Катарина Фукс - Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 2

Что было потом? Мы сидели в гостиничных апартаментах, где остановился мой Брюс. Он угощал меня чаем с бренди. Я закашлялась.

– Забыла вкус? – смеялся он.

Я кивала, тоже смеялась и глотала горячий напиток пополам со слезами.

С тех пор, как мы расстались, думая, что расстаемся ненадолго, Брюсу пришлось много пережить. В тот далекий день он, оставив меня с младшими детьми, отправился в Мадрид искать помощи у английского посла. Но хотя лорд Бэкингем и предал меня, но он не погубил моего сына. Брюс находился при нем. Бэкингем объяснил ему, что меня выслали в Америку, уверил, что маленькие братья и сестры в безопасности. Конечно, первым желанием мальчика было отправиться в Америку ко мне. Но затем пересилила жажда приключений. Он сделался чем-то вроде пажа герцога Бэкингема, исправлявшего должность английского посла в Мадриде. Мальчик думал, что в конце концов вернется вместе с Бэкингемом в Англию, но судьба судила иначе. Испанский король наконец дал согласие отпустить во Францию принцессу Анну, которой предстояло сделаться супругой французского короля. Каким образом сделалось так, что среди блестящих придворных, которые сопровождали девочку на ее новую родину, оказался и английский посол, Брюс не знал. Но герцог взял его с собой в эту поездку.

Маленькая светловолосая красавица очаровала моего сына. Но если бы только его! Герцог испытывал к юной принцессе достаточно дурные чувства. Так же, как и Теодоро-Мигель, он любил порочное наслаждение, доставляемое близостью маленьких девочек. Ходили слухи о скандале, когда герцог развратил и увез в Мадрид девочку по имени Долорес, дочку вдовой трактирщицы из Севильи. С помощью больших денег ему удалось погасить пламя скандала. В конце концов Долорес бежала от него, ей удалось выйти замуж. И вот какой человек был в числе сопровождающих юную принцессу.

Между тем девочка подружилась с моим сыном. В этом не было ничего удивительного. Ведь он был ближе всех по возрасту. В их взаимной привязанности пока не было ничего чувственного. Они просто были двое детей, двое сверстников, среди множества взрослых людей, озабоченных своими корыстными делами. О том, что произошло дальше, Брюс не захотел рассказывать мне подробно. Я вспомнила, что уже кое-что слышала обо всем этом. Герцог попытался развратить принцессу, и Брюс помешал ему.

– Но как же это случилось? – решилась все же спросить я. – Это была случайность?

– Нет. Я уже достаточно знал об отношениях мужчин и женщин. Я понял намерения Бэкингема.

– Что же дальше?

– Бэкингем был казнен в Англии. А я оказался во Франции. И это также не было случайностью. Я полюбил ее, принцессу Анну, ныне королеву. Я стал мужчиной. Я многого сумел добиться при английском и французском дворах. Теперь я – капитан корабля.

– Ты – капер, пират, как твой отец? – догадалась я.

– Можешь называть это так. Все это ради нее.

– Но к чему приведет эта страсть?

– К чему приведет? Неужели ты можешь говорить такое? Ты, такая безрассудная!

– Именно я, Брюс! Я хочу видеть тебя счастливым.

– Я счастлив, мама; быть может, не так, как положено, но счастлив.

Я только вздохнула в ответ на это признание. Вскоре Брюс уже сделался нашим общим другом. Все ему очень понравились, особенно Чоки.

– Никогда не видел такого человека, как ты, Андрес, – говорил ему мой сын. – Если у тебя будут дети, это будет какая-то новая порода людей.

– Его дети будут немножко и моими, как ты полагаешь? – иронически вмешивалась Селия. – И никакой новой породы людей не нужно.

– Почему, сестричка? – шутливо спрашивал Брюс.

– Потому что я не хочу, чтобы наши дети были несчастны! – резко отвечала Селия.

Брюс уговаривал меня отправиться с ним в плавание.

– Ты увидишь столько нового. Ты ведь это любишь. А потом я отвезу тебя в Лондон.

– Что же мама будет делать в Лондоне? – ревниво спрашивала Селия. – Ведь у нее не осталось там ни денег, ни имущества.

Оказывается, моя дочь меня любит и не хочет отпускать.

– С чего ты взяла, сестричка? Много, конечно, пропало, но кое-что осталось. С голоду она не умрет. А вы приедете к нам в гости.

Но я сказала Брюсу, что хотела бы ехать в Америку.

– Знаю, к Санчо, – спокойно догадался он. – Но это от тебя не уйдет. Решайся, поедем вместе. Увидишь Восток, побываешь на родине.

Мне все сильнее хотелось согласиться.

– Я даже не знаю, куда ты теперь поплывешь, – пыталась слабо противиться я.

– Туда, откуда родом наш Николаос, в Стамбул.

– Но ты ведь пират. Каково-то будет наше плавание!

– А разве ты когда-нибудь любила спокойную жизнь?!

И, разумеется, все кончилось моим согласием.

