Приятель поднимает ладони и шевелит пальцами, как будто уже лапает мою Дашу за грудь. Пальцы сами сжимаются в кулаки, в голове начинает остервенело бить ускоренный пульс. Я смотрю на приятеля со злостью, которой сам от себя не ожидал.

— О, реакция пошла… — Ромка хлопает меня по плечу. Говорит, копируя речь мастера Йоды. — Ты потерять её боишься?

— Какого чёрта ты из себя корчишь? — злюсь, едва не киплю.

— Я сильный страх в тебе ощущаю… — продолжает балагурить приятель. Но заметив, что моё терпение на исходе, отбрасывает шутки в сторону, говоря серьёзно. — У меня к тебе только один вопрос. Если всё так запущено, какого чёрта ты зависаешь на вечеринке?


Глава 21

Даша

Если бы меня попросили написать мемуары своей недолгой жизни, я бы с лёгкостью могла написать бестселлер: «Как всё испортить или пособие неудачницы».

— Тише-тише, малышка…

Но Уля, как назло, не собирается униматься. Она ревёт и ревёт. Я хожу с ней по квартире, покачивая. Рёв затихает лишь на минуту, но потом начинается с новой силой. Проверяю содержимое памперса, переодеваю малышку, думая, что ей может быть жарко? Ничего не помогает. Животик у моей доченьки мягкий и не вздувшийся. Колик нет. Я проверяю температура тела, делаю лёгкий массаж и напеваю самые простые песенки ласковым голосом. Но малышка упорно голосит, вызывая у меня поток слёз.

Я расстроена. Очень сильно расстроена уходом Игоря и его словами с намёком на то, что парень проведёт эту ночь в обществе другой девушки.

Неужели я на что-то надеялась? Сколько времени мы знакомы? Сбиваюсь со счёта, не веря, что прошло лишь чуть больше одной недели!

Мне кажется, будто мы знакомы целую вечность. Я закрываю глаза и могу представить лицо Игоря, словно вживую. До малейшей чёрточки или лучиков морщинок при сильной улыбке. Тёмные непокорные вихры, глубокие глаза, в которых легко потеряться, полные, красивые губы. Игорь умеет целоваться. Проникновенно и жадно, подминая под себя. Он не пытается доминировать, но ему хочется подчиниться и быть под ним. Мягкой, ласковой, послушной. Хочется стать его девочкой.

Я провожу кончиками пальцев по горящим губами, не веря, что после такого долгого промежутка кто-то считает меня привлекательной и желанной. Игоря не отталкивает мой ребёнок. Ребёнок от другого мужчины. Неужели так бывает?

Мне столько раз говорили, что чужой ребёнок — это крест на отношениях с другим мужчиной, что я поверила в эту аксиому. Если даже родному отцу не нужен его ребёнок, как он может быть нужен другому, чужому мужчине? Никак… Но Игорь заставляет меня сомневаться в правдивости этих утверждений.

Его ласка требовательная и разжигающая пламя, покоряющая. Хочется пройти немного дальше и довериться. Но сделав всего один крошечный шаг, я замираю на месте и боюсь.

Боюсь снова обжечься.

В голове витают сомнения. Ведь Игорь, отец моей Улечки, в самом начале тоже благосклонно принял новость о беременности. Но потом уехал и пропал. От него не слышно ни одной, даже самой небольшой новости. Ни одного известия или сообщения. Я отправила ему короткое послание и на телефон, и в социальные сети. Написала о нашей малышке, но он даже не прочитал. И безразличный счётчик показывал, что Игорь не появлялся в сети очень давно.

Поневоле я начинаю думать, а вдруг с ним просто что-то случилось? Вдруг он попал в неприятность и не может выйти на связь? Лежит в больнице и нуждается в помощи? Может быть так или нет? И если даже так, то меняет ли это хоть что-то? Ведь он отвернулся от меня и дочки ещё в тот момент, когда выходил на связь… Лишь осыпал лживыми обещаниями и пропал окончательно.

Разбитое сердце ещё отдаёт колкой болью. Поэтому я опасаюсь довериться парню, пришедшему мне на выручку совершенно бескорыстно. Прошло слишком мало времени с момента предательства бывшего парня, с момента родов времени прошло и того меньше!

Я просто не имею права быть доверчивой дурочкой, смотрящей на мир через розовые очки. Сейчас в моих руках находится не только моя жизнь, но и жизнь моей дочурки.

Никто, кроме меня, о ней не позаботится.

Я думаю так много, что голова готовится лопнуть в любой момент. Нужно просто перестать накручивать себя. Но не получается. У меня одной ничего не получается даже успокоить плачущего ребёнка. Дочка надрывается криком и натужно морщит крошечное личико, лёжа у меня на руках. Я опускаю её в кроватку и упираюсь лбом в деревянные перила и реву. Горячие, бессильные слёзы стекают по лицу, капая на детское покрывало с веселым принтом «Hello Kitty!»

В этих слезах всё — мои страхи, растерянность и злость на саму себя. Пытаюсь найти в себе сильные, твёрдые черты характера, ведь я Акишина, дочь полковника. Я представляю лицо отца и вспоминаю, как он чётко и быстро решает любые проблемы. Но вместо поддержки эти мысли вызывают новый поток слёз.

