- Макар!!! – это уже она.


И дальше:


- ПАПА!!!


Папа… Варя не поняла, кто кричал, и лишь увидев перед собой прыгающего через несколько ступеней Ваню, несущегося опрометчиво вниз, расталкивающего перед собой шокированных происходящим людей, до неё дошло, кто кричал.


- Папа!!! Нет… папа…


Ваня подбежал к Макару первым. Потом охранник, какие-то люди. Началась суета.


Сама же Варя продолжала находиться в странном состоянии. Полностью дезориентированная, не способная понять, что произошло.


Она не помнила, как сбежала с эскалатора. Как обогнула его. Как устремилась к Макару. Её душа рвалась к нему. Быть рядом…с ним…


Она молилась, в те роковые для неё секунды. Неосознанно, но её губы шептали слова прошения. Не лишай… Не лишай нас всех счастья… Мы столько раз теряли… Она, Ваня, все они…


Не забирай…


Лицо Макара заливала кровь. Он к тому времени каким-то невероятным образом уже умудрился сесть. Одной рукой продолжал удерживать девочку, что в полете потеряла сознание, второй прижимал к себе плачущего Ваню.


- Всё хорошо…


Варя, расталкивая откуда-то уже собравшуюся толпу народа, зажала рот рукой, не замечая, как рыдает в голос. Она стояла на ставших нечувствительными ногах и смотрела на того, кого любила так отчаянно, так сильно, что одна мысль о том, что она могла его потерять здесь и сейчас замораживали душу, разрывали сердце на части.


Варя, сильная, смелая, привыкшая воевать до конца, смело идущая по жизни, застыла в анабиозе, не осознавая в полной мере, что случилось на её глазах.


И не случилось – тоже.


- Мужчина… Господи… С вами всё хорошо? Как девочка?! Где родители? Давайте мне её сюда… А этот мальчик? Чей?


- Мой, - хриплый голос Макара прошелся оголенными проводами по её коже.


- Я его… его… Это мой папа…


***


Несмотря на то, что Макар сопротивлялся – кто бы сомневался! – его отвезли в больницу. Варя поехала следом на машине, Ваня - в «скорой» вместе с ним.


Мальчик беспрестанно плакал, молча, все сильнее размазывая по грязному лицу разводы.


Как позже будет смеяться Макар, он родился в рубашке. Если не считать нового шрама на голове и приличной гематомы, он отделался сотрясением мозга, ушибами и парой трещин в ребрах. Мелочь, по сравнению со спасенной жизнью ребенка.


Ваня не отходил от Карельского. Когда один из дежурных врачей строго попросил увезти мальчика, Макар рыкнул на него и сказал, что тоже уходит. Пришлось пойти на уступки. Не каждый день к ним в отделении привозят героев. Услышав последнюю реплику, Макар хмыкнул.


Потом их спровадили в отдельную палату.


- Пару часов хотя бы полежите.


- Зачем?


- Давайте, мы сделаем анализы.


- Зачем?


- Чтобы убедиться, что с вами всё в порядке.


Варя вошла к ним в палату, шатаясь и полностью обессиленная. Макар сидел на жесткой кушетке, а Ваня, свернувшись клубочком, спал, продолжая всхлипывать во сне.


Макар, услышав звук открывающейся двери, повернул голову. Увидев, что это Варя, улыбнулся треснувшими губами и похлопал рядом с собой.


Расстояние до него и той синей кушетке для Варвары навсегда останется в шагах. Двенадцать.


Она не села – рухнула на неё, как подкошенная. Силы закончились.


- Ну, что ты, маленькая… Что…


Руки, надежные, сильные, кое-где поцарапанные и содранные, обняли её.


- Я люблю тебя, Карельский.


Эти простые слова, которые нам порой невероятно сложно произнести, вертелись у Вари на языке все полтора часа, что казались ей вечностью. Пока они добирались до больницы, пока Макару оказывали первую помощь. И ещё одна мысль билась в голове: не сказала, промолчала, не узнал. Ей стало жизненно важно сообщить Макару о своих чувствах. Она не думала, услышит ли ответное признание. Главное – сказать самой. Чтобы он знал. Всегда.


Рука Макара сжала ее талию сильнее.


- Варя, девочка…


Она всхлипнула и тихо-тихо затараторила:


- Я так испугалась, Макар, ты даже не представляешь! Когда ты прыгнул… Умом понимаю, что правильно, что иначе ты не мог, что ты спасал девочку… Без тебя бы она разбилась, а у самой сердце остановилось. Всё, думала, сяду прямо там, на лестнице. Макар, я даже не поняла, что Ваня заговорил. Представляешь, он говорит! И он тебя…


Она не договорила.


Не смогла.


Любимые губы прижались к её затылку. Нежно, с затаенным трепетом.


- Папой назвал. Я сам ошалел. Только ради этого стоило прыгнуть.


