Элен Бронтэ - Пансион Святой Маргарет

– Мы с тобой красивее ее, но много ли у нас счастья? – сердито перебила ее подруга.

– Сейчас я вполне счастлива, – с уверенностью ответила Эмили. – Я никогда не думала, что мне понравится учить других, но теперь я довольна. Особенно хорошо я себя чувствую в обществе младших девочек, они такие славные…

– И ты, конечно, мечтала остаться здесь на всю жизнь и стариться наподобие мисс Брент? Ни за что в это не поверю!

– Я этого не говорила, – возразила Эмили, слегка задетая язвительным тоном подруги. – Разумеется, я хочу встретить человека, который стал бы моим супругом, верным спутником моей жизни, но пока этого не случилось, я настроена наслаждаться тем, что есть в моей жизни хорошего сейчас.

– На твоем месте я ни за что бы не позволила родственникам запереть себя в этом унылом месте! Но если тебе здесь нравится… – Хелен лишь развела худыми руками.

– Если бы ты пожила немного в доме моего брата и его жены, ты бы согласилась уехать куда угодно. Более унылое место невозможно себе представить. – Эмили понимала, что они с Хелен никогда не сойдутся во взглядах на некоторые вещи, и не собиралась настаивать на своем.

– Кстати, я заметила, что мистер Рикман на протяжении всего бала поглядывал в твою сторону, с чего бы это? – Хелен заговорщически улыбнулась, но Эмили не склонна была снова говорить на эту тему, после того как четверо учениц на протяжении полутора часов развлекали себя всяческими предположениями насчет мистера Рикмана и мисс Барнс.

– Его дочь хорошо отзывалась обо мне, и он признателен за внимание, оказанное бедняжке Энид, она ведь росла без матери, и ей наверняка не хватало женской ласки, – как можно более спокойно сказала Эмили.

Хелен только насмешливо улыбнулась и не сказала ни слова, а Эмили вскоре принялась готовиться ко сну.

Еще две недели все разговоры в школе так или иначе касались недавнего бала, а по прошествии этого времени мысли учениц и учителей сосредоточились на приближающемся Рождестве.

Эмили предложила подруге объединить их уроки, и миссис Аллингем со своим обычным равнодушным видом согласилась на это нововведение. Хелен разучивала с младшими девочками рождественские гимны, в то время как руки их были заняты разукрашиванием деталей рождественских же вертепов, которые по эскизам Эмили вырезал из дерева плотник в Роттингдине. Самый красивый вертеп должны были установить в церкви, остальные займут места в столовой, холле и сиротском приюте.

На второй день Рождества пансион Святой Маргарет устраивал свой собственный рождественский бал, на который приглашалось только самое избранное общество – родственники девочек, члены попечительского совета и состоятельные леди и джентльмены, оказывающие школе помощь из своих средств.

Девушкам разрешалось танцевать на этом балу, но, как со смехом сообщила подруге Хелен, редко кому из них удавалось воспользоваться этим правом.

– В самом деле, не танцевать же им с этими благообразными старцами из попечительского совета или собственными братьями, шутки ради все время норовящими отдавить им ноги?

– Неужели этот бал совсем уж скучный? – недоверчиво спросила Эмили. – Отчего же тогда девочки ждут его с таким нетерпением, да и ты сама опять продумываешь свой туалет? К тому же среди этих братьев-сорванцов наверняка есть привлекательные юноши…

– Если ты намекаешь на мистера Найта – да, конечно, – вынуждена была признать мисс Эйвери. – И все же кокетничать с братом своей подруги любая из наших учениц может, только избавившись от десятков следящих за ней глаз родителей, учителей и миссис Аллингем, а в здании пансиона невозможно укрыться. Другое дело летние балы и пикники. Наши девушки нередко стараются встретиться с кем-либо из своих поклонников на кладбище или на берегу реки. Ты еще услышишь, как миссис Фирман безнадежно призывает девушек вести себя как подобает и рыскает по кустам наподобие гончей.

При сравнении дородной миссис Фирман с гончей Эмили не удержалась от смеха. Сама она не могла рассчитывать повеселиться на школьном балу, круг ее знакомств вне пансиона все еще был очень узок, но мистер Рикман наверняка приедет в Роттингдин и, возможно, пригласит ее на танец.

– Только бы сюда не явилась моя тетя Фанни, – пожаловалась она подруге.

– Миссис Пэйшенс? Она ни за что не пропустит обед для узкого круга друзей миссис Аллингем и обязательно останется на бал, – огорчила ее Хелен. – Ах, я так надеюсь, что мистер Найт продвинется дальше в своих ухаживаниях…

– Ухаживаниях за кем? – непонимающе взглянула на мисс Эйвери Эмили.

– За мной, глупышка! Он несколько раз говорил, что увлечен мною, но он слишком легкомыслен, чтобы этому можно было поверить. Я хочу переговорить с ним в нашей комнате, ты ведь сделаешь для меня эту малость – не станешь подниматься сюда, пока бал не закончится?

Эмили уже привыкла к тому, что Хелен беспрестанно удивляет ее своими суждениями, но сейчас, по ее мнению, подруга зашла слишком далеко. Привести мужчину в их комнату? Надменный мистер Найт будет рассматривать скромную обстановку и посмеиваться над их вещами?

