Что чувствует человек, приговоренный к смерти? О чем он думает? О чем жалеет?

Я спускался по лестнице несколько этажей, хотелось привести мысли в порядок, собраться и спокойно встретиться с глазами противника. Не вспоминать о последнем поцелуи. Не вспоминать последнюю ночь. Не вспоминать вкус ее губ. Не вспоминать запах ее волос… Но это будет последнее, о чем я подумаю перед тем, как из меня вытащат жизнь.

— Я уже подумал, что ты не спустишься! — Саид встретил меня с улыбкой, как старый друг, как будущий любимый тесть. Только вот глаза оставались в стороне этой иллюзии. — Кофе. Черный. Без сахара. Еще горячий! — протянул мне белый стакан с надписью: «Пусть этот день станет последний в этой жизни». Сглотнул. Кофе обжигал, под пристальным взглядом голубых глаз я его глотал почти не морщась. Не любил этот горьковатый напиток в чистом виде.

Саид жестом указал на машину, где не было ни охраны, ни водителя. Он сам сел за руль. Мне пришлось занять место пассажира спереди. Протянули белый конверт. Что это? Билет в загробную жизнь? Теперь и туда нужно покупать проездной?

На меня смотрела сначала красивая моя сестра с натянутой улыбкой. Потом уже была фотография, когда человек не открывает глаза. Был отец.

— Он живой?

— Хочешь будет мертвым, хочешь будет живой…с дефектами! — демонически улыбнулся, наблюдая, как я трясущими руками разворачиваю документ. Продажа всего имущества Фернандес. В связи долгами. Медленно вздохнул. Что там Анна говорила про мужа? Уничтожил всю его семью и его самого.

— Вы повторяетесь! — мое спокойствие стоило мне огромных сил, но это стоило того. Саид Каюм удивленно приподнял брови, склонил голову набок и потянулся в карманы за сигаретами. Хорошо, что не за стволом.

— Значит рассказала, — щелкнул зажигалкой и запахло никотином. — Признаться, удивлен. Думал, что не будет и вспоминать. Ну, а ты ей все рассказал? — черная бровь вопросительно изогнулась. Облизнул губы, рассматривая документ, но не разбирал букв. Поверх легла еще одна фотография. Аманда. С двумя мужикам. Было омерзительно. Я вскинул на Каюма глаза.

— Мои ребята попробовали ее упругую задницу. Говорят, что телочка очень даже ничего. И отсасывать умеет до звезд в глазах. Самое интересное, что по своей инициативе, добровольно. Даже как-то скучно и неинтересно. Ладно, слишком много разговоров! — завели машину. Я сложил фотографии и документ обратно в конверт.

— Вы меня убьете? — спросил прямо, глядя на профиль Каюма. Он усмехнулся, смотрел на дорогу.

— Конечно. Но сначала развлекусь как следует. Давно не разминал свои кулаки! — бросил на меня прищуренный хищный взгляд и сомневаться в его словах не приходилось.

— Что будет с Анной?

— Тебе действительно интересно? — я никак не мог понять смысл его улыбки. Вроде приветливая, вроде беспощадная, вроде маньячная. Да, скорей маньячная, нормальные люди улыбаются однозначно.

— Как только я скормлю тебя рыбкам, Анна уедет на Кавказ. Ты знаешь где это место? — Саид кинул на меня вопросительны взгляд.

— В России где-то.

— Да, в России, географию ты кое-как изучал! Так вот, она будет в одной из деревень среди гор, где телевизор считается большой роскошью, об интернете там только наслышаны, единицы знают, как им пользоваться. Там из нее сделают истинную мусульманскую девушку, раз христианкой у нее хреново получается быть! Научат покорности, уважению, смирению. Как только вся дурь европейского воспитания будет выбита, я подберу для нее мужа. Конечно, подпорченный товар мало кому нужен, но думаю моя фамилия и солидное приданое закроют мужу глаза на то, что невеста уже не девушка. Дальше все, как и положено в нашей вере: семья, дети, дом, очаг. Все будет так, как и должно быть изначально!

— Анна не сможет жить в таких рамках…Не сможет, это как поймать вольную птицу и посадит в клетку. Пусть в золотую, но это клетка. И рано или поздно она зачахнет!

— Умный? — со смешком посмотрел на меня Каюм. — Тебе так и хочется залезть в душу человеку и покопаться там. Но теперь моя очередь покопаться в тебе! — машина заехала на территорию подозрительного дома, сам район был подозрительным и опасным. Вышли. Я только сейчас обратил внимание, что вместо привычного мне костюма на Саиде были черные джинсы и темный джемпер. Я стоял на месте. Он обернулся.

— Предлагаю тебе добровольно пройти со мною, убежишь, все равно догоню, только вот тогда не буду любезничать.

Кивнул в понимании, посмотрел на небо. Оно было серым, нависало над городом. Словно придавливало. Жадно вдохнул и сделал первый шаг в сторону своего последнего места пребывания. Мы не спеша прошли во двор, Каюм направился за дом. Там был гараж, а в гараже подвал, куда и спустились. Оказывается, нас ждали. Мужчина обернулся, и я вздрогнул. Через все его лицо проходил уродливый шрам. Сам он стоял возле стола, где были разложены различные инструменты. Как у хирурга.

