Стоп, — снова приказала себе я. — Расслабляемся и дышим.

Вдох-выдох, скребок один, скребок другой. Легчает. Дедушка всегда говорил, что надо концентрироваться на деле.

— Чем это вы занимаетесь? — послышался за спиной суровый голос.

Я вздрогнула и выронила металлическую мочалку. Обернулась. Эми с недовольным видом повязывала передник.

— Мою противень, — пробормотала я.

— Зачем? Хотите лишить меня работы? — ещё суровее сказала горничная. — Судя по сообщению, что мне прислал мистер Рэндалл, никого дома быть не должно. Почему вы не в Пуэрто-Рико?

Господи, у нас завуч с лицом Бабы-Яги и то мягче была, а от такого тона хотелось спрятаться под стол и не высовываться. Большой босс, видимо, нанимал служанку по себе. Вот только он умеет улыбаться, а у неё режим душевности, кажется, не предусмотрен настройками.

— Бог с тобой, Эми, — растерялась я. — Да тут её столько! Работы… Мистер Рэндалл уехал, а мне просто… просто так… — и, не подобрав нужное слово, я заплакала.

Смутилась и опустила голову, роняя слёзы.

— Чего это вы раскисаете? — жёстко произнесла Эми. — Мистер Рэндалл всё время уезжает, привыкайте.

Я честно хотела собраться и ответить, как следует, но на глаза попался планшет, а на нём картинка с противостоящими протестантам в масках полицейскими в шлемах, с дубинками и огромными прозрачными щитами в руках, так что в ответ бессердечной горничной прозвучало моё с подвыванием и навзрыд:

— Он уе-е-ехал, а та-ам ре-еволю-юция…

— И что? Хозяина вечно тянет на приключения!

— Но в Венесуэле…

— О, если вы, мисс, планируете устраивать истерику каждый раз, когда мистер Рэндалл ищет на свою задницу приключения, то вам лучше сто раз подумать, прежде чем выходить за него замуж.

— Почему? — опешила я, даже плакать перестала.

— Потому что он ездил в Индию, когда там был мятеж. В Сербию сразу после бомбёжек, в Колумбию — разбираться с мафией, и ещё один Бог знает куда… Даже из приличного Лондона вернулся с фингалом. Так что сразу после венчания можете покупать абонемент к психиатру: будет, на что жаловаться. Или можно загодя избавиться от большой головной боли под названием «Джек Рэндалл». И вообще он носки не кладёт на место! Суёт по всем углам квартиры, а мне потом собирай.

Последнее обвинение вызвало у меня улыбку. Я покачала головой.

— Бросить Джека у меня никак не получится. Я люблю его.

Эми посмотрела на меня критически, но во взгляде что-то смягчилось. Она отобрала у меня противень, и сказала:

— Раз любите, значит, принимайте таким, какой есть. Жёнам военных лётчиков, разведчиков и полицейских тоже приходится их на работу провожать. Думаете, они ревут днями напролёт?

— Нет…

— Вот именно! — Эми ткнула пальцем на выход из кухни. — Так что идите и занимайтесь, чем вам положено. И не мешайте своими слезами мистеру Рэндаллу заниматься тем, чем ему положено! А мне тем более.

Я ещё раз остаточно всхлипнула, вытерла нос и поняла, что она чертовски права. Любому бойцу, даже генералу, дома нужен надёжный тыл. И это моя главная работа. Где там мой блог и онлайн-курс испанского?

* * *

Джек позвонил, когда я выучила назубок правила образования настоящего времени в испанском языке и двадцать глаголов в придачу.

Мой любимый мужчина показался на экране уже без пальто и шарфа, в белой шведке, скрываясь от палящего солнца в тени какого-то большого дерева. Вдалеке виднелись горы и белые здания. Сущая Абхазия…

— Балерина, ты нормально до дома доехала? Чувствуешь себя нормально?

— Да, — радостно воскликнула я, тая от счастья, что вижу Джека. — Всё хорошо! Эми тут. А я… Aprendiendo, escribo y te amo[14]. А ты? Как ты долетел?

— Вау, балерина, просто супер! Ты просто супер! Yo también te amo[15]!!! Mucho[16]!!! — просиял Джек. — И долетел я — супер! Самолёт плыл, как по маслу. Меня встретили. Я уже на территории предприятия. Во-он, видишь, за пальмами, там склады и офис. Иду туда. Сейчас начну раздачу пинков.

— Задай им жару, как ты можешь! Удачи тебе! — Я показала сжатый кулак: — Но пасаран!

— Точно! И тебе удачи, балерина! — Он приблизил камеру и улыбнулся в смартфон широко, от одного края экрана до другого. — Веди себя хорошо там! Я сказал Филу, чтоб проведал тебя. Не удивляйся, он может нагрянуть без звонка.

— Я уже поняла, что Филипп не привык церемониться, — хихикнула я.

— О да, это наглая французская морда, но жутко обаятельная! Не волнуйся, малышка, если не будет связи. Тут далеко до нашей цивилизации, — рассмеялся он, чмокнул воздух и попрощался.

Экран погас. Да, очень далеко — три тысячи семьсот километров по прямой. А так и не скажешь, что вокруг революция. Будто на курорте.

