– Безрассудная девушка! Ей не будет покоя, ведь она знает, как жестоко поступила с отцом и своими друзьями, какой позор и отчаяние принесла в семью. – Эмили уселась и продолжила рассуждать вслух, как будто мисс Брент все еще была с ней: – И опять не обошлось без Хелен! Поистине, эта девушка – злой гений, преследующий тех, на кого ей укажет мисс Найт! Хотя бы теперь, когда планы Хелен относительно мистера Найта разрушились, она не позволит Филлис помыкать ею. Скорее, отомстит за свое разочарование. И, как бы я ни относилась теперь к Хелен, я не стану вступаться за мисс Найт, она заслужила наказание за все свои прегрешения! Лучше бы она сбежала с кем-нибудь, а не бедная, бедная Энид!

Пора было идти на завтрак, и Эмили вынужденно оставила покой библиотеки.

20

Во время завтрака оставшиеся в школе учителя и ученицы вели себя одинаково неспокойно. Миссис Аллингем отсутствовала, как и мисс Брент, и Сьюзен Сэмпсон. Миссис Фирман шепотом сообщила Эмили, что старшим девушкам настрого запретили рассказывать младшим ученицам о случившемся с мисс Рикман. И все же за столами девочек было слишком шумно, чтобы счесть это волнение обыденным. Дежурившая миссис Вильерс стояла у камина и тщетно вытягивала шею, пытаясь расслышать, о чем переговариваются девочки.

Эмили видела, как оглядываются ученицы на Кэтрин Снаттери, и понимала, что осведомлена о происходящем лучше миссис Вильерс, да и других учителей, но не торопилась поделиться своими догадками. К окончанию завтрака история Кэтрин облетела весь стол, где сидели вместе девочки из младшего и среднего классов, остающиеся в школе на каникулы.

Эмили с тревогой наблюдала, как одна из девочек посмелее подошла к Джемме Купер, уже собиравшейся выйти из столовой, и начала что-то взволнованно рассказывать. Лицо Джеммы выдавало все ее чувства, и Эмили невольно бросила взгляд на Хелен, с невозмутимым видом сидевшую поодаль от нее, рядом с мистером Хотчинсом.

Джемма взмахнула руками и почти бегом выскочила из столовой, скорее всего, чтобы догнать недавно ушедшую Морин Паркер и рассказать ей, кто растерзал ее творение.

Эмили вместе с другими учителями вышла в холл, почти сразу за ними появилась и Хелен. В холле Эмили увидела бледного, враз постаревшего мистера Рикмана, беседующего с директрисой и молодым худощавым мужчиной в запачканном дорожной грязью плаще. Его лицо выглядело расстроенным, он сокрушенно качал головой, вероятно, в ответ на какой-то вопрос директрисы.

– Мистер Реддок, это же мистер Реддок, – пробормотала миссис Фирман за спиной Эмили.

Эмили тут же замедлила шаги, желая получше рассмотреть своего предшественника, и едва не натолкнулась на миссис Вильерс, также не собиравшуюся ничего пропустить из происходящего в холле.

– Мисс Эйвери, – пронзительный голос Морин Паркер перекрыл легкий шум, всегда наполнявший холл в то время, когда ученицы покидают столовую и успевают немного поболтать друг с другом до начала урока.

– О, боже, – пробормотала Эмили, а миссис Аллингем и другие обернулись в сторону Морин, стоявшую возле лестницы в окружении своих подруг.

– Мисс Паркер? – Хелен собиралась уже подняться наверх, когда Морин преградила ей дорогу.

– Я знаю теперь, что это вы порвали мою подушечку для рукоделия, и Филлис Найт заплатила вам за это! Я ненавижу и вас, и ее, – Морин не смогла удержаться от слез, и Джемма Купер обняла ее, пытаясь успокоить.

– Как? Что? Мисс Эйвери? – В холле было слишком много народу, и те, кто не расслышал слова Морин, принялись спрашивать находящихся ближе к лестнице о том, что сказала мисс Паркер.

– Что за ерунда, мисс Паркер! Как вы могли измыслить такую ложь про меня и мисс Найт? – Тому, как держалась Хелен, можно было позавидовать, но ее лицо побледнело, выдавая волнение и даже страх.

Миссис Аллингем прервала что-то говорившего ей мистера Рикмана и приблизилась к стоящим друг напротив друга Морин и мисс Эйвери.

– Что я слышу, мисс Паркер, – не повышая голоса, произнесла она. – Вы обвиняете мисс Эйвери в том, что она испортила вашу подушечку для рукоделия?

– Именно так, миссис Аллингем, – голос Морин дрожал, но она старалась говорить внятно.

– Чтобы выдвинуть такое обвинение, у вас должны быть веские основания. Уже больше месяца прошло с тех пор, как… – начала директриса, но мисс Купер в нарушение всех правил перебила ее:

– Вчера одна из младших девочек услышала, как мисс Найт говорила об этом с мисс Эйвери! У нас нет никаких сомнений, миссис Аллингем!

– Кто эта девочка? Не могла ли она придумать все это? – Миссис Аллингем выглядела усталой после бессонной ночи, а тут еще одна неприятность… Эмили даже стало ее немного жаль.

– Этой девочки не было в школе, когда мы готовились к благотворительной ярмарке, и она не могла сочинить эту историю, так как еще плохо знает старших учениц. Это Кэтрин Снаттери, – сказала еще одна из подруг Морин.

Хелен фыркнула.

