— Вы меня отпустите?

— Я тебя отпущу…когда ты больше мне не понадобишься. А до этого времени ты станешь для всех Ангаахай Дугур-Намаевой.

Днем ранее

Встреча с Сансаром состоялась в загородном клубе. Закрытый ангар, цирковые представления, театр "уродов", собранный лично Сансаром развлекал элитных гостей.

Хан был приглашен на личную встречу с Борджигином по поводу серьезной сделки, которая должна была открыть новый виток в сбыте золота в Европу. Только совместный проект с жирным старым ублюдком гарантировал Тамерлану успешное сотрудничество с зарубежными партнерами.

Деду эта идея не понравилась, и он выразил бурное недовольство.

— Этот хитрый пиз**к захочет обвести тебя вокруг пальца. Он мой враг еще с времен основания нашего бизнеса. Еще когда я только начинал открывать шахты.

— Без этого пиз**ка нам не видать Европы как своих ушей, а все основные покупатели нашего золота — это Европа.

— Зачем Сансару давать тебе возможность торговать через его каналы?

— Потому что я дам ему процент от прибыли, а для него это немалый куш… Но, как только мы выйдем на рынок, я сдвину Сансара, понижу цены, и заказчики станут нашими.

— И ты думаешь, он этого не понимает?

— Нет, иногда жадность застит глаза, а Бордж — жадная тварь, которая из-за шуршания купюр оглохла и ослепла.

Дед опустошил рюмку с коньяком и, поморщившись, закусил лимоном.

— Артур Альбертович — один из самых лучших врачей, пожалуй, единственный, прописавший мне верное лекарство от гипотонии.

Ворон с любопытством восседал на его плече и с опаской поглядывал на Тамерлана. Они с ним уже разобрались кто главный, и теперь Генрих не пытался отвоевать проигранные позиции. Он хорошо помнил щелчок по клюву и сидел тихо.

— Когда-то давно Бордж нанял наемников, чтобы меня закопали в степи живьем, а спустя еще десять лет поднял восстание на моих шахтах, и мои же работники запороли добычу и простояли в забастовке несколько дней. Это была провокация, они потом сожгли шахты…и мне пришлось сжечь их самих и их семьи. Ты уверен, что хочешь вести дела с этим человеком? Он — наш враг, Тамерлан, и при любом удобном случае воткнет нож тебе в спину. Хотя…мне понятен ход твоих мыслей.

— Я не собираюсь поворачиваться к нему спиной, я подожду, когда спиной повернется он сам.

Тамерлан прикрыл рюмку рукой, когда дед хотел налить и ему. Косматые седые брови Батыра в удивлении поползли вверх.

— Не пьешь?

— Пока нет. Пока хочу быть трезвым. Вражда иногда может обернуться в прекрасное сотрудничество. Сансар хочет денег, а я хочу новые каналы сбыта. Я затопчу его, но для того, чтобы это сделать, мне нужен новый путь и его связи. На данный момент нам выгодно перемирие. И ему, и мне.

Дед усмехнулся.

— Будь осторожен, внук, ты связываешься с опасным и подлым шакалом. В свое время мы объявили с ними перемирие и не нарушали его вот уже много лет. Но этот человек единственный наш конкурент на Родине. И он спит и видит, как забирает у нас наши шахты, золото и всю нашу империю. Оступишься, и он сожрет тебя!

Тамерлан взял лимон и, не поморщившись, откусил кусок и прожевал.

— Сансар исчезнет с лица земли…но тогда, когда станет не нужен мне.

Дед с восхищением посмотрел на внука, отмечая, что у того улучшился цвет лица, и из глаз пропало затравленное выражение, то самое выражение, которое так пугало и настораживало, когда человеку больше не на что надеяться и нечего терять, когда его на этом свете удерживает лишь какая-то жалкая волосинка, и она вот-вот порвется.

— Ты изменился за эти дни, внук… я хочу знать, кто она? Ведь всегда есть какая-то ОНА, и не лги мне.

Тамерлан сложил руки на широкой груди и посмотрел деду в глаза.

— Твой врач молодец, он нашел верный способ разогнать кровь по твоим венам, но он не нашел способ пресечь твое любопытство. Она — всего лишь сучка, которую я трахаю. Не больше. И большим никогда не станет. Так что закати губу, дед, и пей свой коньяк. За упокой души Борджа.

Встал из-за стола, прихватив еще один лимон. Едва он встал, ворон вспорхнул было на стол, но Тамерлан обернулся, и тот перебрался обратно нa плечо к хозяину.

— Трусливая твоя душонка, Генрих Карлович. Он продолжает жрать нашу еду, а ты прячешься у меня за спиной.

— Ген-рих.

Птица вспорхнула и уселась на стол.

— Попугай ты, а не ворон. Я б на твоем месте клюнул его в задницу.

— Он просто знает, кто выдергает из его задницы все перья, если он это сделает. Твоя птица очень умна, дед.

— Когда ты возьмешь внуков в город? Когда останешься дома хотя бы на несколько дней?

Поморщился, как от зубной боли, понимая, что дед, конечно же, прав и испытывая адские муки совести.

— Когда улажу все свои дела с Сансаром.

— Или ты променял их на свою сучку?

