— Не дури! Давай же, так быстрее будет, — шипит на меня Светка, не довольно выпучив глаза на мою нерешительность. Я бросаю быстрый взгляд в сторону магазина, переминаясь с ноги на ногу. Водитель мне мило улыбается, но в нашу беседу вмешиваться не спешит, давая понять, что никого принуждать не намерен. Я открываю рот, собираясь вразумить девчонок, когда чувствую настойчивое прикосновение в области поясницы, подталкивающее меня к машине.

— Давай шевелись, не съедим мы тебя! — произносит у моего уха голос парня, вышедшего из магазина. — Если сама не попросишь, конечно.

Мои щеки вспыхивают огнем, ладони потеют, а тело уже послушно устраивается на сидении, и когда заводиться мотор, я так и не могу найти ответ, почему не стала сопротивляться. В салоне играет музыка, и Светка нетерпеливо начинает ерзать, имитируя какой-то лишь ей понятный танец, в то время как Ира ведет оживленный диалог с Антоном, владельцем автомобиля. Второй же явно не намерен с нами общаться. Он, молча, смотрит в окно, и я стараюсь незаметно изучить его профиль. На его щеках небольшая щетина, глядя на которую ты отчетливо понимаешь, что не бреется он намеренно, а вовсе не из-за лени. Нос прямой, губы довольно чувственные, а ресницы неприлично длинные. Из под тонкой спортивной шапки с отворотом, которую он небрежно стянул на половину с головы, выглядывают густые коротко остриженные темные волосы. Интересно, какого это касаться их рукой?

— Ты во мне дыру прожжешь, — все также глядя в окно, бросает мне парень, от чего по моему лицу идут пятна смущения.

— Прости, — выдыхаю, чувствуя дикое желание тут же ударить себя по лбу. Он поворачивает ко мне голову, задерживая свой взгляд на моем лице и растягивая губы в довольной ухмылке.

— Не знал, что у красного столько оттенков, — явно намекает, что горящие щеки выдали меня с головой. — Я Андрей.

— Очень приятно, Мария, — представляюсь я и становлюсь еще пунцовей. — Маша. Просто Маша.

— Маша, — пробует мое имя на вкус, отворачивается и больше не произносит не слова.


— Самойлова, защита уже через неделю, а ты не подошла ко мне ни разу! Выписать тебе путевку в пирожковый техникум, чтоб ты не тратила ни свое, ни мое время? — Виктор Геннадьевич явно не в духе. Впереди зачетная неделя, а это значит, что сотни нерадивых студентов начнут осаждать кафедру и вымаливать у него хоть каплю жалости. ТММ — один тех предметов, где я никогда не преуспею, впрочем, как и в любой другой технической области, о чем предпочитаю умолчать и клятвенно заверить преподавателя, что на завтрашней консультации покажу ему расчетную часть.

— Ты уже чертежи должна закончить! — кричит он мне вдогонку, когда я, попрощавшись, спешу покинуть аудиторию. Я знаю, впереди бессонные ночи, ручьи слез, жалобы родителям на мою тяжелую участь, а сегодня я быстро сбегаю по лестницам вуза, придерживая разлетающееся платье в цветок, и спешу на улицу. В сумке, не переставая, вибрирует телефон, и мне не надо смотреть на экран, чтобы узнать, кому я так срочно понадобилась. Толкаю стеклянную дверь и устремляюсь к высокому парню в светлых джинсовых шортах — бермудах, белой тенниске и подобранными в тон ей кедам. Уже третью неделю я гордо ношу звание девушки Александра Тихонова, студента пятого курса электротехнического факультета. В тот памятный вечер, когда мы с девчонками отплясывали в клубе «Plaza», он праздновал там свой день рождения и трижды пригласил меня на танец. И пусть я глупо крутила головой по сторонам в надежде, что один из подвезших нас парней наблюдает за мной, пусть, как наивная, мечтала о том, что ему приглянулась, я не могла не заметить, с каким интересом меня изучает Саша, как приятны его теплые руки, немного вольно скользящие по моей талии. Мы обменялись номерами, добавили друг друга в социальных сетях, несколько недель созванивались и болтали до полуночи, а потом он пригласил меня в кино и так нежно, и в то же время требовательно, притянул к себе на прощание, что я сдалась и решила рискнуть.

Я нежно целую его улыбающиеся губы, утыкаюсь носом в ямку на шее, вдыхая аромат цитрусового парфюма, а он, по — хозяйски, обнимает меня за талию.

— Я закончила! Думала Градов меня разорвет! Наверно, сегодня мне придется вернуться в общагу пораньше, закончить расчеты, чтобы он завтра проверил! Как твоя подготовка? Филонов подписал?

— Да, все отлично, ерунда осталась, и я готов к защите! — мы направляемся к палатке с мороженным, покупаем два шоколадных рожка и усаживаемся на скамейке. Я стараюсь не думать о том, что будет дальше, ведь к концу июня он станет дипломированным специалистом, займется поиском работы, жилья и вступит в совершенно взрослую жизнь. Я же уеду домой на долгие два месяца, и что — то подсказывает мне, что наши отношения подобную проверку не пройдут.

— Маш, мы после защиты хотим на дачу к одногруппнику выбраться, отпраздновать. Форма одежды свободная, шашлык, музыка. Может со мной рванешь? Все со своими девчонками будут, так что скучать не придётся, — целует меня в висок и, скользя ладонью по бедру, пробирается под подол платья. Я хихикаю, ощущая забегавшие по коже мурашки, но беру себя в руки и, взвесив все за и против, отвечаю:

— Хорошо, если с экзаменами проблем не будет… — и начинаю смеяться еще заразительней, когда Саша пробирается выше и легким касанием пальцев щекочет мои бока.

