— Доброе утро, Дрейк, наверное, проголодался? — спросила я.

Он продолжал смотреть на меня, часто мигая.

— Доброе утро, Дрейк, — приветствовал его Логан, быстро вылезая из постели. — А я вот есть хочу, и даже очень.

— Я хочу домой, — мальчик даже не просил, он просто требовал.

Я встала с кровати, подошла к нему и, опустившись на колени, взяла его руки в свои. Он стоял в решительной позе, поджав губы, глаза смотрели напряженно.

— Ты дома, Дрейк. Там, где мы с Логаном, будет теперь и твой дом. Разве ты не помнишь, о чем мы с тобой вчера говорили?

Он медленно кивнул. Я привлекла его к себе и поцеловала.

— Ну, хорошо, — произнесла я как можно веселее. — Сейчас мы все умоемся, оденемся, позавтракаем, а потом отправимся осматривать Фарти. Так называется этот дом и все, что находится вокруг. Фарти — сокращенно от Фартинггейл–Мэнор. Ты увидишь бассейн, беседку, парк, сад и теннисные корты.

— А мне можно купаться? — У Дрейка загорелись глаза.

— Конечно, но сейчас холодно. Но мы можем пройти по лабиринту, только ты сам туда никогда не ходи, потому что можешь потеряться и останешься там навсегда. А когда мы вернемся с прогулки, ты сможешь поиграть в игрушки, которые вчера нашел для тебя Логан. После обеда сядем в машину и Майлз отвезет нас в Бостон, там мы пройдемся по магазинам и купим тебе одежду. Ну, как тебе мой план?

Дрейк перевел взгляд с меня на Логана, который в это время брился.

— А начать тебе надо с хорошей теплой ванны, — сказала я, поднимаясь и беря мальчика за руку, чтобы отвести в ванную комнату.

— А я не хочу, мне не хочется.

— А я думаю, захочется. — Я быстро окинула взглядом комнату. На стуле рядом со светлым, орехового дерева комодом, я заметила «Королеву Мэри», которую можно было пускать по воде. — Ты возьмешь с собой в ванну кораблик и будешь наблюдать, как он плавает.

Мое предложение понравилось Дрейку, и дальше с ним было проще. Он даже позволил мне вымыть ему голову. Я вытерла его и одела в привезенную одежду. Пришлось надеть на него свитер. Стояла ранняя осень, и холодный ветер напоминал, что зима не за горами. Дрейк тихонько играл в своей комнате, пока я принимала ванну и одевалась, потом мы присоединились к Логану, который сидел в столовой и в ожидании нас просматривал «Уолл–стрит джорнэл». Это было обычное занятие Тони во время завтрака. Я взглянула на сосредоточенное лицо Логана, и мне захотелось рассказать ему о том, что я узнала ночью и раскрыть еще много других тайн, которые раньше от него скрывала. Неожиданно он поднял глаза.

— Могу поспорить, что знаю, о чем ты думаешь, — ласково сказал Логан.

Неужели все мои мысли можно было прочитать на лице? Я постаралась скрыть смущение за улыбкой.

— С тебя пенни, — продолжал он, не давая мне вставить ни слова. — Я знаю, о чем ты подумала. — Сердце мое дрогнуло. Логан отложил газету в сторону и широко улыбнулся. — Ты думаешь о ребенке, которого ждешь, да?

— Я думаю обо всех моих детях, и особенно об этом молодом человеке. — Улыбнулась я в ответ, взъерошив волосы Дрейка.

Со своей стороны, слуги старались, чтобы Дрейк почувствовал себя как дома. Рай Виски приготовил десерт в виде слоненка и сам его подал. Дрейк в первый раз от души улыбнулся. Я заметила, что он унаследовал от Люка особую улыбку; она зарождалась у глаз, переходила на щеки и слегка приподнимала уголки рта.

Сразу после завтрака Логан заторопился, боясь опоздать на самолет. Он поцеловал меня, потом Дрейка, чем привел того в изумление. Я решила, что Люк никогда не целовал его, когда уезжал или когда здоровался. Возможно, Люк, как и все жители Уиллиса, сохранил сдержанность в проявлении чувств, считая разные нежности женским делом.

После завтрака, как я и обещала, мы отправились с Дрейком осматривать Фартинггейл–Мэнор. Деревья в парке и в лесу стали одеваться в осенний наряд. Казалось, сам Бог прошел по окрестностям с огромной кистью, оставляя за собой желтые, красные, оранжево–розовые мазки. Деревья стояли во всей красе. Листопад еще не начался, и зрелище было захватывающее. Утренний воздух, слегка прохладный, приятно бодрил. Перед тем как погрузиться в осенний сон, природа как будто давала нам заряд бодрости, чтобы легче было пережить холодные мрачные дни и дожидаться прихода весны. Я вспомнила, как приветливо пели ручьи в Уиллисе, освобождаясь весной от ледяных оков.

В парке работали садовники. Несколько человек готовили бассейн к зиме. Я обратила внимание, что все эти работы заинтересовали Дрейка. Он старался увидеть как можно больше, переводя взгляд с одного места на другое. Ему было интересно, как рабочие подстригали деревья и кусты, как красили бассейн и заделывали трещины в плитах внутреннего дворика.

Когда мы подошли к одному из входов в лабиринт, я объяснила Дрейку, почему он не должен ходить туда один.

— Войдешь внутрь, сначала свернешь в одну сторону, потом в другую и можешь забыть дорогу обратно, потому что все повороты и коридоры выглядят совершенно одинаково.

