Дженни Лукас - Память о лучшей ночи

– Не может быть.

Губы Ареса сложились в сардоническую ухмылку.

– Мать и меня терпеть не могла. Это ведь я своим рождением загнал ее в ловушку, заставив жить с человеком, которого она ненавидела и презирала.

Сердце Руби обливалось кровью, пока она слушала исповедь Ареса. Она не могла представить, как можно расти в такой атмосфере. Ее собственный отец бросил ее мать до рождения Руби, но она никогда не сомневалась в огромной любви мамы к ней и Айви.

– Мне очень жаль… – прошептала она.

– Год спустя мать погибла при лыжном спуске в горах Патагонии со своим молодым любовником, – холодно закончил Арес. – Тогда я не испытал ничего, кроме облегчения. Я всегда был для них орудием борьбы, бременем и никогда просто сыном.

– О, Арес…

– Детство нашей дочери будет другим, – возбужденно заявил он. – Ее интересы должны быть превыше наших собственных эгоистических желаний. Мы не станем сражаться.

– Конечно нет, – спокойно согласилась Руби.

– Я знаю. Потому что ты будешь растить ее одна.

Он уже говорил об этом раньше. Но теперь, когда он слышал сердцебиение своей дочки, Руби надеялась, что он изменит решение.

– Не все родители похожи на твоих, – пыталась возразить она. – Откуда тебе известно, что ты не способен стать хорошим отцом?

– Знаю – и точка, – почти грубо ответил он. – Вы не будете ни в чем нуждаться. Но финансовая поддержка – это все, на что я способен.

Руби попыталась улыбнуться.

– А ты попробуй, может, тебе понравится, – повторила она фразу, сказанную им в первый вечер, когда он предлагал ей в шале шампанского.

Арес испытующе посмотрел на нее. В это время седан остановился у особняка. Горацио доставал из багажника пакеты с одеждой.

Руби вышла, Арес остался в машине.

– Ты не идешь? – спросила Руби.

– Мне нужно заехать на работу.

– Но уже почти десять вечера.

– Да, – скрипучим голосом ответил он. – Я слишком долго отсутствовал, а бизнес не ждет.

Передав ей пакеты, Горацио сочувственно на нее посмотрел.

– Позвони, и миссис Форд тебя впустит.

Руби подошла к входной двери и позвонила. Экономка открыла.

– Полагаю, вы хорошо провели день, мадам, – ледяным тоном осведомилась миссис Форд.

– Да, – прошептала она, глядя вслед удалявшемуся лимузину.

К горлу подкатил комок. Руби вошла в холл с пакетами винтажной одежды и разбитыми мечтами.

Арес совершил катастрофическую ошибку. Он осознал это только сейчас.

Ему ни за что не следовало привозить Руби в Нью-Йорк и селить в своем доме. Ему не следовало сопровождать ее к врачу и отвозить в бутик винтажной одежды.

Тогда он не увидел бы ее светящееся от радости лицо и ее проникающий в душу взгляд, когда они оба услышали биение сердечка их малышки. Он не поделился бы мучительными воспоминаниями о родителях и не услышал бы от нее фразу: «Откуда ты знаешь, что не станешь хорошим отцом? Попробуй. Может, тебе понравится».

Следующим утром Арес в одиночестве пил обжигающе горячий кофе, сидя за огромным столом. Отложив газету, он уставился в окно.

Он вернулся из офиса за полночь после переговоров со своими юристами. Арес был уверен, что Руби спит и ему больше не придется отвечать на неудобные вопросы.

Месяцами он грезил о ее обнаженном теле в его объятиях. Теперь, когда он был так близок к цели, и красноречивый взгляд, которым она его одарила в винтажном бутике, был явным тому подтверждением, его обуял страх.

Руби – опасная женщина. Она может прорвать его оборону и заставить его испытывать те чувства, от которых он бежит.

Она почти заставила его поверить, что он может стать другим.

Любовь – мощное оружие. Он не может себе позволить попасться на эту удочку снова.

Ему нужно отправить Руби обратно в Стар-Вэлли.

Его юристы уже работают над документами. Завтра ее здесь не будет.

Сегодня их последний день вместе. Он использует его с максимальной для себя выгодой. Он будет ухаживать за Руби и соблазнит ее. Потому что завтра она уже будет вне досягаемости.

Так будет лучше для них обоих.

– Доброе утро, – застенчиво улыбаясь, поздоровалась Руби, входя в столовую.

На ней было красное платье по моде пятидесятых, с пышной юбкой и завязками на плечах. Темно-каштановые волосы струились по плечам мягкими волнами, шоколадные глаза блестели, а сочные губы так и напрашивались на поцелуй.

– Я не была уверена, что увижу тебя утром. Я думала, что ты ушел на работу.

– У меня сегодня выходной. И я решил показать тебе Нью-Йорк.

– Но ты же сам вчера сказал, что осматривать Нью-Йорк в августе – это ад.

– Я передумал. Что ты хочешь увидеть прежде всего? Статую Свободы? Таймс-сквер?

– Да, и еще музей.

– Художественный?

– Динозавров.

Руби положила себе еды на тарелку и села за стол. Арес последовал ее примеру, усевшись рядом. Ее щеки порозовели. Она посмотрела в дальний конец стола, где лежала сложенная газета и спросила:

– Ты разве не там сидел?

