— Пусть едут. Иллюзию свободы никто не отменял, а ты с завтрашнего утра ищешь мне про Стоунов всю подноготную! Все, Али, вплоть на какой журнал он дрочил! Все достань на этого сукина сына!! — задумчиво смотрел на конец сигареты, подул на него, затлела. Ярость все еще клокотала в груди. Я жаждал его крови, я хотел втоптать его в грязь, опустить на самое дно, чтобы он даже не смел лизать мои ботинки. Такой черной, пожирающей злости у меня никогда не было за всю жизнь, даже Фарид теперь казался милым парнем! Я его уничтожу, но не сразу, не буду раздавливать, как букашку, а буду ломать по косточке, бить по самому уязвленному, по слабым местам.

— Завтра же начни скупать все акции его компании, все закладные на дома, заморозить счета. Постепенно, так чтобы никто и не заподозрил, куда уходит все состояние Стоунов! На все счета Анны установи ограничение, среднюю зарплату среднего жителя страны, чтобы сразу ощутила разницу между жизнями со мною и с ним!

— Ты обкладываешь его со всех сторон! Но Анна? — сын сел на кресло, закинув ногу на ногу, устремив на меня непробиваемый безразличный взгляд. В кого он блять такой??? Я годы потратил, чтобы научиться себя обуздывать, а у него словно нет эмоций, знаю же, что под этой маской скрывается такой же псих, как и я, и Азамат. Хотя второй вообще неконтролируемый, хоть на цепь сажай.

— А что Анна? Она сделала свой выбор, и я его не одобряю! — выпустил сначала струю дыма, вновь затянулся, теперь пускал колечки, щурясь и кривя губы в улыбке. — Я ее отпущу на все четыре стороны. Но она придет ко мне. Сама. Приползет! — я чувствовал, что во мне рычит дикий задетый зверь, не любящий отец, а этот зверь, который мечтает увидеть, как его плоть и кровь приползет на брюхе и будет вымаливать прощение. Он простит, и я прощу, но перед этим это голубоглазое создание познает все прелести своего ослушанья. И сейчас я жаждал ее наказать, жестоко и не по-отцовски, чтобы впредь думала головой, а не одним местом…

Посмотрел на второго сына, который разглядывал свои безупречные ногти. Он весь был безупречен, вылизан и холоден, как кусок мрамора. Интересно, есть на этой Земле хоть одна особа, которая выведет из себя моего сына? Хотелось бы дожить до этого момента, увидеть, как в глазах Али вспыхивает сжигающий дотла огонь.

— Ты ее сломаешь! — слегка взволнованно прошептал Али, вскидывая на меня глаза. Я зловещи ухмыльнулся, вспоминая, как ради мести пожертвовал своей женой. Моя тайна, дети до сих пор думают, что мама погибла в автокатастрофе. Это была официальная версия. Менты на многое закрыли глаза и рты.

— Иногда лучше ампутировать пораженную часть, чем дать себе сдохнуть от этого заражения!

— Пап! — Али занервничал, глаза с беспокойством заметались по моему лицу, весь подался вперед. — Давай Стоуна накажем, но зачем сестру так опускать! Я же знаю, ты их пустишь по всем кругам ада!

— Али! Сын мой, я пущу ее по всем кругам, окуну в такое дерьмо, что она в следующий раз сто раз вспомнит этот опыт прежде чем попадется на удочку очередному искателю лучшей жизни!

— Но не будет ли слишком поздно??? Анна не настолько сильна духом, чтобы с достоинством все перенести. Она девочка!!!

— Ее мать тоже не была мужиком, но сумела при этом выдержать все, что выпало и то, что я преподнес! — со злостью процедил, чувствуя, как сердце начинает ныть при упоминании Арины.

— Я смутно помню Арину, но не думаю, что она выросла в таких тепличных условиях, как наша малышка! И ты ее просто угробишь своим наказанием!!! Какой смысл всего этого??? Ты сдувал с нее пылинки, готов был есть землю, по которой она ходила, а сейчас из-за задетого самолюбия, ты ее хочешь уничтожить! — Али рассердился, вскочил на ноги, смотря на меня с высоты своего роста. Его показательно равнодушные глаза сейчас горели яростью, метали молнии становились черными, как угольки. — И так ли тебе хочется потом рыдать у ее бездыханного тела? — его черная бровь изогнулась, заставляя выпрямиться в кресле и сощурить глаза.

— Я решений не меняю. И ты как никто другой об этом знаешь!

— Знаю! Но советую сто раз подумать, прежде чем начнешь ломать ее по частям! Азамат тебе этого не простит, как и многое другое… — резко отвернулся и бесшумной походкой удалился, оставив меня с немым вопросом на губах. Мне показалось или я услышал в его голосе предупреждение? Провел устало рукой по лицу. Последние скелеты еще никто не вытаскивал из моего шкафа, вряд ли кто их и вытащит. Следы давно была зачищены и время давно стерло детали событий. Так что скорей всего показательный блеф, чтобы я остыл и не трогал дочь. Защитники хреновы!

Взял вновь сигарету и встал, вышел на террасу, откинув голову назад, залюбовался звездами. Какие-то мигали. И мне по-мальчишески хотелось верить, что где-то там смотрит она, пусть осуждающе, недовольно, сдвинув свои идеальные брови, нервно покусывая свои губы…пусть. Я знал, что она ни одно мое действие не одобрила бы, оттолкнула бы и сбежала. Как делала обычно. Сбежать, чтобы потом вновь ко мне вернуться. Так и Анна. Побегает и вернется ко мне, в мои объятия, под мое крыло.

