— Яр, ты не помнишь, насколько глубоко у нас в реке под мостом? — пробормотала она.

Парень облился холодным потом и основательно встряхнул подругу:

— Эй, ты чего там удумала, а? У тебя в животе малыш, не забыла? И он хочет появиться на свет, очень хочет! Ради него живи!

— Ярик, я…

— Виол, ты знаешь о моей сестре… Я никогда не стану дядей и не смогу нянчить племянников. Но этот карапузище, — Яр положил руку на её живот, — он должен родиться!

Виолетта тоже прижала руки к животу поверх его ладони, очередная порция слёз покатилась по её щекам.

— Прости, маленький, я глупость сказала… — проговорила, обращаясь к будущему младенцу.

— Виол, я просто буду рядом, хорошо? Помогу с малышом… — продолжал увещевать Ярослав. — А потом разберёмся между собой, время покажет.

— Но я же… Я не могу тебе ничего обещать! — сказала в отчаянии. — А давать, возможно, ложные надежды…

— Тогда не давай, — качнул головой он. — Но я в любом случае буду надеяться, что со временем у нас с тобой всё получится.

— А если не получится? Я попросту украду годы твоей жизни?!

Ярослав был ей благодарен за эти слова, благодарен, что даже в такой ситуации думала о нём, а не схватилась за его предложение как за последнюю соломинку, наплевав на чувства партнёра. Но в то же время её сомнения всё осложняли.

— Ты и так уже украла их достаточно, почти всю мою жизнь только и делаешь что воруешь… — признался Яр. — В кроватке мелкая лежала, улыбалась и тянула ко мне ручку — вот тогда и начала воровать… Думаешь, я бы кому попало приносил свои игрушки?! Так что сейчас побудь немного эгоисткой и подумай не о взрослом дядьке, а о том, кому только предстоит появиться на свет. Что для него важно и нужно.

— Ну какой ты взрослый?! — возразила Виола сквозь слёзы. — Всего на год меня обогнал.

— Да уж постарше всяких вчерашних школьниц. Так что хватит мне тут перечить! — сказал он притворно строгим голосом. — Ты несовершеннолетняя, поэтому нам нужно одобрение родителей.

— Мои тебя всё-таки прикончат, — она опустила голову и сжала виски.

— Не прикончат. Я же тебя не бросаю в таком положении, мы пожениться собираемся, — заявил веско.

— Ладно, не прикончат, но попытаются точно…

— Это да…

— Господи, мы с тобой оба сошли с ума… — судя по тону, девушка окончательно сдала позиции.

— Нет, это мир вокруг сошёл с ума, если жертву насилия не поддерживают, а поливают грязью. А мы с тобой ещё бодрячком держимся, — Ярослав обнял зазнобу и помог ей подняться, а потом по обыкновению отпаивал на кухне мятным чаем.

Виолетта сидела уткнувшись в чашку, потерянная и уязвимая… Он нарезал хлеб и сжимал рукоять ножа так сильно, что ногти вонзились в ладонь. Яр хотел бы разорвать урода, который с ней это сделал, порвать в клочья, оторвать причиндалы и затолкать в одно место… Узнать бы, только бы узнать, кто так по-скотски поступил. У Ярика имелись определённые подозрения, кто это был (вернее, у кого имелся мотив), но в то же время ублюдком мог оказаться и кто-то из чужих. И Виолка… Она действительно не знает, кто это сделал, или просто покрывает вполне определённого гада?

Ярослав готов был вытрясти из администратора гостиницы душу и учинить скандал. И только машина патрульных, которые подъехали к кафе, чтобы перекусить, охладила запал. А сейчас ситуация осложнилась ребёнком, зачатым таким неблаговидным путём.

Он бы и рад иметь возможность обо всём подумать, но времени на это совершенно нет. Решение пришлось принимать поспешно, спонтанно, почти в панике, однако Ярик ни о чём не жалел. Стать для Виолы отдушиной, тем, к кому она обратится за советом, кто всегда поддержит… Это ему удалось. Возможно, удастся стать и тем, к кому потянется её сердце. Пусть не сейчас, но в будущем… Когда сотрутся воспоминания об уехавшем Тимуре, когда затихнет боль от выпускной ночи. Хотя затихнет ли, если рядом постоянно будет живое напоминание, которое, вполне возможно, окажется похожим на пока неизвестного отца?!

Глава 4

Виолетта постепенно успокаивалась. Она ещё не до конца осознала своё положение будущей мамочки, но рядом был тот, кто помог прийти в себя и вытащил из бездны отчаяния. Глянув на Ярослава, который сосредоточенно нарезал хлеб (причём всю буханку вместо пары-тройки кусочков) и кривил губы, явно размышляя о чём-то серьёзном, Виола ощутила невероятное тепло. Кто ещё мог бы протянуть руку помощи в такой ситуации?! Кому ещё можно было довериться?!

Впереди неизвестность. Как всё это будет? Каково стать мамой в семнадцать? Каково быть замужем? В её жизни не было ни поцелуев под луной, ни свиданий (если не считать их с Яриком прогулок после тренировок), и тут бац — беременность. А вместе с ней ответственность, какой никто из них двоих не знал прежде, и полная смена курса. Всё, что было распланировано на ближайшие годы, придётся кардинально менять. Получится ли? И смогут ли они стать хорошими родителями, ведь сами ещё фактически дети?!

