А ведь побежит, можно не сомневаться. Найдёт способ, от него всего можно ожидать, по головам пойдёт, но своего добьётся, а потом… потом от прежней жизни Виолы не останется и следа.

Именно такие мысли беспокоили её и за ужином, и за переводом, и во время вечернего чая, и перед сном, когда она, устроившись в их со Стешей комнате, достала подписанный контракт. Виолетта лежала на диване и перечитывала его, казалось, бесчисленное число раз, вглядываясь в каждую буковку и боясь, не пропустила ли чего важного, что обычно пишут мелким шрифтом, но от чего частенько кровь в жилах стынет.

Глаза уже отчаянно слипались, но сил встать, чтобы выключить свет, не было совершенно. Ничего, и так сойдёт, нужно просто отвернуться и плотнее сомкнуть веки. Так, с контрактом на груди и полыхающей люстрой, она и заснула. Через некоторое время сквозь вязкую дрёму Виолетта услышала шорох бумаги, ощутила мягкость кашемирового пледа, которым её накрыли, и наконец-то смогла расслабиться, когда чья-то чуткая рука выключила свет. Долгожданная темнота была именно тем, чего ей сейчас так не хватало, и позволила окончательно погрузиться в сон.

Глава 18

«Контракт!»

Это была первая мысль, всплывшая в сознании при пробуждении. Виола рывком села в постели и в панике огляделась. Она спала одетой на диване, укрытая любимым пледом, бумаги аккуратно лежали на столе рядом с ноутбуком. В воздухе не пахло скандалом, хотя она ведь ещё не видела Ярика. Читал? Не читал? Может, просто положил на стол и не вглядывался в содержание? Ланин не страдает домостроем и не контролирует её документацию, одежду, украшения и прочее, за это ей и нравится их замужество.

Виолетта осторожно выглянула из комнаты. Тишина. Шмыгнув в ванную, она быстро приняла душ и промокнула мокрые волосы полотенцем, предпочитая сушить их естественным путём. А потом поспешила на кухню готовить для них с мужем завтрак, параллельно прикидывая, как можно задобрить супруга перед предстоящей непростой беседой. Если, конечно, он с порога не набросится на неё с упрёками. Яр обычно хорошо контролирует гнев и обладает невероятным терпением, этого у него не отнять, но когда дело касается Тимура, что-то в нём переключается, а тормозные колодки истончаются до критического уровня.

Когда жарился омлет, Виола услышала, что Ярослав уже встал и отправился принимать водные процедуры. Пока готовила тосты, Виолетта собирала в себе крупицы решимости. Так не хотелось нарушать спокойную атмосферу ссорой (или даже скандалом), но этим воскресным утром она таки дозрела до того, чтобы сообщить благоверному о подписанном контракте, вполне представляя себе, какой может оказаться его реакция.

Ей очень не хотелось видеть на лице Яра огорчения, гнева или разочарования, нравилось, когда он смотрит ласково… совсем как сейчас. И нет в этом взгляде ни тени недовольства или возмущения. Значит, не читал? Или делает вид, что ничего не видел?

Ярик, который подошёл практически неслышно, пожаловал на кухню в банном халате и с полотенцем на шее, с влажных волос тоненькими струйками стекала вода, оставляя на ткани тёмные разводы. Виола почти не испугалась этого внезапного появления, только вздрогнула, когда в дверном проёме вдруг возникла мужская фигура.

— Что такое? — спросил муж в ответ на её пристальный взгляд. — Смешно выгляжу с бардаком на голове?

— Ты всегда выглядишь замечательно, и с бардаком, и без, — Виола, почти не отдавая себе отчёта в том, что делает, подошла, накинула на голову Ланина полотенце и аккуратно промокнула оставшуюся влагу.

— Ты чего это вдруг? — удивлённо послышалось из-под полотенца.

— Просто… немного за тобой поухаживаю… — пробормотала она, не прекращая своего занятия. Сегодня ей ещё больше, чем вчера, хотелось зарыться пальцами в волосы благоверного. Странное желание и почти бесконтрольное, которое не имело никакого отношения к «задабриванию». — Ты против?

— Совсем нет… — Яр замер, позволяя ей копаться в собственных вихрах.

А она и рада. Отложив полотенце, усадила его напротив зеркала в прихожей, взяла расчёску, включила фен и принялась укладывать ему волосы. Ей вспомнилось, как Ритка хозяйничала в шевелюре Вовки. А что, ничего так, приятно.

Ярослав смотрел на жену, которая, кажется, очень увлеклась процессом, даже нижнюю губку закусила, и не мог сдержать улыбки. Тонкие и чуткие пальчики Виолы колдовали над его головой, и Яру всё это чертовски нравилось! Он не знал, что с ней вдруг произошло, но боялся неосторожным словом или жестом её спугнуть. Поэтому молча сидел на стуле, следя за любимой полуприкрытыми глазами.

Сколько раз он со скрытой завистью смотрел, как в предтурнирной суете партнёрши заливали лаком волосы партнёрам, и мечтал оказаться на их месте. Сидеть, смежив веки, и чувствовать на себе руки Виолки, которые дарят заботу. Но в итоге именно он всегда помогал ей с причёской и был рад, что она ему это позволяла, тогда как некоторые девушки почти пинками гнали парней от своих голов, чтобы те ничего не испортили.