* * *

Анна(18.07.2018)

Лондон встретил дождем. Ричард весь полет хмурился, кусал губу и на меня почти не обращал внимания. А мне было страшно. Внешне делала вид, что жажду покинуть родной дом, но на деле я глупо ждала, когда меня окликнет папа, схватит за руку и с силой затолкает в свою комнату, посадит под замок. Только когда взлетел самолет, осознала, какую ошибку совершила, каких дров наломала и что сделала со своей жизнью. Какой демон в меня вселился, когда я спорила с отцом??? О чем я думала, когда протестовала против его предложения аннулировать брак? И как дальше жить? Не имела представления, что мне дальше делать. Было понятно, что вернуться в общежитие в свою личную комнату мне нельзя, я же теперь замужем, обо мне должен заботиться муж, как до этого делал папа. Но скосив глаза в сторону Ричарда, усомнилась в том, что у него тоже есть представление о дальнейших действиях.

— Может разведемся и вернемся к своим жизням? — тихо предложила, рассматривая напряженный профиль мужчины. Он вздрогнул и некоторое время непонимающе на меня смотрел, потом вздохнул.

— Анна, после того, что произошло за последние сутки, я меньше всего думаю о разводе.

— Хорошо. Но я не понимаю, как будет складываться наша жизнь. Ведь мы по сути друг друга не знаем.

— Не поздно задалась этим вопросом? — иронично протянул Ричард. — Между нами уже был секс двух видов, я женился на тебе, и ты говоришь, что мы не знаем друг друга! Анна, люди могут не знать каких-то вещей о своих супругах, но то что было между нами, самое незабываемое, что может быть между мужчиной и женщиной! — его голос стал хриплым, а глаза затянулись томной дымкой. Я напряглась, особенно, когда его прохладная ладонь взяла мою. Сразу в памяти всплыла наша пока единственная тесная близость, надеюсь, что она будет последней. У меня не было желания повторять то, что было в той гостинице. Даже то что было на яхте меркло перед страхом вновь ощутить боль, беспомощность, опустошение и омерзение к себе.

— Я как-то не разделяю твоего восторга по поводу лучшего между мужчиной и женщиной! — раздраженно бросила, пытаясь убрать руку. Ричард внезапно сжал мою руку, глаза застыли на моем лице неподвижным страшным взглядом. Взглядом какого-то маньяка.

— Поверь, детка, я докажу тебе, что ты будешь визжать подо мною от восторга! — от этого уверенного тона мне стало страшно не на шутку. Сглотнула, дежурно растянула губы в милой улыбке. — Ты просто напряжена, это не удивительно в связи с последними событиями. Обещаю, что как только мы окажемся дома, я тебя расслаблю!

— Каким образом?

— Доверься мне, Анна! — Ричард внезапно склонился ко мне и легонько коснулся моих губ сухим, ничего не означающим поцелуем. Довериться??? Я сомневалась, что смогу, ибо до сих пор понимала, что все мои поступки, совершенные в недавнем прошлом, были под воздействием наркотика. Вряд ли мне на трезвую голову хватило бы смелости идти против воли отца. Моя ошибка была в том, что я из праздного любопытства согласилась втянуть в себя две белых дорожки, не подумав о последствиях. Лишь кивнула.

Квартира Ричарда была двухъярусной. Мы вошли вместе с двумя чемодана. Я не стала собирать весь гардероб, наверное, подсознательно верила, что мое новое положение продлится недолго. Откинув голову назад, любовалась причудливой люстрой, большими окнами вместо стен, из которых был захватывающий вид на вечерний Лондон.

— За нас! — Ричард появился рядом с двумя бокалами шампанского. Я улыбкой поблагодарила и пригубила шипучий напиток. Вкус был какой-то странный. Мы смотрели друг другу в глаза и реальность вокруг меня постепенно расплывалась, оставались четкими только внимательные серебристые глаза. Он забрал бокал, поставил на журнальный столик и обнял меня. Его дыхание было горячим, обжигающим. Приоткрыв рот, наблюдала словно со стороны, как Ричард медленно склонился к моему лицу и осторожно завладел губами, слегка их раздвигая, чтобы просунуть язык внутрь.

Руки сами легли на его шею, затеребили ворот рубашки, смещаясь к пуговицам. Пальцы медленно, неумело расстегивали эти маленькие кнопки, в то время, как руки Ричарда уверенно расстегнули молнию сзади моего платья, стянул его с плеч вместе с черным бюстгальтером без бретелей, небрежно все упало на пол. Мы стояли в полутемной гостиной, напротив открытого окна, целовались, блуждая бесстыдно руками друг у друга по телу. Я чувствовала, как что-то теплое растекается по телу, как в глазах вспыхивали звезды, искры, в груди горел огонь и все тело жило своей отдельной жизнью, мозг давно прекратил участвовать в моей деятельности.

— Сладкая… — протянул Ричард, прокладывая влажную дорожку от губ к ушку, от ушка вниз по шее к плечу, а от плеча к грудям. Его губы сомкнулись над одной грудью, вторую обхватил ладонью, сжал, покрутил между пальцами сосок, второй слегка прикусил. Меня тряхануло как от электрического тока. Такого мощного взрыва ощущений никогда не испытывала, от этого громко застонала, позабыв свое смущение на пороге этой комнаты.