— Яр… — позвала девушка. — Руку порежешь.

Парень опомнился и отложил нож, которым кромсал несчастную горбушку. Опёрся о стол и посмотрел в окно.

— Сначала поговорим с моими, — решил он. — Так больше шансов, что я доживу до утра. А потом все вместе пойдём к твоим. Я повинюсь и… не знаю. Ну, пусть ударят меня, если легче станет. Лишь бы не настаивали на аборте и согласились на свадьбу.

И ведь Ярослав не преувеличивал. Родители Виолы вполне могут на такое пойти. Тотальный контроль за её жизнью был установлен с самого детства. Всё должно было быть по плану, заранее предусмотрено, шаг вправо, шаг влево — расстрел. Сказывалось военное прошлое отца. Майор в отставке, он был уволен из армии после несчастного случая, где получил серьёзные травмы и инвалидность. С тех пор полноценно работать не мог и почти безвылазно находился дома, жил на специальную пенсию и пособие по инвалидности, а матери приходилось разрываться между домом и работой, чтобы и за мужем поухаживать, и лишнюю копейку в дом принести.

Виола со своей стороны делала всё, чтобы облегчить жизнь родителям. Радовала их отличной учёбой, полностью взяла на себя обязанности по дому и ходила в магазин на пару с Яриком, который помогал донести тяжёлые сумки. Но когда отец лишился возможности командовать бойцами, то перенёс «полигон» в собственную квартиру и всё активнее вымещал на домашних, особенно на дочери, желание руководить и быть главным.

В итоге Виолетта была заперта в тесных рамках и почти задыхалась от его надзора, а мама… Мама, воспитатель в детском саду, кажется, всю свою доброту растрачивала на работе, потому что с дочерью была почти столь же строга, как и отец. Возможно, её просто утомляло множество непослушных детишек, поэтому в собственной обители непослушания она не терпела.

И совсем другими были родители Ярослава. Евгений Петрович и Светлана Алексеевна Ланины стали для Виолы фактически второй семьёй, особенно когда съехала к мужу их старшая дочь. Дядя Женя и тётя Света, привыкшие с присутствию Катерины, очень скучали и выливали свою нерастраченную любовь на Виолетту, которая, можно сказать, только в их доме её и имела. Стоит ли после этого удивляться, что она куда охотнее делала уроки у друга, чем у себя?! Их жилище было для неё отдушиной, местом, где можно спрятаться и немного побыть собой.

Именно поэтому Виола очень волновалась, когда они с Яром ставили его родителей в известность о положении вещей. Боялась увидеть в их глазах гнев и разочарование. Хоть бы тётю Свету удар не хватил, она вообще очень чувствительная. После несчастья с Катей они, конечно, очень хотели внуков, но позже, а сейчас прочили сыну хорошую карьеру, однако приняли ситуацию удивительно стойко.

— Ну что ж, Ярик. Ты уже взрослый, должен нести ответственность за свои поступки, — вздохнул дядя Женя. — Придётся тебе скорректировать планы на ближайшее будущее и… привыкать к роли отца.

— Не от Катерины, так хоть от Ярика… — пробормотала тётя Света и посмотрела на мужа, который приобнимал её за плечи.

У Виолетты от облегчения ослабли колени. Рука партнёра, сжимавшая всё это время её ладошку, немного расслабилась. Он тоже волновался.

Но куда сложнее ситуация обстояла с родителями потенциальной невесты. Виола даже представить не могла, как заявится к ним и скажет: «Мам, пап, у вас скоро появится внук или внучка!» Не могла, но пришлось. Придя всем составом (будущие молодые и родители жениха), куда мягче и гораздо более завуалированно, но они в итоге донесли до Городецких неординарные новости.

Виолетта дрожала как осиновый листок. Внутренне Ярик, кажется, дрожал вместе с ней, но пытался с собой совладать и лишь крепче сжимал девичью ладонь под прицелом взглядов её родителей.

— Дурочка, что же ты натворила?! — всхлипнула мама.

— Дотанцевались?! — разразившись бранью, рыкнул отец. — Я же сказал, чтобы руки при себе держал, а ты мне дочку обрюхатил! — и схватился за армейский ремень.

Когда мама с папой ругали Ярослава, Виоле было перед ним безумно неудобно. Но когда отец ударил Ярика, она ощутила его боль как свою, хлёсткий звук прошёлся серпом по нервам. Всё произошло так быстро, что никто не успел ничего предпринять.

— Папа, не надо! — девушка заслонила партнёра собой и едва не угодила под следующий удар.

Ярослав сориентировался быстрее, молниеносным танцевальным движением убрал её с опасной траектории.

— А ты? — накинулся родитель уже на дочь. — Как могла так меня опозорить?! — и замахнулся снова.


Тут уже вмешались родители партнёра, которые оправились от неожиданности после внезапной «атаки», вынудили отца отложить ремень и уговорили взять себя в руки и успокоиться. А друг задвинул Виолу себе за спину, продолжая держать за руку.