Ровинская Елена - Парень для «Sекса»

Настолько боимся боли, которую нам могут причинить, что стараемся ударить первыми. И не понимаем, что другой человек так же раним, как и ты… Обидеть – легко. Трудно заставить простить эту обиду. И еще труднее вовремя остановиться и попросить прощения.

Я не знаю, помнит ли меня он, при его «ритме жизни» – вряд ли. И не собираюсь бегать следом, пытаясь это выяснить. Я просто думаю о том, что боль, которую мы испытываем, пытаясь отгородиться от другой – вымышленной, ничуть не слабее. И о том, что, может быть, в следующий раз, когда я встречу и полюблю какого-то парня, у меня хватит ума, не пинать его первой. И о том, а хватит ли?..»

– Тебе не кажется, что это все – слегка перебор? – осторожно спросила Элина, прослушав очередной затяжной разговор со Светланкой. – Мне – кажется… Эта женщина серьезно больна.

Я поморщилась: конечно, эта пухлая сволочь была права. В последнее время, я начинала подозревать, что со Светой не все так ладно. Но это ничем мне не помогало. Она свалилась мне на голову, словно яйцо с балкона. Оглушила и залила глаза. А я так сильно нуждалась в подруге, что даже не пыталась их протереть. Куда приятнее было часами перетирать про Макса с ней. Как он хорош собой, как целуется, как занимается сексом… Не то, что с Иркой и Бонечкой: «Как ты могла с ним трахаться, фу-фу-фу!» И: «Привет, Максимочка, чмоки-чмоки!»

В начале, все было хорошо. Я понимала, что Макс меня не настолько любит, чтоб единственной назначать. Мне казалось, что и Света все понимает: мужчина имеет право уйти. После первой ночи, после второй, после сто двадцать пятой… Просто потому, что больше тебя не хочет.

Мне даже в голову не пришло, что взрослая женщина может верить, что Макс не забыл ее. Верить, что в глубине души, он мучается, плачет и сам себе грызет ногти… Ищет ее… Притворяется, что он не искал… А все потому, что он слишком гордый.

И скромный.

В первый раз я смолчала. Из вежливости. Я-то знала, что не была его девушкой и «застала» их не случайно. Во второй намекнула, что Макс не лох. Что скромность ему свойственна в той же мере, что и субтильность. Он просто такой, как есть. В ночи все девушки для него красивы, но утром… Я не закончила: Светланка снисходительно улыбалась мне.

Как дуре, набитой с особой жестокостью.

– Я понимаю, что тебе больно, Мася, но ты пойми: мы с Максом больше подходим друг другу!..

Больно мне не было, но… я посмотрела в ее глаза и поняла, что она мне сделает. Больно. Очень. Лучше мне замолчать. Макс все равно к ней не подойдет, чтобы развеять иллюзии. Пусть верит в том, что ему подходит. Что мне с того? Макс мне коктейли не покупает, а Света…

Света дала понять, что оплатит все.

Светланке было за тридцать, как и Максиму. Она держала собственный магазин. По тем временам, это было довольно круто. В особенности, для женщины. На этом плюсы заканчивались. Возможно, она действительно была хороша в постели, возможно, просто доступна. Возможно, мужчины хотели ее только потому, что она ничего от них не хотела…

Причину я так и не выяснила.

Плоская, узкоплечая, с мощными бедрами, толстыми щиколотками и маленьким, треугольным лицом, она напоминала мне гигантскую белобрысую крысу. Но парни действительно вились вокруг нее и Светланка гордилась своей востребованностью, списывая на редкую красоту.

– Пойми, – сказала она на пятую встречу. – То, что ты сделала, было сделано из отчаяния. Он изменял тебе. Со мной… Дело времени, когда он и я будем вместе.

На этом месте, меня посетило смутное подозрение. Но я отбросила его прочь. Я знала, что не была в отчаянии. Я знала, что в отчаянии был Макс. Просто сказать не могла: в душе я над ней смеялась…

Мне б не выпендриваться, относясь к Светланке с брезгливым превосходством девчонки на десять лет младше. Мне бы обратить внимание, что Светланка – успешная в финансовом плане женщина, упертая и непреклонная в своих убеждениях, как защищающая теленка корова.

Но я, конечно, не обратила. Зачем? Что, первая, озабоченная девушка по имени Света?..

И все же, Богданова Светланка, конечно, была пьяна, но говорила явно не под влиянием мига. Не говорила, даже, орала: «Мне нужно поговорить с ним! Дай мне его! Я хочу с ним поговорить!..»

– Ты бы с Максом по этой теме поговорила, – сказала Элина. – Не знаю, что вы в нем все находите, но я такое вижу не в первый раз… Ирку чуть бритвой не полоснули из-за него… Ну, по крайней мере, ей угрожали.

– Брось, – отмахнулась я. – Мало ли кто кому чем грозит?..

Ангелина ЗЛОБИНА.

«Все, началось! Снова сопли, слезы, любовь. В субботу его встретила. Точнее, не встретила, а увидела А еще точнее – я сидела, с ума сходила от скуки и рассматривала какого-то парня: в спортивном костюме. Еще думаю: «Что за чмо?», а присмотрелась: «Ой, бозе-бозе! Это же не чмо, а мой бывший любимый Костя!»