Решено было, что все поедут провожать нас, Брюса и меня, в Кадис, откуда отплывал его корабль. Этот город был памятен мне. Отсюда я, беззаботная, мечтала начать счастливое путешествие по Испании в окружении любимых и близких людей. И вот я снова в Кадисе, для того, чтобы покинуть Испанию. Было много плохого, но мне кажется, я понимаю и люблю эту страну. Я так и не побывала в горной деревне, где все просто и счастливо, но пусть побывают там мои внуки. Несчастья унесли одних моих близких и любимых и дали мне других. И теперь они окружают меня. И я прощаюсь с ними, для того, чтобы снова пуститься в далекий путь.

Перед отъездом в Кадис я простилась с доктором Сантьяго Пересом. В последний раз мы любили друг друга. На прощание он подарил мне несколько медицинских книг.

– Возьми, Эльвира. Это в память обо мне. Тебе эти книги могут пригодиться. Ты ведь удивительная женщина.

Я засмеялась, и мы обнялись и поцеловались в последний раз.

– Спасибо тебе, – сказала я. – Спасибо за книги. И за то, что с тобой я была снова женщиной. Не знаю уж, насколько удивительной, но женщиной.

В Кадисе мы все: Брюс, я, Анхела и Мигель с сыновьями, Николаос и Ана, Чоки и Селия остановились в хорошей гостинице. Несколько дней мы провели в городе, и вот наутро корабль должен был отплыть.

Ночью, когда только-только начало светать, ко мне в комнату проскользнула Селия. Мы тихонько сели на мою постель и ласково говорили друг с другом. Она обняла меня за шею и прошептала:

– Я хочу тебе сказать одну тайну.

Я невольно испугалась, но сдерживалась, не хотела показывать свой испуг.

– Какую? – прошептала я в ответ.

– То есть это даже не тайна, но пока это тайна. Я не хочу, чтобы Анхелита сразу узнала. Она сразу начнет меня кормить разной едой и заставлять пить разные полезные настойки. Я даже Андресу еще не сказала. Ты самая первая.

Я начала догадываться. Страх мой прошел.

– Что же это за тайна? – спросила я и улыбнулась. Ее нежные губки мягко коснулись моего уха.

– У меня будет ребенок, – прошептала она.

Я взяла ее за руки, и мы еще сидели и говорили, что все-все будет хорошо.

Время близилось к полудню, когда мы стояли в порту и все прощались. Я уже простилась с Анхелитой и Мигелем, с их мальчиками, и со своим младшим сыном Карлосом. Я поцеловала на прощанье милую Ану, которая осталась все той же прелестной девочкой, и только то, как она смотрела на Николаоса, выдавало в ней женщину. И с Николаосом я простилась. Он долго держал мою ладонь в своих сильных пальцах.

– Передай от меня привет моему городу, – сказал он, – И будь счастлива.

– И ты, Николаос, будь счастлив. Встречу ли я когда-нибудь еще такого верного друга, как ты? Наверное, нет. Будь счастлив!

Я прижала милую головку моей дочери к своей груди и прошептала:

– Скорее открой свою тайну Андресу и Анхелите.

– Ему я сказала. Сразу после тебя, – она радостно покраснела и опустила голову. Чоки приблизился ко мне последним. Оба мы не решались коснуться друг друга.

– Прощайте. Будьте счастливы, – тихо произнес он. Селия подошла к нам решительно.

– Поцелуй ее. Ну! Быстро! – повелительно приказала она Чоки.

Он серьезно посмотрел на нее, длинные его ресницы на миг скрыли от меня взгляд его выпуклых глаз. Он приложил губы к моей щеке.

– Нет, не так, не так! – почти с отчаянием воскликнула Селия. – Пусть как тогда, в тюрьме! Пусть так, как тогда!

Он снова посмотрел на нее. Глаза его темно блеснули. И тут он с той самой бесшабашностью, которую я знала по тюрьме, когда он сказал, что если любишь, то надо прямо говорить, обнял меня и поцеловал в губы. Как тогда, в тюрьме.

Потом я стояла на палубе, и корабль отплывал. Все махали мне руками. Так уже было в моей жизни. Но не так, по-другому.

Чоки шел за кораблем. И теперь я видела только его ладонь. Уже не видела, как он улыбается.

Все! Мальчик мой, который ближе сыновей родных, и любовь, которая сильнее и крепче всех на свете мучений, прощайте!

Все! Последний раз! Дальше все другое будет. Но так больше не будет никогда.

Последний раз. Прощание. Последний раз!

Корабль вышел в открытое море. Я не уходила с палубы. Легкий ветер спокойного моря налетал и сушил мои слезы.

Я не хотела думать о прошлом. Мучительным усилием подавляла, душила в сознании все эти вновь и вновь всплывающие образы, слова, движения, жесты. Нет, нет, нет, я не буду вспоминать. Я буду жить дальше. И разве все кончено? Разве навсегда я рассталась со своими близкими? Нет, нет, мы еще увидимся, встретимся.

Я бродила по кораблю, смотрела на корабельную жизнь, спрашивала у Брюса названия снастей. Все относились ко мне с большим почтением, ведь я была матерью их капитана. Я видела, что матросы ценят храбрость моего сына, что он и сам умелый моряк. Это наполняло сердце неведомой доселе радостью. Мы уже приближались к Стамбулу. «Вот он, город, где прошли детство и юность моих друзей», – невольно подумалось мне.