Наконец, отец Даши соизволяет буркнуть в трубку приветствие.

— Роман Николаевич, Ульяне нужна лёгкая, летняя коляска, а не армейский бронетранспортёр! — сразу же заявляю я и, кажется, чувствую, как мой телефон покрывается коркой льда. — Вы бы ещё выбрали коляску цвета хаки, — улыбаюсь и перехожу на серьёзный тон. — На самом деле мы очень ценим ваше желание помочь и принять участие в жизни внучки. Но Даша будет вам по-настоящему благодарна, если вы позволите выбрать ей самой.

— Послушай, салага… — едва не рычит Роман Николаевич, явно недовольный моей проповедью и решительным напором. — Даша ни черта не смыслит в транспортных средствах! Она выберет коляску, которая не сможет похвастаться ни прочностью, ни износостойкостью, ни проходимостью в трудных местах.

— Роман Николаевич, мы не собираемся возить Ульяшу в трудно проходимых местах. Сквер возле дома, парк, детская площадка… Не более того.

Отец Даши молчит.

— Или вы не считаете, что у Даши плохой вкус? — напираю я. — Не давите на неё. Позвольте ей выбрать самой, и если она спросит вашего совета, то подскажите дочери самый надёжный вариант. Но не забывайте, что гулять с коляской не вам, а Даше.

— А ты, значит, не собираешься этого делать? — отец Даши мгновенно находит, что поставить мне в укор

— Собираюсь. Но я работаю и не могу находиться возле Даши и Ули круглосуточно. Если Даше захочется прогуляться, когда меня нет дома, я предпочёл бы, чтобы она не испытывала трудностей. Думаю, вы и сами не хотите усложнять ей жизнь.

После моих слов повисает тишина. Я проверяю, не отключён ли мой телефон совсем, прежде чем слышу короткое и решительное:

— Ладно, — и следом короткие гудки.


Спустя час Даша присылает фотографию коляски, купленной её отцом. На этот раз я чувствую, что Даша довольна покупкой и точно сможет справиться с коляской средних размеров. Коляска нежно-сиреневого цвета, выглядит довольно лёгкой и симпатичной.

Один-ноль в мою пользу, Роман Николаевич!

Мы договариваемся встретиться за ужином. Я прошу Дашу не утруждать себя готовкой и планирую заказать еду из ресторана на вынос. Думаю, отец Даши вполне может поесть ресторанный стейк из лосося и несколько полезных салатов…

В хлопотах я почти не замечаю, как быстро пролетает день. Спускаюсь на подземную парковку. Щёлкаю по кнопке автомобильного брелока. Мысленно я уже нахожусь в своей квартире, ставшей намного более уютной и по-особенному тёплой за прошедшие несколько дней.

— Закрой машину, — внезапно раздаётся голос за спиной.

Я не вижу лица говорящего, но узнаю в нём отца Даши.

— Роман Николаевич? Неожиданная встреча. Думал, мы увидимся за ужином.

Разворачиваюсь и замечаю за спиной моего почти-тестя двое мужчин похожего телосложения и с лицами, выточенными из камня. Они синхронно движутся ко мне, наступая с двух сторон.

Роман Николаевич отступает вправо. Темноту парковки разрезает луч от фар автомобиля, остановившегося неподалёку.

— Машину закрой, — повторяет отец Даши и кивает в сторону внедорожника, задняя дверь которого приглашающе распахивается. — Залезай, поговорим.

Хотелось бы сказать, что это всего лишь шутка. Но лицо отца Даши и нарочито расслабленные позы его сопровождающих говорят о другом.

Шутить не стоит. Медлить и пытаться улизнуть тоже не стоит.

Я клацаю по кнопке автомобильного брелока и залезаю в автомобиль. Меня сразу же теснят к центру с двух сторон. Места становится катастрофически мало.

Достаю телефон, набирая Даше сообщение. Роман Николаевич перегибается назад, командуя:

— Убери.

— Даша ждёт меня к ужину. Будет волноваться, если я опоздаю и не смогу ответить.

На лице отца Даши прорезывается сомнение. Потом он кивает:

— Скажи, что собрался на рыбалку.

— Даша знает, что я не люблю рыбалку.

— Тогда предупреди, что ты на охоте… — отец Даши настраивает кресло под себя. Автомобиль срывается с места. — Постреляем. Ты говорил, что служил. Значит, должен уметь стрелять.

— Умею.

— Отправишь сообщение, отключи телефон. Там всё равно связь не ловит…

Быстро набираю сообщение, потом вкладываю телефон в протянутую ладонь одного из сопровождающих.

Отец Даши — военный. Может быть, он не поверил в наш спектакль? Узнал о лжи по небольшим нестыковкам? Или просто собирается проверить меня досконально в экстремальных условиях?

День клонится к позднему вечеру. Охота, блин. В темноте! Не на меня ли собирается охотиться тесть?


Глава 17

Игорь

— Куда едем? — спрашиваю у отца Даши.

— На охоту, — отвечает он. — Сказал же.

— Можно было и по-другому на охоту пригласить. А так это смахивает на похищение…

Внедорожник резво катится вперёд. По направлению прочь из города. Значит, отец Даши не соврал насчёт охоты.

— Боишься, что ли? — фыркает Роман Николаевич.