— У тебя такие послушные волосы, — лицо Виолетты в этот момент было слишком близко, чтобы оставаться равнодушным. — А я и не знала раньше…

— Ты ещё многого обо мне не знаешь, — ответил он, заставив себя не двигаться с места, хотя у него возникло почти нестерпимое желание одной рукой накрыть её ладошку, а другой притянуть к себе и… — Хочешь узнать?

— З-завтрак готов, можем садиться, — Виола отвела взгляд и поспешила отстраниться, испугавшись хриплых ноток, внезапно появившихся в голосе мужа. Она чутко уловила эту перемену в его настроении.

— Пахнет аппетитно, — хрипотцы в голосе супруга поубавилось.

— П-правда, пока мы тут возились, всё, наверное, уже остыло, — добавила сглотнув и отступив ещё на пару шагов.

— Ничего, подогреем, — отмахнулся благоверный вставая.

— Я к-кофе сделаю, — Виолетта поспешила сбежать на кухню.

Что-то она от его близости разволновалась сверх меры. А сердце-то почему вскачь припустило? Это же Яр, Яр, не Тимур!

— А я… пойду оденусь, — донёсся до неё голос Ланина, который тем не менее отправился почему-то не в комнату, а обратно в ванную. Может, что-то забыл?

Чувствуя себя очень странно, Виола была рада, что Ярик ушёл и у неё есть время немного успокоиться. Её ладони до сих пор ощущали мягкость его волос, а желание снова в них покопаться возросло многократно. Как бы у неё зависимость не выработалась. Как она теперь понимала Ритку, которая хозяйничала в шевелюре мужа как сама хотела. Яр сидел на стуле и смотрел на неё снизу вверх, весь такой податливый и послушный, совсем как большой пёс, который позволяет хозяину себя гладить и творить что вздумается.


Но не стоит забывать, что даже у самого доброго собакевича есть клыки. Один раз она уже испытала на себе лязг мощных челюстей, да так, что до сих пор забыть не может, пусть тогда это и было совсем другое «животное», куда менее доброе и гораздо более дикое. И теперь ей по-прежнему страшно подпустить к себе такую вот «зверюгу», даже если на вид она кажется преданной и безобидной. А впрочем… Виолетта взглянула на ладошку и подвигала пальцами, снова вспомнив, как пропускала меж них каштановые пряди.

Кофе уже давно стоял на столе, тарелки с едой тоже, но муж всё не шёл. Виолетта приблизилась к ванной комнате и постучала.

— Завтрак на столе, — сообщила она и вернулась на кухню, решив, что сейчас точно ничего о контракте рассказывать не будет. Лучше потом, днём… или даже вечером. Когда они будут на улице и стены перестанут давить со всех сторон, когда вокруг будет больше открытого пространства и воздуха.

«Напугал, — с досадой думал Ярослав, освежая лицо очередной пригоршней холодной воды. — Ничего такого, вроде бы, и не сотворил, даже за руку не взял, хотя очень хотелось…»

Когда она отпрянула, его игривое настроение махом испарилось. В очередной раз захотелось расквасить нос и запинать ногами ту тварь, которая сделала Виолку такой. Хотя сегодня что-то в ней изменилось. Его внутренний локатор уловил странные и едва заметные сигналы, ощутил тонкую ниточку, протянувшуюся между ними, особую ниточку… Сейчас она истончилась до предела, но не порвалась, потому что Ярик не дал ей порваться, позволил Виоле уйти и ушёл сам. И он не он будет, если не укрепит эту ниточку и не превратит в канат, который уж точно свяжет их навсегда.

Яр опирался руками на раковину и смотрел на себя в зеркало. Капельки воды стекали по лицу, шального блеска в глазах не наблюдалось. Эмоции снова под контролем, можно выходить. Он бросил взгляд на волосы, которые лежали красивой волной, наощупь вытер руки полотенцем и аккуратно прикоснулся к причёске, сделанной женой. Да, вот он, первый шаг к нормальной семейной жизни, к отношениям между парой не только на паркете…

В нём до сих пор жили ощущения от прикосновений её пальчиков, от той трепетной заботы, которую она ему дала и которой он так долго ждал. Ярик и сам не заметил, как на его лице медленно расплылась улыбка. Неужто случилось то, на что он надеялся, и тень Тимура стала потихоньку исчезать из её сердца? Ему ведь не показалось?


Виола стояла у кухонного окна и ждала мужа. Она глядела на опавшую листву за окном и думала, что осень как раз самое время, чтобы выбросить из сердца тяжёлый груз, сбросить балласт, мешающий жить (как деревья сбрасывают листья), и открыть себя для чего-то нового. Вряд ли новое придёт так сразу, но для него уж точно нужно освободить место, чтобы было куда приходить.

Яра, который вернулся одетым как для прогулки, Виолетта встретила улыбкой, усадила за стол и предложила после завтрака не просто погулять, а пройтись по магазинам. Она чувствовала себя виноватой перед детьми, ведь собиралась на некоторое время «запереть» их на даче и, можно сказать, отдалить от себя. Поэтому намеревалась чем-то их порадовать, подарить игрушки, которые они давно хотели, не дожидаясь Нового года. И, конечно, планировала навещать как можно чаще. Свёкры временному переезду только обрадуются, сами сто раз предлагали оставить их с Яром вдвоём. Пусть думают, что они с мужем прислушались, а дальше время покажет.