— Ты можешь сам снять рубашку либо дождаться момента, когда от нее останутся одни клочья! — Каюм стянул через голову джемпер, оставаясь в одной майке. На руках перекатывались мускулы. — Давай Фернандес, прояви характер, встань в позу, защити себя! — его смешки со смешками его партнера злили. Чувствовал, как темное внутри поднималось со дна души. Что я зря изучал восточные единоборства? Места хватало, чтобы нам сцепиться, как два хищника. Поспешно начал стягивать рубашку через голову. Глаза Каюма заинтересовано наблюдали за мною, мне даже показалось в них было одобрение. Когда я в упор посмотрел ему в лицо, решил, что показалось, он смотрел снисходительно, сомневаясь в моей отважности.

— В единоборстве я не силен, откровенно говоря, больше кулаками работаю, — Каюм преобразился. Даже не сразу понял, что в нем изменилось. Когда он совершил пару шагов, двигаясь на меня с кошачьей грацией, опасно сверкая глазами, изумленно рассматривал, как разгладилось его лицо, скидывая пару лет, а то и десятку. Он сгруппировался, никаких лишних движений, точно зверь на охоте.

— Вы серьезно? — я не верил, что он собирался со мною драться. Я хотел драться, но часть меня вопила об уважении к старшим, о том, чтобы поднять руку на человека старше себя…да мне в страшном сне не присниться такое. Всегда дрался с ровесниками. Даже в боях.

— Струсил? — нахально улыбнулся и ощутимо двинул в плечо, словно примеривался. — Я минуту назад был о тебе выше мнения! — цокнул языком, и я не успел среагировать, как в меня метнулся кулак и раздался хруст сломанного носа. Хлынула кровь. Алая. Это окончательно меня взбесило. Сделал сначала ложный выпад, а потом двинул ему в левую в сторону под печень и отскочил. Саид схватился за бок, улыбнулся сквозь стиснутые зубы. Мы кружились и цепляли друг друга, ощутимо или нет, как два самца за лидерство проявляли не только силу, но и хитрость, смекалку. Каюм кажется начал дышать тяжелее и удар уже был не таким целенаправленным. Я предвкушал победу. Я кажется почувствовал вкус жизни вперемешку со вкусом крови. Азарт и ощущение своего лидерства кружило голову. Где потерял контроль, не понял. Меня схватили за руку, вывернули до боли в запястье, взвыл, подножка под ноги и вот я стоял перед Каюмом на коленях.

— Никогда не празднуй победу, не убедившись в том, что твой соперник повержен! Твоя ошибка в том, Фернандес, что ты уверился в победе, которая была рядом! — на мою спину легло колено, прижимая меня к бетонному полу. Руку продолжали выкручивать, свободная мне мало чем могла помочь. Я увидел перед глазами черные ботинки.

— Саид! — прохрипел, чувствуя, как что-то холодное прикасается к моей спине в области поясницы. — Послушай меня… — на спину полилась какая-та жидкость. — Я люблю твою дочь! Люблю, твою мать! — что-то острое вонзилось в спину, а потом начали этим вырисовывать какой-то узор. Я прикусил разбитую губу, я старался сдержать рвущийся из груди крик боли. Перед глазами все поплыло, когда меня чем-то прижгли, я орал. Бесстыдно, как девчонка, орал со слезами на глазах, теряя сознание.

13 глава

Анна

Мигель ушел. И не вернулся. Ни через десять минут. Ни через полчаса. Ни через час. Азамат в это время разлегся на диване и бессмысленно щелкал пультом по каналам. Я ходила взад-вперед. Я выглянула в окно, погода была под стать настроению: серая, тревожная, депрессивная. Постоянно смотрела на телефон, а он словно издевался надо мною. Звонили все. Каждый из звонивших поздравлял с концертом, восторгался программой. Мне приходилось вести эту светскую беседу, стараясь сокращать разговоры до минимума. Вдруг Мигель позвонит, а у меня будет занято.

— Ты знаешь куда они поехали? — остановилась возле дивана, рассматривала черную макушку, похлопывая мобильником по ладони.

— Нет.

— Азамат! — топнула ногой, но эффекта не было. Босиком топать по полу бессмысленно. Брат вскинул на меня свои звериные глаза. Ярость все еще плескалась на дне его карих глаз.

— Я сказал, что не знаю! И действительно не знаю, что у папы в голове! Одному Аллаху известно, какие мысли там бродят!

— Так спроси у своего Аллаха, что за мысли у него в голове!! — зло процедила, с надеждой рванула в прихожую, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Но это был не Мигель. Это был Али.

— Привет, малышка! — его прохладные губы коснулись моей щеки. Я внезапно схватила его лацканы пиджака и притянула к себе, заглядывая в равнодушные глаза.

— Али! Ты знаешь, где папа! Отвези меня туда!

— Анна, я не знаю, где папа! — он попытался отцепить мои руки от себя, но я сжала пальцы еще сильнее. Я сверлила его яростным взглядом, на грани безумия.

— Если с Мигелем что-то случится…если он его убьет… — шумно вздохнула, понимая, что без Мигеля нет смысла в моей жизни. Без него мне ничего не нужно. Без него я уже не я. Тряхнула Али. — Я покончу собой!!! И я не шучу, пусть он поймет, что не Господь Бог, что не в его власти вершить судьбы!!!