– Эта маленькая интриганка? Ее прислали сюда, потому что ни родители, ни гувернантка не смогли обуздать ее дурной нрав! И вы верите всему, что она рассказывает? Чтобы завести себе подруг, она выдумает что угодно!

– Вы лжете, мисс Эйвери, – крикнула Морин, а ее подруги одобрительно закивали.

Директриса устало потерла глаза.

– Здесь не место для подобных объяснений. Идите ко мне в кабинет, мисс Паркер, мисс Купер и вы, мисс Эйвери. Миссис Вильерс, приведите туда же мисс Снаттери. Мне нужно закончить разговор с мистером Рикманом, после чего я приду и постараюсь все выяснить!

Морин развернулась и направилась в сторону кабинета миссис Аллингем, Джемма поторопилась вслед за ней, а две ее подруги двинулись вверх по лестнице, и по их словам Эмили поняла, что они стремятся поскорее рассказать обо всем Сьюзен Сэмпсон.

Хелен с презрительным выражением лица пошла вслед за мисс Паркер и мисс Купер, а миссис Вильерс бросилась в общую залу, чтобы отыскать Кэтрин и успеть расспросить ее до того, как миссис Аллингем вернется и устроит праведный суд.

Эмили осталась в холле. Вместе с миссис Фирман она смогла уговорить девочек вернуться в общую залу, но заставить их читать или повторять уроки сегодня было невозможно. Миссис Вильерс уже успела извлечь напуганную Кэтрин из толпы своих подружек и увести куда-то, где могла бы вытянуть из девочки все, что та знает, и даже больше того.

Эмили убедилась, что ее помощь больше не нужна, и снова вышла в холл. Ей хотелось поговорить с мистером Рикманом, как-то поддержать и ободрить несчастного отца. Она успела вовремя – мистера Реддока уже не было, а миссис Аллингем как раз сухо попрощалась с мистером Рикманом и удалилась в сторону своего кабинета.

Мистер Рикман, ссутулившись в своем теплом плаще, направлялся к двери, когда Эмили окликнула его.

– Мисс Барнс, – несмотря на то, что он выглядел сокрушенным своей потерей, Рикман слабо улыбнулся ей.

– О, мне так жаль, – пробормотала Эмили, чувствуя себя бестактной и не зная, что сказать. – Я не могу подобрать нужные слова, просто поверьте, что я искренне сопереживаю вам.

– Я знаю, мисс Барнс, – он протянул ей руку, и она пожала ее. – Я все еще не пришел в себя, известие о побеге Энид поразило меня слишком сильно, и только необходимость действовать заставляет меня быть на ногах, а не предаваться отчаянию в одиночестве своего осиротевшего дома.

– Что уже предпринято? – Эмили подумала, что лучше всего отвлечь его разговором о конкретных делах. – Вы видели мисс Сэмпсон?

– Я говорил со Сьюзен, пока все вы завтракали. С ней все еще мисс Брент, девочка поражена не меньше, чем я и все остальные. Я не виню ее, хоть она и должна была знать больше других о романе моей дочери и Найджела.

– Вы считаете, они поженятся? – осмелилась спросить Эмили.

Горькая усмешка исказила правильные черты.

– Не сомневайтесь, Найджелу нужны деньги для развлечений, а получить их он сможет, только вступив в брак с подходящей девушкой.

– Вы не лишите Энид ее денег? – не следовало бы спрашивать об этом, но Эмили понимала, что другого случая узнать, какова развязка будет этой истории, у нее может и не случиться.

– Разумеется, мисс Барнс! А что мне еще остается? Я слишком люблю свою дочь, чтобы обречь ее на бедность. Боюсь только, вскоре за меня это сделает Келбраттер.

– И вы позволили бы ей выйти замуж за этого юношу, если б он просил ее руки, как подобает?

– Не знаю, о, я не знаю, – в голосе Рикмана прозвучала такая боль, что Эмили уже сама стиснула его ладонь, словно пытаясь передать часть своих сил. – Вчера я бы ответил вам «нет», но сегодня я думаю о том, что согласился бы на этот брак, если б Энид хорошенько попросила меня, лишь бы ей не пришлось пережить то, что она переживает теперь.

– Зачем тогда пытаться догнать их? Пусть они вернутся супругами, и ваше прощение очень быстро вернет Энид уважение знакомых, даже если те отвернутся от нее сейчас.

– Вы говорите разумно, как всегда, мисс Барнс. Если бы моя дочь была вполовину так рассудительна, как вы, – мистер Рикман тяжко вздохнул. – Я и сам не знаю, зачем ищу ее, хочу лишь убедиться, что с ней не случилось ничего более ужасного, чем свадьба с неподходящим молодым человеком. Если бы побег удалось скрыть, я бы просил ее вернуться домой и согласился на венчание, но теперь… сегодня весь Брайтон будет знать о происшествии в Роттингдине.

– Сьюзен не стоило поднимать шум, но она так растерялась… – Эмили понимала, что мистер Рикман прав – мисс Сэмпсон следовало тайно сообщить об исчезновении Энид директрисе, а уж миссис Аллингем сделала бы все, чтобы не повредить репутации пансиона. – Но теперь уже ничего нельзя исправить.

– Вы правы, остается только ждать известий. Пожалуй, мне пора вернуться в Брайтон. Тетушка Найджела места себе не находит, ей кажется, что она должна была лучше следить за ним, но я-то знаю – этот молодой человек никогда не поддавался чужому влиянию, если уж он захотел получить мою дочь, рано или поздно он добился бы своего!