— Я могу лечь спать на полу, — нарушаю тишину.

— Мне неловко, что я тебя так стесняю. У тебя раскладывается диван в зальной зоне?

— Даже если бы диван раскладывался, он слишком мал даже для тебя. Не бери в голову, я кину матрас на пол, — говорю, покачивая Ульяну на локте.

— Думаю, я могу заказать раскладушку и…

— Марш в ванную! — пресекаю попытки Даши нагородить чепухи.

Командный тон действует на неё безотказно. Видимо, она по правде привыкла находиться в ежовых рукавицах строгого отца. Про мать Даша сказала лишь мельком, что та скончалась от сердечного приступа шесть лет назад. С тех пор у Даши остался только отец. Он взялся за неё серьёзно.

Я беру Дашин телефон и загружаю галерею, ища фотографии отца-военного. Нахожу несколько фотографий и разглядываю. Суровый тип, думается мне. Даже в повседневной одежде он держится очень строго. Короткие тёмные волосы, стриженные почти под ноль. Чуть вздёрнутый подбородок, грозный прищур тёмных глаз, как будто уже взял меня на прицел.

— Смотри, Уля. Это твой дед, — разворачиваю телефон экраном к малышке. — Нравится?

Малышка в ответ напрягается всем тельцем и издаёт очень громкий, капризный плач.

— Роман Николаевич, вы не нравитесь своей внучке!

Я откладываю телефон Даши в сторону. Едва смартфон касается стола, как раздаётся телефонный звонок. От того самого Романа Николаевича. Как говорится, помяни чёрта, и он явится. Позвать Дашу? Но она только зашла в душ, и ей нужно привести себя в порядок.

В принципе, я могу ответить на звонок сам. Прощупать почву так сказать. Буду иметь понятие, с кем мне придётся иметь дело.

— Алло? Роман Николаевич?

В ответ повисает изумлённая тишина., потом раздаётся отрывистое:

— Да.

Буду считать, что начало разговора уже положено.

— Я Игорь, — представляюсь. — Игорь Кузнецов.

— Где моя дочь, Игорь Кузнецов?

Ледяной тон отца Даши не подразумевает даже короткого полярного лета. Нет, там только тундра и вечная мерзлота!

— Мы недавно приехали из роддома. Даша отправилась в душ. Я сижу с малышкой.

Опять повисает пауза. Роман Николаевич словно размышляет, стоит ли тратить время на разговоры со мной или сразу ликвидировать цель даже с огромного расстояния.

— Я слышу, как ты успешно сидишь с моей внучкой, салага. Почему она плачет?

Мне послышалось или отец Даши назвал меня салагой? Пока я раздумываю, что на это ответить, меня начитывают отчитывать, как новобранца.

— Ты так и будешь стоять истуканом, Кузнецов? Или попытаешься сделать хоть что-то? — отец Даши и не думает сбавлять обороты, начиная раздавать приказы. — Положи ребёнка. Включи громкую связь. Осмотри малышку.

Я так понимаю, что осмотреть нужно ребёнка, а не телефон. Поэтому я укладываю малышку на пеленальный столик и пытаюсь справиться с кучей заклёпок. Расстёгиваю их поочерёдно под громкий рёв младенца и нетерпеливые вздохи Романа Николаевича. Расстегнув кофточку на малышке, замечаю прищепку на пупке и с какой-то гордостью думаю о том, что именно я присутствовал при этом и даже приложил свою руку.

— Ты уснул, что ли?

— Нет, — отвечаю как можно точнее. — На первый взгляд с ребёнком всё хорошо. Только она покраснела.

— А на второй взгляд? — насмешливо спрашивает отец Даши. — Ты заглядывал в подгузник ребёнка?

Заглянув в подгузник, я обнаруживаю причину истошных воплей Ульяны. Ах ты, маленькая чистоплюйка. Проблема найдена, осталось устранить. Оказывается, Уля просто обделалась!

— Нет. Это ты обделался, — резко заявляет отец Даши. — Первый тест на отцовство провален, салага.

— Хм. Я подумал вслух?

— Да.

Тон отца Даши мне неприятен. Он настроен враждебно и видит во мне недостойного и гнусного совратителя его прелестной дочурки. Хоть я и пальца к этому не приложил, но шишки сыплются на меня. Можно просто послать отца Даши пешим ходом в дремучий лес, но я же согласился быть папой напрокат. А к этой роли прилагается строгий отец Даши, ненавидящий меня едва ли не каждой порой своей кожи.

— Возможно, я вам не нравлюсь…

— Так и есть, — соглашается отец Даши.

У меня нет времени обдумывать линию поведению с Романом Николаевичем. Я не обязан огребать по первое число за чужие грехи и отвешивать себе пинков под зад тоже не позволю.

— Откровенно говоря, я тоже от вас не в восторге, — признаюсь я. — Ваша муштра привела только к тому, что Даша едва в обморок не падает, когда вы ей звоните.

Я достаю упаковку влажных детских салфеток, вытирая малышку. Когда испачканный подгузник был убран в сторону, она начала кричать намного тише.

— Сейчас ты нравишься мне ещё меньше, Кузнецов. У меня рейс на самолёт ранним утром. Передай моей дочери, что завтра я буду у вас.

— Вас встретить в аэропорту?

