— Яна, прости, — почти простонал он. — Я придурок, подлец, предатель… Умоляю, дай мне возможность все исправить.

— Зачем? — поинтересовалась я.

— Зачем? — переспросил он растерянно.

— Да, зачем? Сегодня ты увидел меня рядом с человеком, который всего лишь попросил помочь ему выбрать подарок для матери. Теперь мне нужно спрашивать у тебя разрешение по любому поводу? Ставить в известность каждый раз, когда я хочу заговорить с мужчиной? Зачем тебе это, Влад? И, главное, зачем это мне?

Не знаю, почему соврала. Наверное, мной руководила злость и женская слабость — желание отомстить за унижение. В такой интерпретации я выглядела невинной жертвой, а Влад — злодеем.

— Хороший вопрос, — согласился он. — Когда я увидел тебя рядом с другим мужчиной, я обезумел. Он так на тебя смотрел…

— На меня? — возмутилась я. Вот уж точно, ревнивец. — На антиквариат! На шашку свою дурацкую…

— Вы маме шашку пришли выбирать?

— О, ты так и не веришь. Нет, маме он выбирал серьги и каракулевую шапку. А потом попросил меня зайти еще и за шашкой, потому что я, как он выразился, приношу ему удачу. Допрос закончен? Или мне еще отчитаться, откуда я его знаю, как его имя и выдать номер его телефона?

Правильно говорят, лучшая защита — нападение, а месть сладка. Каждое мое слово било точно в цель, Влад горбился под гнетом обвинений, тяжело дышал, но не возражал. А я упивалась его болью, пока он не прошептал в очередной раз:

— Прости.

Безусловно, он виноват. Но ведь я не стерва, да и не ангел, каким хочу выглядеть в его глазах.

— Ты не ответил на вопрос, — напомнила я. — Ладно, ты ревновал. Нам лучше расстаться, если ты не в состоянии себя контролировать. Да, собственно… ты уже продемонстрировал мне свои намерения. Зачем что-то исправлять, Влад?

— Я повел себя неправильно, и не горжусь этим. — Влад оставил в покое парапет и обернулся ко мне. — Ты никогда не шла на поводу у эмоций? Никогда не жалела о поступке, сделанном в состоянии аффекта?

Не в бровь, а в глаз. Именно это я и сделала, спровоцировав пари.

— Шла, — вздохнула я. — И жалела.

— Та девушка… Это просто соседка. Она официантка в ресторане, живет в соседнем доме. Провожала меня после работы. Я… выпил… и меня развезло.

Я скептически хмыкнула, но воздержалась от просьбы показать, под каким кустом сейчас сидит девушка, без которой Влад не мог добраться до дома. То есть до дома не мог, а как за мной бежать, так протрезвел?

— Я ее назло поцеловал. Тебе назло.

— О, это я прекрасно поняла. Но все еще не пойму, зачем ты здесь.

— Да не могу я без тебя… — простонал Влад. — Не могу! Я как представил, что ты почувствовала, все внутри перевернулось. Яна… Яночка, пожалуйста… — Он робко взял меня за руки, и на этот раз я не вырывалась. — Я не хотел… чтобы так…

Как будто я без него могу! Ведь не просто так ревела, он не может этого не понимать. Меня уже тянуло в его объятия, но я пересилила себя и спросила:

— А потом будет новый приступ ревности?

Он покачал головой.

— Нет, я обещаю, что больше не буду судить сгоряча. Не ревновать не обещаю, но… постараюсь…

— Ревность — это недоверие! — воскликнула я.

— Да, ты права. — Он не возражал. — Я не уверен в себе. Ты… такая…

— Какая?

— Красивая, милая, умная…

— О, остановись!

— Совершенная, — добил Влад. — А я… всего лишь… клерк…

— Ты парень, который потрясающе играет на саксофоне!

— Хоть что-то, — слабо улыбнулся он.

— Ладно, я подумаю.

Не мешало бы действительно подумать и разобраться во всем на свежую голову. И Влад… мягко говоря, нетрезв, и я устала. Может быть, завтра он пожалеет о своих словах.

— Подумаешь?

— Подумаю, стоит ли тебе доверять.

Он крепче сжал мои ладони.

— Ян… можно обнять?

Я сама прильнула к его груди. И тут же вскрикнула, отстранившись.

— Влад, ты мокрый!

Это незаметно при тусклом освещении, но его рубашка сверху насквозь мокрая и холодная.

— Черт… Прости, забыл. Даже обнять не получится.

— Ты простудишься. Пойдем домой, скорее.

— Плевать.

— Зато мне не плевать! — разозлилась я. — Зачем ты так?

И естественно, этим я выдала себя с головой.

Влад тихо засмеялся и огладил мои плечи.

— Все в порядке, Яна. Обещаю, что не заболею. Но домой, и правда, пора. Уже поздно.

Мы повернули и пошли обратно. Влад крепко держал меня за руку, как будто боялся, что я исчезну.

— Так чего ты мокрый? Та девушка окатила из-за поцелуя? — поинтересовалась я.

Он тяжело вздохнул.

— Нет, она в итоге просто врезала мне по лицу. А это… — Он замялся, но все же признался: — Я же говорил, что пьян. Пришлось сунуть голову под кран во дворе. Водичка там холодная, помогло.

Холодная? Да она ледяная!