Я выдохнула и улыбнулась. Ну, и слава Богу, пусть лучше так! Приятно верить в мужа! Ой, в жениха…

Ветер за окном стих, и снег укрыл улицы таким мягким белым покрывалом, что даже Гудзон от зависти побелел. Какой переменчивый Нью-Йорк! Ладно, если не удалось увидеть Карибское море, пойду взгляну хотя бы одним глазком на картины Барышникова. А потом напишу о впечатлениях в блоге, он ведь сам себя заполнять не будет. И я набрала Тэйлор — одной идти уж точно не хотелось.

* * *

Одетый в сугробы Нью-Йорк сразу растерял весь апломб и превратился в обычный город, если на высотки вверх не смотреть. А так — народ в пуховиках протаптывает дорожки по тротуару, осторожно ползут такси, светофор в снежной шапке моргает. Распушившийся воробышек спрыгнул на ветку, сбросив снежные хлопья на землю и на мой нос.

От холодного щелчка настроение включилось, и в душе привычно запрыгали снежные зайчики — я всегда так радуюсь первому снегу! Какая разница — в Ростове или в Нью-Йорке? Жалко, самой вприпрыжку тут не побегаешь, а так хочется… Но каблуки, и неприлично.

Я мысленно подмигнула малышику: «Вот родишься, мы с тобой ка-ак запрыгаем, и никто не подумает, что я чокнутая, просто скажут: хорошая мать!» Я пофотографировала и даже сняла видео на мобильник, а потом не стала ловить такси, а села в автобус, который как раз подошёл к остановке напротив нашего дома.

* * *

Перед ABA Gallery толпились люди. Надо же, сколько любителей искусства! И снегопада не испугались. Я думала, мы с Тэйлор будем на выставке чуть ли не вдвоём, ан нет. А Задорнов говорил, что «американцы тупые», получается — вовсе нет. И это было приятно. Как-то в душе я успокоилась и решила перестать делить свой мир на «мы» и «они», все мы люди! Разные? Да… Но, к примеру, и в родном Ростове, даже в родной девятиэтажке мы со Светкой Боренко с пятого этажа тоже разные, ей нужны только тачки и кольца в подарок, мне — просто любовь.

Рыжая девушка в ярком пончо помахала мне с высокого крыльца галереи. Кажется, Тэйлор! Я поспешила ей навстречу, поскрипывая снежком под ногами. Каблук скользил слегка, но я умудрялась сохранять равновесие. До пятой ступеньки почти не вычищенного крыльца. А потом я упс… и полетела назад.

И моргнуть не успела, как оказалась в чьих-то сильных руках. Перед носом — ворс тёмно-коричневого дорогого пальто. Изморозь от дыхания на клетчатом шарфе. Я подняла глаза и пробормотала, оторопев:

— Извините… Спасибо…

В ответ улыбался тот самый брюнет, что сбил меня у входа в здание Нью-Йорк Таймс. Снежинки таяли на прядях его стильной причёски.

— Мечты должны сбываться, — подмигнул он и аккуратно поставил меня на ноги.

Я хлопнула ресницами. А стильный брюнет добавил, глядя почти счастливо:

— А я мечтал увидеть вас снова.

— Спасибо… — ещё раз растерянно пробормотала я и отстранилась, показала кольцо на пальце: — Простите, но я… занята…

— Вы замужем? — Кажется, расстроился незнакомец.

— Да. Почти. Я помолвлена. Мне пора идти.

— О, это уже лучше! — незнакомец резво стянул перчатку и поддержал меня под локоть. — Осторожно, лестница скользкая.

— Я справлюсь, спасибо, не нужно, — я попыталась убрать руку, чуть не поскользнулась снова, и он не отстал.

— Только помогу дойти до площадки, вы ведь на каблуках. По такой погоде…

Вот пристал, как репей! Мне очень захотелось от него избавиться.

— Я сама. Я же русская, — повернулась я к нему с вызовом. — Вы не боитесь русских? Мафия? Братва и прочее?

Брюнет расхохотался и подвёл меня к площадке, чуть ли не поднёс, ограждая собой от нового падения.

— Какое у вас очаровательное чувство юмора!

Я всё-таки высвободилась и шагнула к Тэйлор, наблюдающей за всей этой сценкой. Дорогу мне преградила высокая женщина. Чёрные соболя, красные сапоги. Леопардовый шарф. Что-то было в ней знакомое… Я с недоумением моргнула. Женщина встряхнула тёмно-каштановой гривой с грацией пантеры и насмешливо поиграла в пальцах айфоном в футляре, украшенном стразами.

— Ха! А этот гад говорил, что нашёл себе верную! Очень забавно, очень! Чёрт меня побери!

И я узнала Монику, бывшую жену Джека.

Вот уж действительно… чёрт тебя побери… Куда-нибудь подальше.

Я хотела её проигнорировать, но Моника вцепилась хищной хваткой в моё пальто.

— Имей в виду, крошка! Вряд ли вы поженитесь. А если и так, вряд ли это будет долго и счастливо. Мне тебя даже жаль. — Она кивнула в сторону брюнета. — Переключайся, пока не поздно. Мой тебе совет!

Я вырвала рукав из её когтей и процедила сквозь зубы:

— В советах не нуждаюсь.

Мне вдогонку донеслось:

— А зря. Запомни, Рэндалл любит только себя и деньги. — А потом со зловещим хохотом. — И стерву Меделин.