Я должна была признаться папе во всём! Вдруг отец не стал бы жестоко наказывать меня и лишать ребёнка? Тогда мы были бы рядом с ним, в далёком Владивостоке. И я бы не страдала из-за того, что в сердце пускает ростки привязанность к мужчине. Я пытаюсь оборвать эти ростки, но от этого становится ещё больнее.

В какой-то момент я понимаю, что слёз больше нет. Просто сухие, судорожные всхлипы и дрожь. Только Уля до сих пор плачет обиженно. Я снова беру её на руки и прикладываю к груди. Говорят, что эмоции матери передаются и её ребёнку. Сейчас я чувствую нас обеих одинаково слабыми и истощёнными. Истерика уже схлынула и накатывает волнами усталость. Через несколько минут я засыпаю сидя и просыпаюсь лишь от того, что начинаю крениться на бок, держа доченьку на руках. Ульяна уже спит.

Осторожно перекладываю её в кроватку, стараясь не разбудить. Смотрю на часы, автоматически проверяя, стоит ли будильник на следующее кормление. Малышка будит меня сама требовательным криком, но я всё равно боюсь пропустить кормление.

Заснуть удаётся не сразу. Сквозь подступающую дрёму я слышу, как возвращается Игорь. Он разувается и проходит через всю комнату, садясь на кровати. Я чувствую запах дыма и чужих женских духов, исходящих от него волнами.

К горлу подступает комок слёз. Я не должна ревновать этого мужчину. Не имею никакого права на это. Но всё равно глупо и безнадёжно ревную его к той девушке, с которой он провёл время.

— Я знаю, что ты не спишь! — шепчет Игорь, наклонившись надо мной. Поясняет. — У тебя совсем другое лицо, когда ты спишь по-настоящему.

Кровать прогибается под весом его тела, когда он пересаживается ещё поближе. Хочется капризно отвернуть нос, чтобы не чувствовать на его теле другие запахи.

— Я вспылил. Извини.

— Ничего страшного. Это ерунда, — отвечаю шёпотом, потому что глупо изображать сон, когда Игорь точно знает, что я не сплю.

— Нет, не ерунда… — Игорь придвигается ближе. — Наверняка ты вообразила себе невесть что, когда я пропал вместе с твоим отцом. Ты сильно переживаешь, а потом я полез к тебе с жаркими поцелуями. Возможно, тебе просто неприятно, и…

Я сажусь на кровати, подтягивая одеяло на груди.

— Мне очень приятно. Просто я боюсь заиграться в отношения и остаться одной. Меня уже предали. Совсем недавно. Мне не хочется с головой бросаться в новые отношения. Тем более, сейчас.

— Я понимаю, — Игорь осторожно гладит меня по щеке. — На самом деле понимаю. Можешь не объяснять мне, как больно бывает после предательства, я прочувствовал это на себе.

Между нами повисает небольшая пауза. Игорь удивляет меня следующей фразой:

— Я готов дать тебе время решить, чего ты хочешь. Но завтра ты должна дать согласие на брак.

— Что?

— Это требование твоего отца. Завтра мы подаём заявление в загс. Теперь я буду считаться не только папой напрокат для Ульяшин, но и фиктивным женихом для тебя, Даша.

— Это временно! — заявляю я и вскакиваю, показывая договор. — Вот… Наш договор. Я составила его, пока тебя не было. Чтобы ты не подумал, будто я тебя обманываю…

Игорь пытается остановить меня жестом руки, но я настойчиво показываю ему договор, прося, чтобы он согласился подписать это. Не хочу, чтобы он думал, будто я обманываю его, или считал, будто я уселась на шею, свесив ножки вниз.

— Ладно, — Игорь вздыхает, расписывается на бумаге, не глядя, возвращая мне договор и ручку. — Довольна? А теперь ложись спать.

Я складываю лист бумаги и прячу его в первый ящик комода, наблюдая, что ещё сделает мужчина.

— Я ни с кем не переспал. Не снимал девок на одну ночь. Просто зависал на вечеринке с приятелем, — бросает мне Игорь перед тем, как уйти в ванную.

— Это твоя личная жизнь. Ты не обязан мне отчитываться, — говорю еле слышно, но на губах расползается счастливая, безумная и просто беспричинная улыбка.


Глава 22

Даша

Подача заявления в загс. Чёрт… Это точно мне не снится? Но утром мне приходится гладить платье для себя и белую рубашку для Игоря, с трудом выуженную из огромного количества спортивной одежды. Вместо брюк Игорь собирается надеть тёмно-серые, почти чёрные джинсы. Мне до сих пор не верится, что отец заставляет нас идти в загс и подавать заявление на регистрацию брака.

— Я, наивная, думала, что папе будет достаточно предъявить отца ребёнка и нашу успешную совместную жизнь, — вздыхаю, разглаживая горячим утюгом рубашку.

— Ты реально очень наивная, — фыркает Игорь. — Знала бы ты, на что способен твой папа!

После этих слов я встревоженно смотрю на мужчину. Он добродушно усмехается, обжигая меня тёмным взглядом:

— Хорошо, что ты встретила меня. Твой бывший помер бы сразу, увидев ружьё в руках Романа Николаевича. Но перед этим он бы навалил в штаны со страху!