Обернулся и шваркнул со всей дури кулаком по столу. Бешено вращая глазами. Но так ничего и не сказал. Ушел.

— Мы его разозлили…интересно мне, что там за сучка, которая смогла вытянуть его из запоя и заставила его глаза загореться….

***

Рассказывать об игрушке не хотелось. Только не деду и не семье. Вообще никому не хотелось. У него возникло едчайшее желание игрушку спрятать и никогда и никому не показывать, как нечто безумно драгоценное. Один раз у него уже отобрали…

По дороге к Сансару зазвонил его сотовый и, взглянув на номер звонившего, он тут же ответил.

— Да, Раис.

— Мне нужно сообщить вам важную вещь…вчера во время раскопок нам удалось найти фрагменты тела.

Рука вздрогнула, и глаза закрылись, сердце гулко забилось в груди.

— Мы отправили на экспертизу ткань, волосы и ногти. Ответ будет сегодня вечером.

— Твои мысли на этот счет. Ты ведь проводил первичный осмотр.

В трубке воцарилась тишина, но потом послышался голос Раиса.

— На первый взгляд это ЕЕ фрагменты, ее волосы и ногти. Но это лишь на мой взгляд. Будем ждать заключения экспертов.

— Как только получишь ответ, немедленно свяжись со мной.

Выдохнул и стиснул челюсти. Вот уже два с лишним года он искал, собирал ее молекулы, волосинки, ноготки. Хотел, чтобы они лежали под землей, хотел, чтобы гроб был не пустым, чтобы там…там была хотя бы ее частичка. Он не терял надежды найти как можно больше и не бросить ее одну под землей. Его девочка…она должна быть только рядом с ним.

Вошел в круглую ложу, обитую золотой парчой, устланную золотыми и красными бархатными подушками с низким столиком посередине, золотым чайником и маленькими пиалами. Из чайника идет пар, и напротив стола восседает Сансар, сложив ноги по — турецки. Из-за низкого бортика ложи видна вся арена цирка и танцующие на ней полуобнаженные девицы.

— Тамерлан…похож на Батыра в молодости. Я видел его портреты, когда еще был вхож в его дом. Присаживайся.

Сделал широкий жест рукой, указывая на подушки. Борджа Лан видел впервые вживую. До этого не доводилось. Разве что велись переговоры через посредников. Вражда заставляла Дугур-Намаевых и Сансаров держаться друг от друга подальше и если и пересекаться, то только через миротворцев. Толстый, с выкатившимся вперед брюхом, с совершенно лысой головой и полностью обритым лицом он напоминал фигурку божка. Толстые пальцы, унизанные перстнями, держали пиалу, а узкие глазки сверлили Тамерлана насквозь.

Хан сел на подушки, от чая отказался.

— Я люблю черный кофе, но в это время суток уже не пью. Перейдем сразу к делу. Время — золото.

— Согласен. Время бесценно. Каждая секунда жизни стоит несметных богатств, ведь ее не вернешь обратно.

— Вы обдумали мое предложение?

— Обдумал.

Сансар махнул рукой своему слуге, и тот ретировался, отступая задом к двери.

— Мои партнеры в Европе — серьезные люди, влиятельные, требовательные. Я знаю их десятилетиями. Они очень скептически относятся ко всему новому. Консерванты, так сказать…

Тамерлан напряг спину и чуть прищурился. Начало ему не понравилось. Здесь попахивало отказом…а он не был готов к отказу и начинал злиться уже заранее.

— И что вы этим хотите сказать?

— За последние два года ваша репутация оставляла желать лучшего. После смерти жены вы…пристрастились к спиртному. Только не нужно сейчас пререкаться, мой друг…Вы ведь за этим здесь, чтобы раскурить трубку мира, не так ли?

Хан коротко кивнул, с трудом удерживая себя в руках, чтобы не свернуть голову этому сраному божку прямо здесь и сейчас. Смеет отчитывать его и стыдить. Сукин сын слишком много о себе возомнил.

— Для того, чтобы я мог свести вас с моими партнерами и дать рекомендации, вы должны иметь безупречную репутацию…ваша жена умерла, если не ошибаюсь, и вы горько оплакивали ее все это время…Я понимаю и всецело разделяю ваше горе и…

Твааарь. Нашел больное место. Надавил на него и ждет, когда потечет гной из вскрытого нарыва, но гноя не будет. Это была бомба, которая разорвалась неожиданно и для самого Тамерлана, когда он сказал:

— У вас ошибочные сведения. Моя жена жива, и я просто долгое время скрывал ее от чужих глаз, она восстанавливалась после травм, а все остальное — просто сплетни и происки конкурентов.

Глаза Сансара округлились, и он поставил пиалу на столик.

— Жива?

— Верно. Моя жена жива.

— Хм…значит, мои осведомители паршиво работают.

— Очень хреново работают, я бы сказал.

Сансар погладил подбородок, и его очень узкие глазки, похожие на две щелочки из-за расплывшихся щек, влажно блеснули нездоровым интересом.

— Значит, если я организую встречу с одним из своих партнеров, он как раз сейчас находится в городе, вы сможете присоединиться к нам вместе с вашей прекрасной супругой…если ее состояние конечно позволит.