— А для чего его сделали? — спросил Дрейк, прищурившись. По всему было видно, что он сообразительный и любознательный мальчик. Проработав в школе год, я научилась замечать в глазах детей этот живой огонек познания. Я знала, что когда Дрейк привыкнет ко мне, то станет задавать множество вопросов. Я подумала, хватало ли у Люка и Стейси терпения отвечать на все его «почему?». Я решила, что нужно пригласить к Дрейку хорошего воспитателя, чтобы как следует подготовить его к школе.

— Считается, что лабиринт, это как загадка, только для взрослых, ты понимаешь? — Он кивнул.

— Обещай, что сам не будешь сюда заходить?

— Обещаю. — Я обняла его. Он посмотрел мне в глаза, и первый раз я увидела, что взгляд мальчика потеплел.

— А сейчас мой папа смотрит на меня и улыбается? — спросил Дрейк.

— Думаю, что так, — я встала. — Пойдем посмотрим, что делают рабочие у бассейна. — И мы ушли от лабиринта.

После обеда я попросила Майлса подать машину, и мы отправились в Бостон за покупками. Я вспомнила, как в свое время Тони возил меня в Бостон, чтобы купить мне вещи перед поступлением в школу Уинтерхевен.

«Мне не нравится в современных девушках их манера одеваться, — говорил Тони. — Их одежда дешевая и непривлекательная… Ты будешь носить то, что носили девушки, когда я учился в Йельском университете». И мы отправились по маленьким магазинчикам, где одежда и обувь стоили целое состояние. Тони ни разу не спросил цену свитеров, юбок, платьев и всего прочего. Но он ошибся в своем выборе. Ни одна девушка в Уинтерхевене не носила юбку, все они одевались, как и другие подростки, в джинсы и бесформенные блузы.

Намереваясь избежать подобной ошибки, я решила купить Дрейку такую красивую одежду, в которой бы он не выделялся среди сверстников. Ничего старомодного. Я не стремилась делать из него нечто особенное, как хотелось в свое время Тони. Прислушиваясь к тому, что нравилось Дрейку, купила ему нарядную одежду, и прежде всего для игр: джинсы, фланелевые рубашки, легкие туфли.

Майлс ездил за нами от магазина к магазину и складывал пакеты в машину. В конце концов мы с Дрейком совершенно выбились из сил и отправились в Фарти. Слуги помогли выгрузить покупки и перенесли их в дом, в комнату Дрейка. Но распаковывать и раскладывать вещи я решила сама и отпустила горничных. Мне хотелось, чтобы Дрейк почувствовал мое доброе отношение, что мне небезразлично все, что его касается. Он уселся на полу и занялся игрушками, но время от времени я ловила его взгляд, устремленный на меня.

Мальчик явно не мог определить своего отношения ко мне, не зная, кто я ему: мачеха, сводная сестра или няня. Он немного привык ко мне, но все еще держался довольно сдержанно, отстраненно, и это проявлялось в его словах, смехе, даже слезы он пытался скрывать. Я знала, что со временем все встанет на свои места, главное, чтобы он доверял мне. И кому как не мне было известно, насколько трудно привыкать к новому дому и новой жизни.

За ужином Дрейк разговорился. Он вспоминал, как ходил с Люком в цирк, рассказывал о цирковых животных, акробатах.

— Знаешь, Хевен, там была женщина, которая умела висеть на волосах и крутиться быстро–быстро, а иногда папа разрешал мне кормить слонов. У меня был свой костюм клоуна с носом и париком. И было здорово, когда я выезжал в нем на верблюде. Мне это больше всего нравилось. Верблюда звали Иштар.

Мальчик спрашивал, когда мы сможем снова увидеть цирк, я пообещала скоро сводить его на представление.

Разговор о цирке напомнил Дрейку о Люке и Стейси, и он снова упал духом. И опять положение спас Рай Виски. На этот раз он появился с трехслойным шоколадным тортом, который украшало лицо клоуна, выложенное из клубники.

— Ух ты, вот это да, что это такое? — сразу оживился Дрейк.

— Этот торт называется «Дрейк», — улыбнулся Рай. — Он тебе нравится? — спросил повар, ставя блюдо перед мальчиком.

— А можно мне тот кусок, где нос?

— Еще бы, конечно. — Рай сделал вид, что собирается утащить нос у Дрейка и, рассмеявшись, добавил: — Я получил твой нос, а ты можешь попробовать нос на торте.

После ужина я отвела Дрейка наверх, умыла и уложила в постель. У него был напряженный день. Я разрешила мальчику еще немного поиграть, пока он не стал дремать, потом укрыла его, поцеловала в щеку и вышла. Это была вторая ночь Дрейка в Фарти.

Спустившись в гостиную, я стала поджидать Тони, чтобы все у него узнать. Погода за стенами Фарти соответствовала возмущенному состоянию моей души. В воздухе чувствовалась гроза, тяжелые, плотные тучи закрывали небо, изредка его прорезали стрелы молний. В такую ночь ни одна звезда не решалась показаться на небосклоне. И вот полились сильные струи дождя, будто потоки ледяных слез.

Наконец по лужам захлюпали шины, хлопнула дверца автомобиля, потом открылась входная дверь. Я услышала, как Куртис здоровался с Тони, передавал ему все поступившие послания и рассказывал, как прошел день. По своему обыкновению, Тони направился в гостиную и, увидев меня, улыбнулся.