— Будь уверен, меня встретят. Только назови номер квартиры.

— Никольская улица, дом номер…

— Я знаю номер дома, Кузнецов, — обрывает меня. — Мне нужен только номер квартиры.

— Ах да, вы же шпионите за Дашей! — начинаю злиться и чувствую, что меня несёт. Но остановиться уже не могу. — Чиповать дочку не думали?

— Ты закапываешься, Кузнецов, — безразлично говорит в ответ отец Даши.

— Может быть, вы хотели сказать, что я зарываюсь?

— Я сказал лишь то, что хотел сказать. Ты закапываешь себя сам… Скоро увидимся.


Глава 14

Даша

После принятия душа я чувствую себя значительно легче. Войдя в комнату, замечаю Игоря, стоящего над Ульяной.

— Ты менял ей подгузник? — удивляюсь я.

— Она кричала, я не сразу сообразил, что надо делать, но твой отец подкинул хороший совет…

— Подожди-подожди! Мой папа? Ты разговаривал с ним?

Мне только предстоит привыкнуть к глобальным изменениям в моей жизни: дочь, проживание с мужчиной в одной квартире, обман отца. Поверит ли папа в мой спектакль?

Но больше всего меня поражает сам Игорь: лёгкий на подъём и очень отзывчивый. Он даже полез менять Ульяше подгузник, пока я мылась в душе. Не каждый мужчина на такое способен.

— Спасибо, — тянусь к локтю, погладив горячую, золотистую кожу. В ответ Игорь обвивает меня за плечо одной рукой и прижимает к себе. Мне хочется уткнуться лицом в его внушительную грудь и потереться об неё носом, впитывая пряный, мужской аромат.

— Кстати, подгузник нужно было повернуть другой стороной, но это мелочи. Я хотела искупать Ульяшу. Снимешь это для архива? — прошу с надеждой.

— Да без проблем, — соглашается он.

Ванная комната в доме Игоря очень просторная, не нужно толкаться локтями, как в хрущёвке. Хватает места и для меня с Ульяшей, и Игорю, вольготно расположившемуся на низком пуфе. Он снимает на g0-Pro, подшучивая, что быть родителем — это самый экстремальный вид спорта, в котором он принимал участие.

Мне хочется расспросить Игоря о личной жизни подробнее. Не для того, чтобы чётко ответить на папины вопросы, которых, вероятно, будет очень много. Но для себя. Я хочу узнать этого мужчину поближе…

После купания смахиваю тыльной стороной ладони пот со лба. Я боялась сделать что-то не так. Но малышка почти не кричала, смешно двигала крохотными кулачками и дёргала ножками. Я рада обществу Игорю. Он с любопытством наблюдает за моими действиями и подбадривает. Не знаю, чтобы я без него делала.

Когда я собираюсь прикладывать дочку к груди, Игорь удаляется на кухонную зону, разговаривая по телефону вполголоса. С удивлением замечаю, что уже довольно поздно. Дочка уснула, я укладываю её в кроватку и не знаю, чем себя занять. Вспоминаю о бардаке на полках с нижним бельём и занимаю себя этим, коротая время.

— Она такая спокойная! — удивляется вполголоса Игорь, стоя над детской кроваткой. — Кажется, те, кто жалуются на младенцев, просто преувеличивают!

Его оптимизм служит той самой зарядной батарейкой, которой так не хватает в моей ситуации.

— А какая у тебя история, Игорь?

— Что?

Его решительное лицо становится жёстче и взрослее за пару секунд. Парень отрицательно качает головой.

— У меня нет особой истории. Кроме того, что я был женат…

— Да, я знаю, ты говорил, что разведён. А причина?

Я начинаю расправлять ладонями складки на постельном белье. Хмурюсь. Отец сделает замечание, что я не слежу за домом должным образом. Прошу Игоря дать мне утюг.

— Обойдёмся без пыток, Дарья, — усмехается Игорь, переводя всё в область шутки. — Просто мы с бывшей не сошлись характерами. Такое бывает. В следующий раз я не буду торопиться с женитьбой…

— И всё-таки мне нужен утюг. Надо погладить постельное бельё.

— Уже поздно, — качает головой Игорь, доставая матрац и бросая его на пол. — Тебе лучше лечь отдохнуть.

— Но папа сделает мне замечание, что постель плохо проглажена…

— Если он сделает тебе замечание, скажешь, что я запрещаю тебе махать утюгом на ночь глядя, — обрывает Игорь, укладываясь на матраце. — Я тоже могу быть диктатором, как твой отец.

— О чём вы говорили? — осторожно интересуюсь я.

— Он скоро приедет и преподаст нам урок родительского мастерства, — зевнув, отвечает Игорь.

— Ох, кстати о папе. Он же у меня военный и спрашивал, служил ли в армии? — спрашиваю я. — Для папы это очень важно!

— Служил, — усмехается Игорь. — Где-то на полках пылится дембельский альбом. Ох, блин. Хорошо, что напомнила. Пойду и вытащу его на божий свет, отряхнув от пыли.

Игорь легко поднимается и через некоторое время ставит на видное место полки армейский фотоальбом.

— Отец не говорил, надолго ли он приезжает? — уточняет Игорь. — Надеюсь, что он не будет настаивать на знакомстве с моими родителями. Потому что я не готов втягивать в обман свою семью…