты, наконец, переключил свое внимание на кого-то другого.

— Я не привык сдаваться. Сходи со мной куда-нибудь и я, возможно, успокоюсь, а так ты для меня как маяк, до которого мне нужно добраться, — ударяя своим бокалом об мой, парень вновь посылает мне улыбку.

— Сколько раз мне нужно сказать, что я счастлива в браке, чтобы до тебя дошло?

— А я разве против? Счастлива и хорошо, в наше время — это просто удача, обычно после росписи люди перестают получать удовольствие от жизни. Так, что, я даже тебе немного завидую. Только не могу понять, чем наш поход в кафе может повредить вашей любви?

— Ты серьезно? Я не пойду с тобой ни в кафе, ни в кино, ни в любое другое место, — начинаю я закипать.

— Видишь, тебе просто нравиться мое внимание, иначе уже давно бы согласилась и думать обо мне забыла.

— Может сразу к тебе поехать, чтоб уж наверняка ты больше меня не доставал?

— Детка, неужели все так плохо? Думаешь, я не захочу повторить? Все! — вскидывает руки вверх, заметив, что я вцепилась в стакан с водой, кем-то так вовремя здесь забытый, намереваясь плеснуть его ему в лицо. — Прости! Я понял! Мне ничего не светит, и даже пытаться не стоит! Пошутили и ладно! Не горячись.

Я облегченно выдыхаю, радуясь его капитуляции, но все же не выпускаю стакан из рук.

— Хоть на один танец, я могу рассчитывать? — и торопливо добавляет, — Я еще никого так долго не добивался, раз уж все усилия зря, пусть это будет моим утешительным призом. Обещаю, лапать не стану!

Я взвешиваю все за и против, прекрасно осознавая, что Андрею бы не понравилось, увидь он меня танцующей с главным ловеласом предприятия, но все-таки, нам еще вместе работать, и не хотелось бы продолжать эту небольшую перепалку. Я коротко киваю и встаю из-за стола, игнорируя протянутую им ладонь, направляюсь к нашему импровизированному танцполу и жду, пока Вова подоспеет следом.

— Видишь, я не кусаюсь, — наклоняясь к моему уху, резюмирует парень. — Так что, если передумаешь, знаешь где меня искать.

— Не надейся, я своего мнения точно не поменяю, — отзываюсь на его предложение, отмечая, что танцует он очень даже не плохо.

— Посмотрим, — туманно отвечает он.

Интересно, что сейчас делает Андрей? Может быть тоже с кем-то танцует, к примеру, с той молоденькой продавщицей, что недавно принял на работу в свой магазин. Или с Алисой, она уже больше года помогает ему с бухгалтерией. Хоть он и закончил экономический, но в некоторых вопросах не сильно подкован. Я ощущаю чьи-то настойчивые губы на своих губах, и на долю секунды растерявшись, непроизвольно их приоткрываю, позволяя Вове углубить поцелуй. Когда осознание накатывает на меня горячей волной, я вырываюсь из его хватки, глядя в его лицо обезумевшими глазами.

— Ты больной? — наверняка красная, как помидор от возмущения и злости, громко спрашиваю парня, привлекая внимание танцующих рядом пар.

— Прости, не удержался! — смеется и вновь, как и несколькими минутами ранее, поднимает ладони вверх. — Трудно держать себя в руках рядом с такой красивой девушкой.

— Пошел ты, — разворачиваясь на своих каблуках, тороплюсь к своему столу, хватаю сумочку и выхожу в коридор, отыскиваю кабинет, где оставила свое пальто, находу вызывая такси. Это измена? Глупость какая… ведь я не хотела, не лезла к нему с поцелуями. Это скорее недоразумение, нежели одно большое предательство. Господи, в животе разрастается чувство непонятной тревоги, руки немного потряхивает, а лицо до сих пор пылает. Я за верность в семейных отношениях, за безоговорочную веру в свою половинку, и, видит бог, я никогда не пошла бы сознательно на близость с другим мужчиной. Любовь не пустой звук, и я глубоко убеждена, что ни один человек не в праве осквернять столь светлое чувство своей непостоянностью. Ведь нельзя же любить одного, при этом отдаваясь другому. И пусть поцелуй длился от силы десять секунд, сам факт, что чужой мне мужчина позволил себе нечто подобное, оставляет неприятный осадок внутри. Будет правильно, придя домой, обо всем рассказать мужу? Или лучше забыть и вовсе об этом не думать?