- Он заговорил… от стресса… И, получается, раз тебя так назвал, то признал… Он же меня…


- Тихо-тихо. Всё будет, Варь. Видимо, так уж у нас заведено, у мужиков. До последнего терпим. Не говорим то, что должны сказать, - его губы заскользили к её шее, опаляя и между тем успокаивая.


Сейчас, находясь с ним рядом, в его объятиях, она выдохнула. Снова ожила. Они вместе. Все целы, почти невредимы, и с Ваней случилось настоящее чудо. Врачи не раз ей говорили и разводили руками, что у Вани нет дефекта речи, что ни о каком физическом недостатке нельзя говорить, и указывали на психологическое состояние мальчика. Тот с раннего детства подвергался сильнейшим стрессовым испытаниям, и психика ребенка поставила «блок». Некоторые выражали надежду, что однажды этот «блок» падет.


Варя верила. Всегда. И ждала.


- Вы очень упрямы. Что ты, что Ваня. Уснул, намаялся. Когда он вцепился в тебя там, в торговом центре…


Она не могла подобрать слов. Начинала говорить, а слова застревали в горле, и снова хотелось плакать. Крепилась, обрывала себя.


- Согласны, упрямы. Поэтому говорю сейчас: я тоже люблю тебя, девочка. Безумно люблю. Одержимо. Ты не представляешь, как сильно.


Услышав заветные слова, Варя замерла, попыталась задрать голову и заглянуть в глаза мужа, но тот не дал. Уткнул её лицо к себе в грудь. Его сердце билось учащенно, выдавая волнение.


- Я не обещаю тебе, что буду каждый день говорить эти слова. Просто знай. Хорошо?


Она быстро-быстро, как смогла, закивала.


Большего и не требовалось.


Карельский, он такой... Карельский.


ЭПИЛОГ


Марк подрядился быть подрядчиком. Вот такая тавтология.


- Хочу попробовать, - сказал он.


- Значит, пробуй, - тотчас согласился Макар.


Варя кусала губы.


Серьезно? Макар её поражал всё больше и больше. С каждым днем.


Он не просто влился в их семью. Он стал ГЛАВОЙ семьи. Всех. Марка, Мити, Вани. Да-да, Марка тоже, несмотря на то, что у того появился отец. Результат ДНК пришёл положительный. Кто бы сомневался… У Вадима и Марка пока не всё шло гладко в налаживании отношений, но они оба старались. Вадим предлагал Марку переехать к нему, но тот уперся.


- У меня здесь дом.


И всё тут.


Захар сделал им на свадьбу нереально сумасшедший и дорогущий подарок. Подарил участок земли.


Даже Макар был удивлен.


- Приятно, твою ж мать… Варя, что ты думаешь по этому поводу?


Девушка охватила плечи руками.


- Не знаю… Земля – это здорово.


Макар прищурился, и знакомые мурашки побежали по телу.


- Как насчет того, чтобы построить дом.


- Дом? – у неё что-то дрогнуло в груди.


- Угу. Наш с тобой.


Хорошо, что Варя сидела.


- Построить самим? – она чувствовала себя странно. Никак не могла собраться с мыслями, сформировать их.


- Не самим, конечно… Работать будет строительная бригада. Да и я иногда рубанком могу пошмыгать. Но в основном профессионалы, по нашему с тобой проекту. Как и что мы хотим.


- Но это же дорого…


- Но и строиться мы будем не сразу, Варюш. Я где-то читал, что в среднем на строительство дома уходит от трех до пяти лет. Нормальные сроки, потянем.


Он всегда говорил «мы».


Не «я».


И это опрокидывало на лопатки.


Макар не работал, он пахал. Много. Постоянно. Варя хотела бы помогать и работать больше, но тут Макар схитрил: провел несколько разговоров, манипуляций, надавил с помощью Вани; и теперь у Вари осталась лишь одна группа, и то занятия проходили в то время, когда тренировался Ваня. Да и положа руку на сердце, Варя понимала, что её зарплата… это так, на трусики, на лифчики и на любимый кофе.


Макар же обеспечивал их всех. Присмотревшись к нему, она поняла, что ему нравится. Он кайфует от того, что много работает, получает результат. По-другому, он не мог.


Но когда требовалось, он безоговорочно оставлял работу и к ним.


Много времени проводил с Ваней. Учил его. Разговаривал с ним.


Ревновала ли Варвара? Иногда случалось. Ей было стыдно от подобных эмоций, и она себя одергивала, обзывала дурой. Радоваться надо, что её мужчины нашли общий язык, а у неё нет-нет да что-то саданет по душе. Все мы люди, и эмоции не всегда подвластны нашим желаниям.


Её Ваня тоже называл мамой.


Процесс усыновления прошел гладко. Без лишних вопросов. Никто им не препятствовал. Варя подозревала, что Макару пришлось задействовать свои связи, но спрашивать не стала. Ни к чему. Да и не скажет он. Потому что он мужчина, и он решает проблемы.