— Ты точно простудишься…

— Как же мне нравится, что тебя это волнует.

Я раздражено фыркнула в ответ.

— Ян, ты будешь обо мне заботиться, если заболею?

— И не мечтай. Бабушка позаботится. А я найду себе какого-нибудь бас-гитариста и уеду с ним в турне по стране.

Он снова засмеялся.

— Не веришь? — возмутилась я.

— Нет, не верю. Ты добрая…

— Я?! Да ты понятия не имеешь, на что я способна.

Например, могу обозвать трахухолью начальницу. Или на голубом глазу выставить себя жертвой, чтобы выгородить собственную глупость.

— Добрая, — повторил Влад. — Ты могла бы заставить меня ползать на коленях и вымаливать прощение.

— Так я тебя еще не простила, — «обрадовала» его я.

— Нет?

— Нет. Я обещала подумать.

— Вредничаешь? — догадался он. — Ладно. Хорошо. Я буду вымаливать.

— Не надо, ни к чему это. Лучше сам подумай, действительно ли ты хочешь… отношений.

— Не похоже?

— Честно? Нет. Я не чувствую, что нужна тебе.

— Объясни, — попросил Влад после паузы.

— Тебе нужна моя преданность, верность. Красота. Как ты говоришь, ум. Тело, в конце концов. Я постоянно ощущаю, что не оправдываю твоих ожиданий. Тебе не нравится, что я не ношу украшений. Не нравится, когда говорю о работе. Ты подозреваешь меня в какой-то корысти…

— Ревную, — подсказал он, когда я замолчала.

— Ревнуешь, — согласилась я. — Влад, не говори сейчас ничего, ладно? Подумай. Я не девочка на одну ночь, и не ищу ни приключений, ни легкого курортного романа. Ты прекрасно понимаешь, что ты мне нравишься, но физическое влечение — это не главное. Для меня — нет.

— Хорошо. Поговорим об этом позже. Кстати, насчет украшений…

— Ты о браслете? — простонала я, перебивая. — Да, мне подарил его Геннадий. В знак благодарности за помощь. Доволен?

— Нет.

Голос Влада прозвучал хрипло и вымучено, но больше он ничего не добавил.

— Извини… — пробормотала я. — Я соврала. Я сама его купила.

— Вредина, — выдохнул Влад. — Ок, я это заслужил.

— Прекрати! Ничего мы не заслужили, ни ты, ни я. И вообще… беги домой, мы уже пришли.

— Подождешь?

— Нет.

— Две минуты, Яна!

— Нет…

Знаю я, что потом будет! Я не устою против объятий и поцелуев.

— Тогда я достану саксофон и буду играть под твоим окном, пока ты не выйдешь.

— Тебя соседи побьют.

— Пусть.

— Ой, ладно. Иди уже! Подожду…

Влад скрылся в доме, а я встала так, чтобы на меня не падал свет. Бесплатное шоу вторую ночь подряд — это перебор. Кажется, сегодня я буду спать, как убитая. Два дня, как мы познакомились, и два дня нас штормит и кидает из стороны в сторону. Бразильские страсти, мексиканская мыльная опера!

Может, это и есть… что-то настоящее?

Влад вернулся быстро. Он переоделся: мокрую рубашку сменил легкий пуловер.

— Вот, это тебе. — Он протянул мне что-то длинное и прямоугольное, обернутое в подарочную бумагу и перевязанное ленточкой. — Как и обещал.

— Что обещал? — нахмурилась я.

— Конфеты.

— А-а-а… Ой, я думала, это шутка.

— Я серьезен, как никогда, Яна.

— Спасибо. — Я взяла коробку. — Это все?

— Нет.

— Нет?

— Ты тоже кое-что обещала.

— Это когда же?

— Минут десять назад.

— М-м-м… Ты о чем?

— Разрешила обнять.

Разрешила, значит, обнимай. В чем проблема? Я отступила назад и положила коробку конфет на ступеньку лестницы.

— Так лучше? — поинтересовалась я у обескураженного Влада.

Видимо, он решил, что ничего ему сегодня не обломится. А я подумала, что мне нравится иметь власть над мужчиной. Только увлекаться этим не стоит, не мое это.

Влад шагнул ко мне и стиснул в объятиях так, что хрустнули косточки. Все же он маньяк. Не пожалеть бы, что поверила его сладким речам.

— Как насчет завтра? — прошептал он мне на ухо.

— Э-э-э… Завтра мы едем в Пятигорск.

— Нет…

— Да-а-а…

— Яна…

— У тебя будет время подумать.

Он сглотнул и поцеловал меня в макушку.

— Хорошо. Как скажешь, ежик.

Ежик! Какая прелесть. Мне уже придумали прозвище. Ладно, пусть ежик. Звучит приятнее кактуса, и тоже с колючками.

От поцелуев я все же сбежала, иначе добром это не закончилось бы. Мое влечение к Владу сродни сумасшествию. Недавно рыдала от обиды и была уверена, что никогда его не прощу, а теперь таю в объятиях и мечтаю о близости. Нет-нет! Пока я еще способна рассуждать здраво, а как поцелует, так и пойду за ним… на край света.

Я высвободилась из объятий и, подхватив коробку, скрылась в доме.

24. Кто не любил, молодым не был

— Ну как? — спросил Пашка утром. — Поговорили?