— Ух, срамота! — махнув в нашу сторону палкой, кричит проходящая мимо бабулька. — Скоро прям на скамейках блудить начнут! Задрала тут свою юбку!

Я прячу лицо, уткнувшись в плечо Тихонову, готовая провалиться сквозь землю.

— Давай, мать, иди уже! А то и тебя потискаю — меня на всех хватит, — широко улыбнувшись, отвечает он, за что я шиплю и тычу ему кулаком в ребро.

— Сдурел?

Бабульки и след простыл, а Саша смеется и тащит меня к автобусной остановке. Когда я вечером ложусь в свою постель, губы нещадно покалывает от подаренных поцелуев.

* * *

Следующие десять дней тянутся бесконечно долго. Я похудела на два килограмма, под глазами залегли круги, ногти сгрызены под корень, одним словом — сессия. С переменным успехом я сдала зачеты, преодолела один экзамен и теперь нервно поглядываю на дверь в ожидании преподавателя, ушедшего в деканат за ведомостью. Через пару минут я узнаю — допущена ли до сегодняшней работы, или мне стоит бежать в общежитие и дорабатывать курсовую, бросаться в ноги Градову и молить о тройке.

— Маш! Дай диаграмму повторю! Забыла в комнате! — обращается ко мне Света, и я протягиваю ей лист формата А4. — Не переживай, всех допустят, мне Ленка из деканата сказала, что на четыре экзамена точно выпустят, а уж к пятому ты свой курсовой сдать успеешь.

Я благодарно улыбаюсь ей за дружескую поддержку, но нервное волнение покидать меня не спешит. День не задался с самого утра, сначала отключили горячую воду, стоило мне намылить волосы шампунем, а позже, когда я, дрожа всем телом, бежала в комнату по коридору, умудрилась поскользнуться и разодрать коленку. О каком комфорте может идти речь, когда за окном плюс тридцать два, а твою наспех намазанную зеленкой коленку прикрывают джинсы. В пять за мной заедет Сашка с друзьями, и мы отправимся за город. И одна лишь мысль о том, что я никого там не знаю и буду ходить за Тихоновым хвостиком, а иначе я не смогу, рождает в животе жуткое чувство ужаса. В детстве я даже в лагерь ездить отказывалась, трудно мне даются все эти знакомства!

— Так, не допуск у Копыловой и Филиппова, вы мне лабораторные так и не защитили, пока в коридор выйдите, билеты раздам — пообщаемся. Остальные, прошу, по одному на поклон с зачеткой.

Ух, чувствую, как один камень все-таки падает с плеч, и жду своей очереди, чтобы вытянуть задание. Материаловедение меня не пугает, смею рассчитывать даже на четверку, так что спокойно читаю вопросы и неторопливо излагаю ответы на бумагу. В два часа дня в табеле об успеваемости красуется твердое «хорошо» и я, смеясь, бегу со Светкой в третий корпус, где у Иры проходит экзамен с каким — то жутким не выговариваемым названием. И вот мы уже втроем бредем по парковой аллее, чувствуя ужасную усталость в теле от палящего солнца.

— Я сегодня в комнате не ночую, так что не вздумайте меня терять, — между делом бросает нам Света. Журавлев оказался довольно серьезным парнем и обогнал всех предыдущих кавалеров Ивановой, задержавшись в ее жизни на столь продолжительный срок. Мы не задаем лишних вопросов, радуемся за подругу и надеемся, что за летние каникулы в их отношениях ничего не измениться.

— Я тоже не приду! С Сашкой поедем на дачу, там и заночуем…

— Да ладно! Решила дать ему допуск к телу? Я уж думала парню придется тащить тебя в загс, чтоб перейти на новый уровень! — смеется надо мной соседка.

— Светка! Не все такие легкие на подъем, так что по себе не меряй! — Ира пресекает все ее попытки развить эту тему одним грозным взглядом. Я молчу, стараясь отогнать от себя мысли о том, что же ждет от меня сегодня Сашка, прекрасно понимая, что в его двадцать три, парню мало простых объятий, поцелуев и, лишь изредка, вольных касаний, которые так ни к чему и не приводят. Я не знаю, зачем я тяну, я не невинна, на первом курсе полгода встречалась с парнем с потока, и не устояв под его напором, отдалась без остатка, но когда его интерес ко мне поостыл и он пал жертвой красоты Жени Самсоновой, я зареклась быть разборчивей, орошая потрепанную подушку душившими по ночам слезами.

— Ой, куда деваться, еще в монастырь уйдите и день и ночь молитесь о спасении моей развратной души! — беззлобно отозваtncz Иванова. — Ты всерьез веришь, что ему с головой хватает твоей болтовни?

— Я… Не хочу это обсуждать, лучше пойдемте уже, а то на сборы всего два часа осталось… — отвечаю, а сама раз за разом прокручиваю в голове ее вопрос. Действительно, разговоры рано или поздно утомят и рядом может оказаться менее словоохотливая девушка. Вернувшись в общежитие, я вновь обрабатываю коленку, заклеиваю ее бежевым пластырем, натягиваю джинсовые шорты, свободную белую майку, собираю свои кудри в неопрятную гульку и критичным взглядом оцениваю свое отражение. Цвет лица стал свежее от наложенного тонального крема, глаза выразительней под слоем туши, брови аккуратно подкрашены, губы тронуты бальзамом. Если сегодня Саша решит, что время для сближения подходящее, я не стану упрямиться. Девушка в зеркале дарит мне мимолетную улыбку, подтверждая правильность принятого решения.