– Да. Но сейчас хочу сидеть рядом с тобой.

Руби старалась не коснуться его нечаянно, пока быстро поглощала завтрак. А Аресу и вовсе кусок в горло не лез, так его волновала ее близость.

Не успела ее тарелка опустеть, как он взял ее за руку и спросил:

– Ты готова?

– А ты?

Арес взглянул на нее, сгорая от желания поцеловать. Завтрашние проблемы подождут. Сегодня весь день они проведут вместе, а может быть, и ночь. Да, он готов.

Они начали с вертолетной прогулки над городом.

У Руби глаза на лоб полезли, когда «роллс-ройс» высадил их на частной вертолетной площадке на другой стороне Ист-Ривер. Пока она изумленно озиралась по сторонам, Арес провел ее через небольшой зал ожидания к взлетной площадке, где их ждал вертолет С-76 с логотипом «Куракис энтерпрайзез».

Руби усмехнулась:

– Ты метишь своим именем все подряд?

– Нет, только то, что мне дорого, – ответил он со странным выражением лица.

Пилот запустил двигатель. Она заткнула уши, неожиданно остановившись в трех метрах от вертолета.

Арес посмотрел на нее:

– Что-то не так?

– Я… я немного нервничаю, – заикаясь, сказала она. – Знаю, что это глупо, но я никогда…

Схватив ее за плечи, Арес крепко прижал Руби к себе. Она ахнула и подняла на него взгляд, слегка приоткрыв губы.

В то же мгновение она почувствовала, как его губы прижались к ее рту в жадном и требовательном поцелуе. Руби обвила его шею руками и с не меньшей страстностью ответила на поцелуй. Их языки переплелись, дразня и лаская друг друга. У Руби подгибались колени, голова шла кругом, она не замечала ничего вокруг, волны наслаждения пробегали по телу одна за другой. Она ощущала потребность чувствовать его рядом все сильнее и сильнее…

Наконец Арес оторвался от ее губ.

– Ты не боишься вертолета. – Это прозвучало как приказ.

Оглушенная поцелуем, Руби не понимала, где находится. Вертолет? Какое ей до него дело? Она ничего не боится.

Арес ласкал ее взглядом.

– Пойдем со мной.

Глубоко вздохнув, она вложила ладонь в его сильную руку. Внутри вертолета было довольно просторно. Она увидела четыре белых кожаных кресла, по два в ряду, плоский экран телевизора и небольшой холодильник. Подав ей наушники, Арес улыбнулся:

– Я знал, что ты не испугаешься.

– Нет. – Руби судорожно сглотнула. Сейчас она меньше всего думала о полете.

Как только вертолет взлетел, Руби в восторге прилипла носом к окну, любуясь элегантными небоскребами на Манхэттене. Они полетели на юг к знаменитому Бруклинскому мосту и статуе Свободы в гавани Нью-Йорка. Затем повернули на север, облетев Уолл-стрит и Всемирный торговый центр, самое высокое здание в городе. Воздушная экскурсия продолжилась над Мидтауном, и Руби увидела Эмпайр-стейт-билдинг, Рокфеллерцентр и Крайслер-билдинг со знаменитым шпилем в стиле ар-деко. Все, что Арес рассказывал ей о Центральном парке, оказалось правдой – и двадцать шесть бейсбольных площадок, и замок.

– А замок зачем? – спросила она.

– Просто так, для красоты, – улыбнулся он, а затем серьезно добавил: – Но замок не так красив, как ты.

Руби смутилась и отвернулась к окну. Она все еще переживала его поцелуй. Если бы он спросил разрешения, она бы ему отказала. Но он никогда ничего не просит, а просто берет.

Руби пронзила внутренняя дрожь. Ее губы горели, соски напряглись. Как это ни ужасно, но она хотела продолжения…

Они полетали над Бронксом и Гарлемом, облетели знаменитый стадион «Янки-стэдиум», домашний стадион клуба «Нью-Йорк Янкиз», и сели на площадку.

– Ну и как тебе? – спросил довольный Арес, когда они спустились по трапу и ступили на бетонную площадку. – Весь город за час. Мечта вечно спешащих туристов.

– Но мне некуда спешить. У меня в запасе несколько месяцев, чтобы поближе познакомиться с городом.

Улыбка сползла с лица Ареса. Он сжал челюсти, а потом нежно положил ей руку на спину.

– У нас еще много чего впереди сегодня.

Горацио ждал их, чтобы везти дальше. Они поднялись на лифте на смотровую площадку Эмпайр-стейт-билдинг. Прогулялись по единственной пешеходной улице в городе – Таймс-сквер.

Съели по хот-догу. Руби не впечатлилась. Она ожидала чего-то особенного, но это была обычная сосиска. Канноли в знаменитой «Маленькой Италии» оказались на поверку тонкими блинчиками, свернутыми в трубочку, с кремовой начинкой внутри.

Арес вел себя как гостеприимный хозяин. Много шутил, смеялся. Казалось бы, Руби должна расслабиться, а ее почему-то не отпускало напряжение.

Арес чересчур весел и обаятелен. Что-то здесь не так. Он явно хотел заставить ее поверить в сказку.

Когда он так себя вел, она невольно подпадала под его магнетизм, хотя и пыталась сопротивляться. Руби в такие моменты грезила о том, каково это – быть любимой, иметь мужа и ребенка, быть настоящей семьей.