– Мы?

– Это важное светское событие. Я заказал столик. Моя бывшая подруга загнала меня в угол. Она боится, что из-за сезона отпусков летний благотворительный бал привлечет недостаточно спонсоров.

– И ты хочешь, чтобы я тебя сопровождала?

– Да. А в чем проблема? Купим тебе шикарное платье и драгоценности.

– Ты пытаешься подкупить меня? – Руби упрямо сжала челюсти. – Мне не нужны ни вечернее платье, ни драгоценности.

Он непонимающе нахмурился.

– Ты не любишь драгоценности?

– Я буду чувствовать себя неловко в дорогом наряде и украшениях, когда кругом столько нуждающихся…

– Это благотворительный бал в пользу детей, – прервал он. – Все сборы пойдут им. Ты ведь не отвернешься от детей.

Руби покусала губу.

– Нет. Но мне не нужно бальное платье. Передай сумму, которую намеревался потратить на платье, непосредственно на благотворительность.

Арес растерялся.

– А в чем ты пойдешь на бал? Голой?

– Черт. Похоже, я не смогу пойти. Но помогу деньгами, не истраченными на платье.

Аресу не хотелось идти на вечер в одиночестве. Неожиданно ему пришла в голову мысль. Он достал телефон и куда-то позвонил.

– Куда мы?

– Это сюрприз.

Руби вздохнула:

– Ненавижу сюрпризы.

Арес плутовски улыбнулся:

– Сначала посмотришь, а потом будешь судить.

Седан подвез их к огромному старому складу недалеко от Хайлайн. Бетонные стены были покрыты облупившейся краской старой рекламы. Руби склонила голову набок:

– Что здесь?

Арес взял ее за руку и повел внутрь.

Внутри склад оказался просторным помещением с высоченными потолками. Он был наполнен воздухом, светом и цветом. Перед Руби предстали бесчисленные ряды вешалок с винтажной одеждой разных эпох. Руби во все стороны вертела головой, восхищаясь не только коллекцией винтажной одежды, но и покупателями, бродившими по залу.

Из динамиков звучала фанковая музыка. Их встретила улыбающаяся женщина, лет сорока с небольшим, с волосами цвета фуксии.

– Добро пожаловать! – Ее глаза в роговых очках округлились от изумления. – Простите, но вы Арес Куракис?

– Да. А мы в лучшем магазине винтажной одежды на Манхэттене? – в свою очередь поинтересовался он.

Женщина едва не выронила поднос с розовыми кексами, который держала в руках.

– Да. Надеюсь, вы не разочаруетесь.

– Именно поэтому мы здесь. – Он взглянул на Руби. – Моей подруге нужно бальное платье. И вообще ей требуется обновить гардероб.

– Я сама вами займусь. Но сначала попробуйте кексик. – Она протянула Руби поднос.

– Никогда в жизни не видела ничего подобного, – восхищенно сказала Руби, взяв кекс с подноса.

– Нам приходится конкурировать с онлайн-магазинами. Мы берем не ценой, а неповторимым опытом выбора покупок на нашем складе. Еще раз добро пожаловать.

Руби была рада, что Арес привез ее сюда, а не в модный бутик. И почему она так опасалась поездки в Нью-Йорк? Похоже, что это ее город и ее люди.

– Как вам удалось открыть винтажный склад? – спросила Руби женщину с розовыми волосами, оказавшуюся владелицей по имени Ванда.

Ванда рассмеялась.

– Как обычно – в омут с головой.

Эти слова вертелись у Руби в голове все время, пока она выбирала одежду для себя и для будущей дочки.

Арес поперхнулся, когда увидел на кассе, что сумма всех покупок Руби, включая бальное платье, составила около трехсот долларов. Он засыпал Ванду вопросами относительно того, как ей удается содержать склад и из чего складывается прибыль. Арес отказался от скидки. Перед выходом он засунул пачку стодолларовых купюр в старинный расписной кувшин с широким горлом, на котором значилось: «Пожертвования на кексы».

Уставшая, но полная впечатлений и удовлетворенная покупками, Руби забралась на заднее сиденье седана, пока Горацио убирал в багажник пакеты с покупками. Когда Арес уселся рядом, она взяла его за руку и прошептала:

– Спасибо.

Он взглянул на нее эбеновыми глазами, и ее будто пронзило электрическим током. Против воли Руби облизнула мгновенно пересохшие губы. Арес наклонился к ней, но в последний момент она отвернулась и выдернула руку:

– Я не могу.

– Почему?

– Я мать твоего ребенка. И возможно, мы сможем стать друзьями. Но это все.

– Почему? – снова спросил он.

– Я уже говорила, что никогда впредь не стану проявлять безрассудство.

– Ты думаешь, что я могу тебя обидеть?

Руби уставилась в окно, не желая отвечать.

Какое-то время они ехали молча по запруженным транспортом улицам Нью-Йорка. Был час пик.

– Ты голодна? – наконец спросил Арес.

– В последнее время я всегда голодная, – улыбнулась Руби.

– К Пьеру, – коротко бросил Арес водителю.

Минут через сорок Арес и Руби вошли в элегантный французский ресторан. Зал был заполнен до отказа. Но стоило им появиться, как метрдотель немедленно усадил их за столик у окна и начал живо что-то обсуждать с Аресом по-французски.