Из до-Тиминого периода.

Бабушка моей новой коллеги Ксю говорит, что первейший способ понять, любишь ты мужчину или нет – это представить его пьяным, измазанным в блевотине и прочих отходах пищеварения, валяющимся на тротуаре улицы Муравьева-Амурского. Почему он не может валяться на улице Ленина, или Серышева, к примеру, Ксю не уточняет…

Как назло, я не с подругами пришла, а со Светланкой. Ну, с которой нас Богдана свела, чтоб мы с ней своего общего мужчину обсуждали. И не только нашего – он уже полгорода «осчастливил». Ирка при виде его вообще взяла моду голосом Багиры мурлыкать вслед: «Доброй охоты, маленький брат!», а я уже кличку для него придумала – Переходящий Вибратор.

Затейницы!

И почему именно я в него влюбилась? Да еще по уши, что Бонечка быстро определила бабушкиным методом: на меня эта картина не действует. А когда он снова попался на глаза, то, как назло, был почти трезв, твердо держался на ногах и за стойку бара. Собирался кого-то подснять. Причем кого именно, ему все равно: лишь бы ноги раздвигались. У него это прямо на лбу написано неоновыми буквами. Половина девушек, которых он пытался охмурить, его прямо послали, но любимый не расстроился. И занялся двумя малолеточками: невзрачные личики, выбеленные волосики и тоже с меткой. У каждой на чистом лобике написано: «Дура!». Им внимание взрослого дяденьки льстило чрезвычайно. Еще бы: эти крошки-малышки три часа безрезультатно проторчали посреди танцплощадки…

Светланка тут же схватила трех первых попавшихся мужиков и помчалась к стойке – доказывать Косте, что он ей, якобы, и даром не нужен. Он если и заметил, то не придал этому значения. С его образом жизни постель – еще не повод для знакомства.

Разумеется, меня тоже перекосило. Сначала от ревности, потом от оскорбленного тщеславия, что меня он хоть и узнал, но решил этот факт не афишировать. Потом от его одежды – такое ощущение, что у него не только вкуса нет, но он еще и дальтоник. Ярко-малиновая олимпийка и ярко-синие штаны.

Я позвонила Ксю и спросила, а что по этому поводу скажет бабушка.

– Не знаю, как бабушка, а я тебе рекомендую лечиться током. Ты что – соска тупая? Так и веди себя соответствующе! А уважающая себя баба на твоем месте… Я резко себя зауважала, встала и поехала домой, проигнорировав два предложения «подвезти» от каких-то сальных типов. Через час мне начинает звонить Светланка. На домашний.

– Ты дома??? А-а-а! Он у тебя!!!

Ни фига себе наглая! Такого даже мой бывший себе не позволял! Оказывается, Костя ушел «в туалет» и не вернулся. Уже полчаса прошло! «Соски волнуются! Ха-ха!» Можно подумать, ты – нет, дорогуша… Ну куда он мог деться? Не в унитазе же утонул. Встал и ушел: скучно ему стало. Я тоже так «в туалет» хожу. И отыскав в наших характерах еще одно сходство, я сразу приободрилась и счастливая легла спать: все-таки не одной мне сегодня плохо. Нас, таких, много!»

Все еще подрагивая от пережитого стресса, я торопливо набивала заметку. Чуви мрачно ворчал. Никак не мог сосредоточиться на работе. На столе то и дело начинал звонить телефон.

На улице, после утреннего солнышка, разыгралась буря.

– Возьмите уже кто-нибудь трубку! – возмутился Полковник. – Мало нам вас двоих, теперь еще и чокнутые бабы твоих бандитов!..

Я сделала вид, что пишу.

– Редакция! – произнес Тимур.

Между его широких бровей пролегла складка.

– Елену? А кто ее спрашивает?.. – он послушал. – Нет-нет, она была сегодня, но уже ушла… Домой ей перезвоните… Конечно! Всего вам доброго!

Он бросил трубку и через плечо взглянул на меня. Я вскинулась.

– Эта баба – чокнутая! Я видела много чокнутых баб…

– Одну из них даже в зеркале, – вставил Чуви.

– … но эта – вообще больная. Каждый раз рассказывала мне историю их знакомства по-новому. И историю расставания – тоже. Я там, если что, рядом стояла… Но чем чаще она рассказывает, тем более альтернативным становится счастливый конец!..

– Ты думаешь, если она прочтет это, – Тимур кивнул на мой монитор, где висела законченная заметка, – ей станет легче понять, что между ними произошло?

– На нее мне как раз насрать, – я потерла ладонями лоб и показала шею. – Видишь это? Это Кроткий меня вчера.

Тимур ужаснулся.

– Господи… Я думал, у тебя Кан вампир.

– Смешно!..

– А что случилось-то?

Я горько и глубоко вздохнула. Тимур погладил мою ладонь. Даже Чуви перестал язвить и сел ближе. Только Полковник, верный себе, сделал звук диктофона громче и продолжал расшифровывать свое интервью.

С малолеточками, в малиновой олимпийке, был настоящий Костя. Из «СКА-Нефтянника». Тот, который по словам Светланки, был «второе в городе, Лучшее в мире блядво». Нелепый и безопасный. Макс был один, весь в черном, суровый, как Смерть с косой.