— Я? Боюсь. Но не за себя. А за Дашу. Она останется одна с крохотной дочкой. Я не предупредил её, и вы — тоже. Даша очень…

На меня косятся сразу два дуболома, слушая с интересом. Наверняка эти бравые вояки не привыкли к объяснениям в чувствах и смотрят на меня с любопытством. Но я хочу донести до отца Даши, что так поступать нельзя. Разумеется, в открытую потасовку я вступать не стал, потому что надеюсь избежать конфликта и желаю договориться мирным путём. Но если вояки будут упорствовать, придётся размять кулаки. А пока попробую вести мирные переговоры.

— Даша очень нежная и трепетная девушка. Вы ставите под удар не меня, а её. Вы хоть знаете, какие младенцы требовательные? — с напором спрашиваю я.

— Думаешь, что я не знаю? — отец Даши разворачивается ко мне лицом. — Я отец! И я прекрасно знаю!

— Отец? Когда вы в последний раз держали на руках младенца? Не считая Ули? Двадцать один год назад? Наверняка вы уже подзабыли многое и привыкли командовать своими солдатами. Они чётко выполняют приказы и не имеют права показывать свои эмоции. Но Даша — не ваш солдат. Она ваша дочь, которая была бы рада поделиться счастьем материнства. А вы заставляете её нервничать…

Отец Даши молчит, сурово насупившись.

— Маловато будет! — вырывается у меня изо рта против воли.

— Не понял.

— Сопровождение, — киваю на двух мужчин, сидящих по бокам от меня. — Хотели запугать? Так я не ссыкло. Надо было сразу батальон вызывать и танк. Для полной картины…

— Тебе смешно? — изумляется Роман Николаевич.

— Не очень, — честно признаюсь. — Но мне и не страшно. А ведь вы хотели добиться именно этого эффекта. Единственное, что меня волнует — это как себя чувствуют Даша и Ульяна. Даша будет ждать и волноваться. И если у Даши пропадёт молоко из-за ваших фокусов… — начинаю говорить с неожиданной злостью и хорошо слышимой угрозой. — Если хоть что-то пойдёт не так, я за себя не ручаюсь!

— Не пропадёт! Она — Акишина, дочь полковника. У неё твёрдый характер! Ты хоть знаешь, какая моя дочь — умница? Медалистка, отличница, активистка… С характером непробиваемым. В столицу рванула, несмотря на запрет, пока я был на задании, — с нескрываемой гордостью говорит полковник. — Сестру мою подговорила, чтобы та её прикрыла! Перед Дашей открывались большие перспективы. А тут ты… обрюхатил мою красавицу-дочку и поставил крест на её будущем. Теперь года три Даша только пелёнки ссаные и будет видеть!

Растираю ноющие виски. Позиция отца Даши яснее некуда. Он человек старой закалки и видит во мне препятствие. Ему невдомёк, что жизнь сейчас строится по другим законам и можно быть очень успешным, занимаясь любимым делом даже из дома. Разумеется, именно в данное время ни о какой работе не может быть и речи, ведь Ульяша очень маленькая. Но когда она подрастёт и окрепнет, можно будет подумывать о карьере. Если этого захочет Даша.

Мир полон возможностей. Теряя что-то одно, мы всегда приобретаем другое. Нужно только не опускать руки и продолжать идти вперёд, смотря не только под ноги, на следы своих неудач.

Я мог бы поговорить на эту тему с отцом Даши. Привести в пример хотя бы себя. Но навряд ли увлечение спортом покажется Роману Николаевичу серьёзным делом. Он видит серьёзность только в том, чтобы вытягиваться по стойке «смирно» и выполнять приказы, не раздумывая. Поэтому я замолкаю и жду окончания поездки. Минут сорок проходит в полной тишине, пока отец Даши не выдерживает и сам обращается ко мне:

— Ну, что замолчал? Сказать нечего? Потому что я прав! — заявляет Роман Николаевич.

— Разумеется, вы правы в своей точке зрения. Так это или нет, рассудит время и жизнь, — на этом я решаю оставить все пререкания в стороне. Их слишком много и ни к чему хорошему они не приведут.

Роман Николаевич будет твёрдо стоять на своём, а я — на своём.

Хрен сдвинусь. Пусть даже не мечтает.

— Для парня, которому только стукнет тридцать, ты слишком много рассуждаешь.

— Для парня, который рос без отца и работает со школы, я рассуждаю достаточно трезво и здраво, — отбиваю удар, возвращая его отцу Даши.

— Где же твой папаня?

— Свалил за бугор. Разочаровался в семье и в сыне, посмевшим родиться обыкновенным пацаном, а не гением математики.

— Профессор, значит, — хмыкает Роман Николаевич и замолкает до конца поездки.


Машина останавливается в черте леса. Загородная частная территория, принадлежащая одному из знакомых отца Даши. На опушке нас встречает егерь, возле его ног сидит охотничья борзая. Завидев нас, огромный, заросший бородой мужик лихо заламывает кепку и растирает огромные ладони, глядя на меня:

— Новый корм для комаров прибыл! А то я уже местным приелся…

Возле моих ног опускается огромный рюкзак. На него летит защитный костюм цвета хаки и в лицо едва не прилетает парочка берц. Я успеваю их словить у самого носа.