Поставив на автоматику штурвал, сбавив скорость, спустился на нижнюю палубу, где у меня была небольшая спальня. Достал из своей спортивной сумки футляр, там было несколько небольших пакетиков с белым «сахаром». Улыбнулся самому себе, высыпая малую часть на поверхность напольного шкафчика. Аккуратно разделил равные полоски и нюхнул первую, зажимая нос, чувствуя, как медленно напряжение отпускает. Сейчас всего лишь от мысли, позже уже будет и от наркотика. Втянул в себя еще дорожку и уже блаженно прикрыл глаза.

— Ричи! — голос Анны раздался рядом. Я резко распахнул глаза, фокусируя на девушке взгляд. Зря она пришла. Зря… Она с любопытством смотрела сначала на меня, потом на оставшиеся две дорожки, но не спрашивала, что это.

— Хочешь попробовать? — вопросительно изогнул бровь. Спросил просто так, без задней мысли, лишь бы не молчать. И она согласно кивнула. Я на секунду удивленно замер, не веря ее согласию. Анна все больше и больше удивляла! Одну дорожку разделил на две, для нее это было даже много, но не настолько, чтобы потеряться в кайфе на несколько часов. Будет просто легкая эйфория в течение дня. Глянул на другой пакетик. Там были таблетки. Они были легче героина, наверное, в идеале для первого разу лучше было бы дать их, но не стал заморачиваться.

— Втягиваешь в себя и зажимаешь нос, — монотонно объяснял действия, слегка пододвигая, чтобы Анна вплотную подошла к тумбочке. Она выполнила с точностью, как и сказал, приведя меня в дикий восторг. Боже, да из нее можно вылепить все что душе угодно! Ее глаза затянулись легкой дымкой, на щеках появился румянец, губы приоткрылись. Несколько минут я смотрел на нее и чувствовал, как нас двоих уже качает на волнах блаженства, легкости. Обхватил ее затылок ладонью, притягивая к себе и жадно впился в рот, чуть ли не рыча. Она не испугалась, а с готовностью прильнула к моей груди, положила руки на плечи и робко, неумело ответила на поцелуй, срывая мою крышу полностью, снимая меня с тормозов. Я прижал ее тело к себе, особенно ее бедра к своему возбужденному паху, потерся. Что ж…трахать в прямом смысле не разрешили, но есть много других способов себя ублажить, обходя девственную плеву.

— Анна, скажи «да» и я тебе покажу все грани удовольствия… — хрипел ей на ушко, сжимая через ткань купальника груди, которые идеально легли в мои ладони. Она что-то промычала, откинув голову назад, так что водопад из черных волос доходил ей чуть ли не до задницы, которую тут же поспешно смял, покрывая поцелуями ее тонкую шею, ее ложбинку между грудями, ее плоский живот. Я готов был взорваться от одних поцелуев, но было слишком рано. Анна только начинала терять голову, а я хотел, чтобы она лишилась рассудка и реальностью был бы я, мои руки, мое тело, мои губы.

Стараясь не пугать, не торопиться, не срываться, уложил девушку на кровать, устраиваясь между ее ног, все так же осторожно потираясь своим возбужденным членом через шорты об ее сокровенное, никем не тронутое ранее местечко. И кровь ударяла в голову от мысли, что я буду первым внутри нее. Никогда не любил девственниц, но эта брюнетка, стонущая от моих поцелуев, ласк сводила меня самого с ума. Еще неизвестно было кто в итоге победит, а кто проиграет. Но я был настроен выиграть этот бой.

Умело стянул лифчик, трусики и чуть не задохнулся от зрелища перед глазами. С зацелованными губами, с мутным взглядом голубых глаз, с разведенными ногами в сторону, открытая, как книга, с возбужденными сосками лежала ОНА. Да… Именно ОНА. Моя самая желанная девочка, моя драгоценность, мой алмаз! Я понял, что с ней мои демоны найдут и покой, и ад. С ней будут и полеты, и падения. Я чуть ли не замурчал от этой мысли и взял порошок, слегка присыпал ее дрожащие складочки между гладких бедер, уткнулся носом, вдыхая в себя наркотик и ее запах. Такой сладкий, такой незнакомый и знакомый одновременно. Язык закружил, тело девушки задрожало, и она застонала, двинула бедрами, неуверенно, но в мою сторону подалась. Усилил напор, ныряя уже глубже, блуждая не только на поверхности, с усилием воли не сунул ей два пальца, лишь сжимал бедра, слегка их приподнимая. Она закричала! Она кричала, выгнув спину, а я ускорил движения языка, дразня, покусывая ее клитор, слизывая ее первый оргазм, сжимая до боли ее бедра. Тело дернулось в последней конвульсии и упало на кровать. В каюте было слышно только тяжелое дыхание, тихий плеск волн о борт яхты. Я лег рядом с Анной, взял ее ладонь и засунул к себе в шорты. Пальчики дрогнули, но не позволил убрать, сжимал своей рукой. Она распахнула широко свои глаза, делая их большими голубыми озерами, глядя в них, я сделал первый толчок в ее ладони. Рот рядом приоткрылся, дышала не носом. Еще толчок, подвинулся ближе к ней, крепче сжал ее ладонь на стальном члене и постепенно увеличивал темп, глядя в ее омуты. Вот так смотря друг на друга, я как двенадцатилетний пацан, кончил себе в трусы с шортами, размазывая свою сперму по ее ладони. Пухлые губы сложились в «О», тут же припал к ним, касаясь влажной рукой ее лица. Она не отпрянула в омерзении, а потерлась обнаженной грудью об меня, заставляя только что успокоившийся мужской орган дернуться, как бы говоря, что может повторить боевую готовность.