– Ты говоришь по-французски? – спросила Руби, когда метрдотель отошел дать указания по поводу заказа.

Арес пожал плечами:

– Моя мать много лет жила в Париже. А я жил в интернате в Швейцарии, когда мне было восемь лет.

– Родители отправили тебя в интернат в таком возрасте? – удивилась Руби.

– Это было для меня благословением, – коротко бросил Арес. – Я был рад уехать из дому. Я получил образование в лучших учебных заведениях, сначала в Швейцарии, а потом в США. – Он пригубил красного вина. – Я приобрел бесценный опыт. Мои родители, несмотря на все ошибки, привили мне одно важное качество – умение бороться беспощадно и без угрызений совести.

Руби в шоке уставилась на него:

– Но это ужасно, научиться такому от собственных родителей.

– Это ценный опыт, подготовивший меня к жизни в реальном мире, – возразил Арес.

Перегнувшись через стол, он накрыл ладонью ее руку.

– В реальной жизни ты либо выигрываешь, либо теряешь. И к семье это относится в первую очередь.

От его прикосновения по телу Руби побежали мурашки. Она отдернула руку.

– Это неправда.

– Неужели? – хмыкнул он, беря в руки меню. – Ты заботилась о сестре с момента ее рождения, а она вычеркнула тебя из жизни, стоило тебе покуситься на то, что она хотела заполучить. Хотя у нее не было ни малейшего шанса.

Руби прикусила губу.

– Я бы не сказала, что она вычеркнула меня…

– Думаю, ты пыталась с ней связаться после нашего отъезда из Стар-Вэлли.

– Да.

– Она ответила на твои эсэмэски?

Руби в который уже раз проверила телефон и с комом в горле ответила:

– Нет.

Арес лениво потягивал вино.

– Скоро она непременно с тобой свяжется.

– Откуда ты знаешь?

– Я дал поручение своей помощнице оплатить расходы на подготовку к колледжу и назначил ежемесячную стипендию, если она поступит на учебу в колледж.

У Руби екнуло сердце. При мысли об Айви ее охватила ностальгия по дому и прошлой жизни.

– Думаешь, это заставит ее простить меня?

Арес цинично улыбнулся:

– Естественно.

– Не все покупается за деньги, – прошептала она, опасаясь, что вскоре Арес и ее попытается заполучить.

– Меня не интересует то, что нельзя приобрести за деньги.

– Потому что тебе ни к чему сложности.

– Совершенно верно.

Вдохнув побольше воздуха, Руби посмотрела ему прямо в глаза.

– Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты меня целовал, – прошептала она. – Я боюсь, что это разобьет мне сердце.

На красивом лице Ареса отразился шок, а затем от сказал:

– Так оставь свое сердце в покое. Какое оно имеет отношение к сексу?

Теперь настала очередь Руби изумиться.

– Самое прямое.

– Это убеждение приведет к тому, что ты лишишь себя массы удовольствия, а взамен получишь только боль, – невозмутимо заметил Арес и вернулся к изучению меню. – Ты предпочитаешь ягнятину или телятину? – спросил он.


Два часа спустя они сели в седан, и Руби передала водителю бумажный пакет с логотипом ресторана «У Пьера».

– Что это? – удивленно спросил Горацио.

– Вы целый день то возили нас по городу, то ждали, я подумала, что вы проголодались.

Горацио посмотрел на Ареса.

– Не смотри на меня. Это ее идея.

– Я заказала вам тост с ветчиной и сыром, месье. Очень вкусный.

– Руби и сама это ела вместо телятины под соусом бешамель.

– Спасибо, мисс Прескот, – сказал Горацио.

– Называйте меня Руби.

– Руби, – повторил шофер улыбнувшись.

Это ее порадовало, но в целом настроение у нее было отнюдь не радужное.

Она не должна была говорить правду Аресу о том, почему не позволяет ему себя целовать. Разговор после ее признания явно не клеился. Она пыталась обсудить имена для будущей дочки, но он не реагировал.

Сердце Руби наполнилось отчаянием. Когда Арес настоял дать дочери свою фамилию, она понадеялась, что он пересмотрит отношение к отцовству. Но сейчас он не хотел говорить о ребенке. Неужели ему действительно нет никакого дела до дочки? Неужели его роль в жизни девочки ограничится только финансовыми вливаниями?

Не в силах больше выдержать молчание, Руби сказала:

– Можно тебя кое о чем спросить, Арес?

– Давай.

– Почему ты так сильно ненавидишь родителей?

Челюсти Ареса сжались, и он отвернулся к окну.

– Это не совсем так, – процедил он сквозь зубы.

– Ты сам сказал, что стал счастливее после их смерти.

– Все не так просто.

– Но ты ведь избегаешь сложностей.

– Именно благодаря родителям. – Арес посуровел. – Они ненавидели друг друга и постоянно втягивали меня в свои дрязги. Мать не хотела выходить замуж за отца. Ее заставили родители, а она любила другого.

– Как такое возможно? – искренне удивилась Руби.

Арес пожал плечами:

– В богатых семьях браки по расчету не редкость. Деньги и власть – главные критерии. Когда отец изменял матери, она шантажировала его тем, что я якобы не его сын, хотя я очень похож на отца. И только на похоронах отца она сказала мне, что я действительно его сын. Она так его ненавидела, что хотела, чтобы он мучился и страдал подозрениями, а его ли я наследник.