Ровинская Елена - Парень для «Sекса»

Сидя на табурете у бара, он молча курил, не сводя с нас глаз. Злой, трезвый и напряженный. Словно не заплатил налоги и теперь не мог спать спокойно. Я первым делом подумала на налоги, потому что Макс ни с кем не знакомился и не отвечал, когда девушки пытались знакомиться с ним. Было налицо, что у него «пропало желание».

Он явно пытался поймать мой взгляд.

Я делала вид, что его не вижу. Отчасти из вредности, отчасти из-за Светланки, которая ела стейк. Ножом и вилкой! К счастью, ей было не до меня. Сидя спиной к нему, она вообще балдела. Была глубоко уверена, что Макс глядит на нее. В этом мнении ее укрепляла подруга Аня; помесь Табаки со звукоотражателем. Млея от важности своей миссии, она следила за тем, что делает Макс и интерпретировала все так, чтобы Светланке было приятнее.

В общем, мы все очень миленько проводили время.

По словам Ани, Макс только на одну Светланку смотрел, но подойти стеснялся, – не доверял своим пылающим чувствам. Не зная, как еще откровеннее подбодрить стеснительного братка, Светланка решила заказать ему песню. Макс все сидел и смотрел. Курил и молчал. Светланка пила и вызывающе гоготала. Обстановка медленно накалялась. Сидя у стенки, я никак не могла встать так, чтобы выйти из-за стола, не напоровшись на один из столовых приборов. Взгляд Кроткого становился все тяжелее.

Когда ди-джей в третий раз поставил «Бандита» и солистка «Красок» заголосила:

– Он не зовет меня в кино! И ничего не говорит!..

Макс встал и потянул шею, как будто бы шел на ринг.

– Идет! – прошептала Анечка и Светланка приняла тот глупо-надменный вид, что принимают при виде любимых мужчин ненужные женщины.

Макс подошел.

Не обращая внимания на загадочный и неприступный образ Светланки, он подвинул бедром ее стул и, наклонившись… сильно укусил меня за основание шеи.

Я взвизгнула от боли. Брызнула кровь. Не в три ручья, но он действительно прокусил мне кожу! Макс выпрямился, посмотрел на меня с высоты своего превосходства.

– Я так и знал, что я существую! – сказал он, ни черта этим не прояснив. И отошел. Так же эпично, как появился.

Светланка пришла в себя чуть быстрее, чем я. Ее перекошенное лицо во вспышках дискотечных огней, казалось безумным и страшным. Как лицо ожившего мертвеца.

– Что это сейчас было? – сверкая глазами, медленно спросила она. – Вы сговорились, чтобы заставить меня ревновать?! В мой день рождения?

– Ты по-твоему, я бы позволила укусить себя до крови?! – взвизгнула я, прижимая к шее салфетку.

– Он этим меня задеть хотел? – не унималась Светка и я поняла вдруг, что она отнюдь не шутила. – Он попросил тебя подыграть ему? Чего он от меня хочет?!

– Пойди, спроси.

– Я не собираюсь идти за ним. Он знает, где я сижу и видит, что у меня праздник!

Я попыталась выйти из-за стола, но она подалась вперед и чуть не вдавила мне столешницу в ребра. Путь был отрезан.

– Да вы постоянно с ним, небось, меня обсуждаете!.. – прохрипела Светланка. – Скажешь, не так?

В ее словах и голосе сквозило безумство. Тут я и поняла, как сильно попала. Этой женщине уже поздно было лечиться. Ее следовало бы пристрелить, а труп сжечь в изолированном контейнере. Я беспокойно огляделась в поисках предмета ее любви. Разумеется, теперь, когда он был так мне нужен, его больше не было!

– Скажи честно! – пыталась выглядеть спокойной Светланка. – Ты ему что-то наговорила? Я не буду сердиться… Просто скажи. Я хочу знать. Ведь ты же с ним видишься. Ты могла случайно, не подумав ему сказать…

– Света, он, скорее всего, тебя и не помнит даже…

– Он на меня смотрел! – взвизгнула она. – Аня своими глазами видела!

– И еще как! – полаяла Аня. Глядя то на Светланку, то на меня, она чуть ли не пузырилась от собственной важности. – Он со Светы глаз не сводил. Ты ему что-то про нее наболтала! Он из-за этого так зол.

Светланка кивнула, не поворачиваясь. Она в упор, яростно, жгла взглядом дыру во мне. Этот взгляд я знала. Если тебя хоть раз толкали, пытаясь разбить твоим лицом зеркало, ты его не забудешь. Я уже видела, на что способна девушка, которая помешались на парне. Я только не понимала, почему отказывалась видеть все это раньше. И очень сожалела, что больше не пью. Бутылкой минералки можно было вырубить только кошку.

Мертвую.

– Иди, – прошипела Светланка, которая к моему счастью пила и так, что идея показалась ей стоящей, – скажи этому пидору, что я хочу с ним поговорить! Немедленно!

Забыв о гордости, я подскочила резвее, чем Супермен.

– Никуда не уходи! – приказала я. – Я ему сейчас приведу его.

То, что я покинула «Рио» без вилки в глотке, было чистой случайностью – официантка подошла всего лишь за миг до Макса, и забрала приборы…

– …я тебе клянусь, Тима, это карма. Меня убьет другая ебнутая, из-за другого парня. А самое херовое, что Кроткому на меня насрать!..

– С чего ты взяла? Я его всего раз видел и сам чуть не обосрался. Ему не насрать, поверь! Че, телок в городе нет? Если ему насрать, на кой ты ему упала?