– О, Хелен, это решительно невозможно! – пылко воскликнула Эмили, она испытывала такое отвращение к мистеру Найту, что ей была невыносима мысль о его присутствии в ее комнате. – Что скажет миссис Аллингем, если кто-то из слуг сообщит ей? Ты сама только что говорила, что в школе невозможно укрыться от любопытных глаз. Миссис Вильерс не упустит из виду, что тебя и мистера Найта нет в зале!

– Я полагала, мы с тобой – хорошие подруги, – носик Хелен обиженно искривился. – А ты, оказывается, вовсе не желаешь помочь мне устроить свое счастье!

– Пойми же, мистер Найт никогда не женится на тебе, – была вынуждена высказаться Эмили.

– Отчего же? Я недостаточно родовита для него? Думаешь, ты подошла бы ему больше?

Язвительность Хелен нередко задевала Эмили, но сейчас она постаралась не обращать на это внимания, ведь ее подруга огорчена и не ведает, что говорит.

– При чем здесь я? Мистер Найт не нравится мне так же, как и его сестра. Дело не в этом, Хелен. Он уже наверняка знает, с кем вступит в брак. Такие блестящие джентльмены женятся непременно на девушках с огромным приданым! Даже если он и любит тебя, его семья не позволит ему взять в жены скромную девушку, учительницу из пансиона. Такие романтические истории встречаются только в книгах!

Хелен вскочила на ноги и принялась бегать вокруг стола, за который присела Эмили.

– Ты ничего не знаешь о том, какой он милый и обаятельный! Конечно, он держится независимо, но он может себе это позволить. Ты невзлюбила Филлис и перенесла неприязнь к ней на ее брата – разве это справедливо? Мистер Найт уже несколько месяцев оказывает мне знаки внимания, а ведь он знает, что у меня нет приданого, значит, его ухаживания продиктованы одними лишь чувствами!

Эмили вздохнула, ей показалось, что вместо Хелен с ней говорит одна из учениц, причем далеко не из старшего класса. Энид, Сьюзен и их подруги и то больше знали о жизни, чем мисс Эйвери, всю жизнь запертая в пансионе. И как ее переубедить? Эмили не хотелось ссориться, но, похоже, она всерьез задела Хелен своими словами о том, что та не подходит мистеру Найту.

– Ты и в самом деле его любишь? – кротко спросила она.

– Нельзя не согласиться с тем, что мистер Найт – во всех отношениях блестящий молодой джентльмен. Конечно, он мне приятен, и, конечно, я не умру от разбитого сердца, если окажется, что он всего лишь убивает скуку, ухаживая за мной, – с обескураживающей откровенностью сказала Хелен. – Мне необходимо узнать, какие чувства он испытывает ко мне, и не тратить свое время, выслушивая его комплименты, если они не подразумевают под собой ничего, кроме легкого флирта.

На взгляд Эмили, чувства мистера Найта было нетрудно описать последними двумя словами Хелен, но продолжать увещевать подругу означало привести ее в еще большее раздражение. Хелен впервые столь определенно высказывалась о своих надеждах, и Эмили следовало ценить оказанное ей доверие.

Хелен подождала ответа, но Эмили, кажется, не торопилась отвечать, и Хелен пришлось вернуться к своей недавней просьбе:

– Так ты не станешь мешать моей встрече с мистером Найтом здесь?

– Не стану, – без особого удовольствия ответила Эмили. – Но как же миссис Аллингем и мисс Олдридж? Вдруг они заметят, что мистер Найт поднялся на второй этаж?

– Миссис Аллингем всегда прощает мои невинные проступки, – Хелен улыбнулась своей хитрой улыбкой, делающей ее еще больше похожей на лисичку. – Ты уже наверняка слышала от миссис Вильерс, что у директрисы свое, особое, отношение именно ко мне.

– Как, ты знаешь о том, что болтает про тебя миссис Вильерс? – Эмили смутилась, она не знала, как сказать подруге, что миссис Вильерс поделилась своими домыслами в первые же дни пребывания Эмили в пансионе.

– Разумеется, моя дорогая, – фыркнула Хелен. – Я и сама достаточно наблюдательна, чтобы не сомневаться: миссис Аллингем – моя настоящая мать!

Эмили ахнула – как может эта девушка сохранять хладнокровие, на протяжении многих лет встречаясь со своей матерью, словно та была для нее совершенно чужим человеком?

– Сейчас ты начнешь расспрашивать меня о том, что я чувствую, – Хелен досадливо одернула кружево на воротнике серого платья. – Поверь, я привыкла к этому знанию давным-давно и не склонна проливать слезы или компрометировать миссис Аллингем, бросаясь в ее материнские объятия. Хотя это был бы невероятный скандал!

Мечтательность в тоне подруги заставила Эмили поневоле улыбнуться. Еще бы – для попечителей, учителей, учениц и их семей откровенное признание мисс Эйвери в том, что она является незаконнорожденной дочерью директрисы, было бы подобно землетрясению. Навряд ли после него школа смогла бы устоять, и миссис Аллингем пришлось бы уезжать все дальше и дальше от Роттингдина, чтобы молва о ее ужасной тайне оставалась всегда хоть на шаг позади нее.