— Анна, ты выйдешь за меня замуж? — прошептал ей в губы. Длинные ресницы дрогнули. Взгляд был еще под кайфом и вряд ли она осознавала вопрос, в отличие от меня.

— Да… — робко выдохнула девушка мне в губы. Я довольно улыбнулся. В голове зрел план, как быстро окольцевать малышку, пока ее папа не узнал об этом факте. Каюм не рассматривал меня в качестве зятя. Это было понятно с первой же встречи, он позволял мне быть только пажом своей принцессы!

— Только мы распишемся, а потом всем об этом скажем! — строго смотрел на будущую жену. Нужно было очень быстро действовать, время шло не на дни, а на часы. Интуиция шептала мне поторапливаться, если я хотел стать членом семьи Каюм на законных основаниях. Цербер после сегодняшнего дня сидеть и наблюдать за нами не станет, едва он увидит Анну, о многом догадается и следовало сейчас же расписаться. План созрел. Я вскочил на ноги, вошел в душевую и быстро ополоснулся.

— У тебя паспорт с собою? — Анна сидела на кровати и прикрывала свое тело руками-ногами. Она кивнула, заставив удивиться этому факту, но анализировать почему девушка взяла документ не стал. Я нагнулся, поцеловал ее, погладил по лицу. Ты будешь моей. Полностью!

— Мы не будем ждать, мы сейчас распишемся! А потом будет наша первая ночь, то есть день и ты моя! — заторопился, девушка удивленно на меня смотрела, ничего не понимая, ничего не спрашивая, а я не стал вдаваться в подробности. Нужно было все сделать до вечера, а в запасе было максимум пять часов. Анна послушно оделась в свое белое платье, расчесала свои волосы и была почти невестой. Ее движения были чуть заторможены, взгляд порой блуждал бесцельно по каюте, а на губах замирала странная улыбка. Она вновь все выполняла без вопросов, без обсуждений, безропотно следовала за мною, словно так и надо! Все-таки восточное воспитание отличается от европейского плюс еще влияние наркотиков. Что ж, если для покорности потребуется подсадить эту малышку на героин, я не постесняюсь и этого действия.

Удача была на моей стороне. Мало того, что Анна все еще находилась под воздействием наркотиков, туго соображала, все выполняла, что просили. Так в самом запыленном районе на краю Дубая нашел регистрационный отдел, где за большую сумму согласились закрыть глаза на многие формальности. Получив заветную бумажку о регистрации брака, чувствовал себя победителем! Чувствовал, что вытянул лотерейный билет, забыв, что с него нужно будет платить налоги! Теперь Каюм не откажется от нового родственника! Оставалась самая малость, лишить Анну невинности и зачать сразу же ребенка.

Выбранный отель тоже мало был похож на респектабельное заведение, к которым мы с девушкой привыкли видеть в своей жизни, но выбирать не приходилось. Стрелка часов неумолимо ползла к указанному времени. Нам предоставили номер для новобрачных, куда поспешили подняться. Когда Анна встал посреди номера, слегка морща свой носик, обернулась. Глаза вернулись к реальности и теперь смотрели с легким испугом, с вопросами.

— Все хорошо, малышка! Теперь ты полностью моя! — прошептал, накрывая ее рот алчным поцелуем, притягивая к себе. Нет, надо быть нежным, ласковым, не пугать первой близостью. Потом уже можно делать с нею все, что взбредет в голову.

Анна не протестовала, послушно поднимала руки, когда я стаскивал с нее платье, целовал ее тело, прикусывая зубами ее заострившиеся соски, теперь любуясь их возбуждением. Она шумно дышала над головой. Как мне нравилась ее молчаливость!!! Это было просто подарком! Сжал крепко ее попку, воображая, как однажды устроюсь сзади и буду вторгаться в упругую задницу и драть ее, пущу еще в ход руки, терзать ее влажную промежность, вторгаясь внутрь пальцами. Она будет стонать! Стонать не только от блаженства, но и от боли…но это потом, сейчас я осторожно уложил ее на кровать, снял последнюю одежду и вновь залюбовался этим идеальным телом Теперь Анна смущалась, но откликалась на каждую ласку, на каждый поцелуй. Она была похожа на испуганного зверька, которому было и страшно, и любопытно. Я был возбужден. Сильно. Голубые глаза настороженно наблюдали за моим поспешным раздеванием, с сомнением и с немым испугом смотрели на мой член, когда предстал перед нею обнаженным. Еще в них был дикий ужас от осознания последующих действий.

— Я не уверена… — впервые она подала голос, упираясь спиною в спинку кровати, подтягивая ноги к груди. Но было поздно давать задний ход, я хотел ее, я готов был ее разодрать по доброй воле или нет, было плевать. Разум полностью терял контроль над эмоциями, над моими внутренними демонами, которые вожделенно смотрели на эти тонкие ножки, прикрывающее то, над чем мне хотелось властвовать. Я разозлился ее сомнениями, схватил за щиколотку и потянул на себя. Стоило огромных усилий, чтобы не связать малышку по рукам, не сорваться, как дикий зверь, вгрызаясь в ее плоть острыми зубами. Однако Анна словно очнулась, стала отпираться, пихать меня в сторону, сопротивлялась, как кошка, которую собирались швырнуть в воду.