– Ты просто его не знаешь. А я вот знаю. Не знаю откуда. Просто знаю и все!.. Это я люблю его, понимаешь? И потому я знаю, что Максим – нет.

По косяку двери постучали. Мы обернулись, чуть не рухнув со стульев: у порога, угрюмый и потемневший, стоял Герой.

Никто из нас не знал, как давно.

– Господи, Ровинская, – сказал он устало. – Где ты набираешься своих знаний?..

Когда Макса не было, о нем очень много шутили.

Когда он зашел, Тимур вспомнил, что уже оделся и ему жарко. Чуви поспешил покурить, а Полковник, не проронив ни слова о том, что бандиты должны сидеть, ушел к дизайнерам.

Почти убежал.

Дверь в соседний кабинет, где сочинялись самые веселые шутки о весе трудов Толстого, захлопнулась, когда Макс, не прерывая беседы с «любимой женщиной» прикрыл нашу дверь. Говорил только он, Светланка, похоже, слушала. Я бы, на ее месте, тоже сейчас молчала. Сам его тон пугал.

– … если ты к Лене еще на метр приблизишься… Если я хотя бы узнаю еще от девок, что ты ей на квартиру звонила… Да, я подниму на женщину и руку, сука, и ногу. Я на тебя лопату подниму, если буду не в настроении. Справки наведи, тварь!..

Макс сунул телефон в карман куртки и молча сел на мой стол. Я подняла голову: мой храбрый мальчик, мой решительный зверь! Как он может так, одним словом, заткнуть рот бабе; только не по ночам… Но лицо у Макса было таким, что у меня не хватило духу сказать ему: «Твои оргии уже неделю не дают спать всему дому!»

– Все нормально? – спросила я, машинально потирая укушенное место.

– А у тебя?

– Нет! – сказала я хмуро. – Ты укусил меня!

– Не хер было делать вид, что меня не видишь…

– Ты сам со мной поссорился из-за Димы. Хотя после того, что было восьмого марта…

– Насчет восьмого марта, вообще заткнись, поняла?! Линочка-ты-же-нам-не-чужая! Сука, млин!

Я умолкла. Когда вопросы ставились в такой форме, я предпочитала молчать.

– Долго еще? – спросил Макс, кивая на монитор.

– Нет…

Он снял куртку и бросил ее на пустующий стул Тимура. Придвинул и сел на него верхом; положив голову на руки, закрыл глаза. Какое-то время, я тупо скользила взглядом по строкам, не вникая в их содержимое. Лишь автоматически задерживаясь на подчеркнутых красным словах, исправляла ошибки и опечатки.

Стул под Максом чуть скрипнул.

– Ты с Костей еблась?.. – когда бы он не успел проснуться, он сделал это на самом «полезном» месте. – Серьезно?!

Тяжелым мокрым крылом ударила в стекла буря, шепот Макса утонул в грохоте.

– Ты совсем охерела?! – продолжал он, скаля зубы и крутя головой, как пес, которому внезапно стал слишком тесен его ошейник. – Он же блядво!

– Я не спала с ним, – ответила я, опустив буквально рвущееся из горла: «Кто бы говорил!» – Я у него интервью брала.

Макс сомневался. Я на него обиделась.

– Я, в отличие от тебя, сплю только с теми, кого люблю!

Макс набычился, водя пальцами по столу.

– А я уже почти неделю, спать не могу! – сообщил он весьма нехорошим тоном.

– Я догадываюсь!..

Вместо того, чтобы извиниться, Макс сверкнул на меня глазами:

– Скажи спасибо, что я по трезвяку пистолет разобрал!

Романтик. Готовая прослезиться, я закусила губу.

– Спасибо!

Макс шмыгнул носом и сжал рот.

– Скажи мне лучше: что с тобой делают, чтобы ты так орала?

Я медленно обернулась и присмотрелась к нему. Макс звучал немногим осмысленнее Светланки. И выглядел так, словно его система воспроизведения мира, то и дело давала сбои.

– Орала?

– Да, я в курсе, ты девственница. Мне твоя будущая свекровь разложила. Но я ведь, понимаешь, не Матрица. Я пацан простой. Могу как-нибудь заглянуть…

– Заглядывай. Буду рада.

Кроткий вдруг улыбнулся:

– Правда?..

Макс поднял голову и так посмотрел, что у меня сгорела сигнализация. Тревожные сигналы в мозгу затихли. Теперь говорило тело. Когда он взял меня за руку и сжал пальцы, я дрогнула, трепеща, как героиня романа. Макс сдернул меня со стула и заключил меня в медвежьи объятия.

– Рада будешь?

– Я на работе, Макс, ты с ума сошел? Что обо мне подумают?

Я уперлась ладонями в его грудь. Макс еще крепче, прижал меня, я отклонилась в талии, уклоняясь от поцелуя. Заменить бы мои джинсы на романтическое, с кринолинами платье, а его кожанку – на распахнутую до пупа рубаху с кружевными манжетами, – сгодились бы для обложки романа.

Вошедший Полковник, не оценил красоты момента.

– Да сколько же можно?! – вскричал он, вновь разворачиваясь. – Ты только и делаешь, что обжимаешься с мужиками!

Грубый солдафон!

Макс изменился в лице. Пинком по кнопке системного блока, выключил мой компьютер и вытолкнул меня в коридор. Я не осмелилась возражать. Лишь молча подхватила брошенную мне куртку… И продолжала молчать до самого дома.