Пустырник и компрессы на глаза сделали свое дело: я перестала походить на жертву лукового нападения. Пашка одобрительно показал большой палец, когда мы встретились в метро.

— Отлично выглядишь, — сказал он. — Дела налаживаются?

Я неопределенно повела плечом. Рассказывать ему о разговоре с Владом не хотелось. Мы договорились, это мое личное дело. Тем более, еще нет никакой ясности.

Пашка кивнул, принимая такой ответ.

— Яна, у меня одна просьба. Нет, даже условие. Общаться с Абрамовой буду я, ты не вмешиваешься. Поверь, это важно. Ты можешь все испортить, если ляпнешь что-нибудь не то.

— Угу, — пробурчала я. — Зачем я вообще туда иду?

— Посидишь, выпьешь кофе, посмотришь, как решаются проблемы.

— О-о-о… — протянула я. — А-а-а…

— Да, и еще одно.

— М-м-м?

— Трахухолью не обзывайся.

Я треснула Пашку по плечу, он захохотал. Детский сад! Впрочем, это помогло мне расслабиться.

Абрамова опоздала минут на пятнадцать. Она вплыла в кафе, как королева, окинула помещение царственным взглядом и прошествовала к нашему столику, подметая пол невидимым шлейфом.

Я выпрямила спину и расправила плечи.

— Яна, — прошипел Пашка. — Только молчи!

— Добрый день, Софья Никитична, — произнесла я.

Нет, он хотел, чтобы я даже не поздоровалась?

— Так-так… — Абрамова окинула нас недобрым взглядом, присаживаясь за столик. — Давайте сэкономим время. Уговоры бесполезны, пари — это пари. Что, Кольцова, даже захудалого принца не нашлось?

Я открыла рот, Пашка больно пихнул меня ногой. Ах, да… Я молчу, молчу.

— Никаких уговоров, Софья Никитична, — сказал он спокойным тоном. — Мы ставим вас в известность, что Яна выиграла пари.

Величественным жестом Абрамова подозвала официанта, велела ему принести латте и только после этого обронила небрежно:

— Доказательства.

— Я женюсь на Яне.

Пашка улыбнулся так, что меня передернуло. Честное слово, оскал людоеда симпатичнее улыбки, которой он одарил Абрамову.

— Ха. Ха. Ха. — Она не осталась в долгу и ощерилась, показав зубки. — Очень смешно.

— Я рад, что вам весело, но это факт, с которым вам придется смириться.

— Я знаю, что ты гей, — фыркнула Абрамова.

Я дернулась, Пашка снова пихнул меня ногой.

— Правда? — сухо поинтересовался он. — Лично свечку держали?

— О, ладно, ладно. — Она закатила глаза. — Я догадывалась, что Кольцова попросит у тебя помощи. Но к жениху, по условиям пари, прилагается приданное. М-м-м? Чем похвастаешься? Съемная квартира, зарплата начальника отдела?

Нам принесли заказ, и я обеими руками вцепилась в чашку с какао. И почему я не поговорила с Пашкой перед этой встречей? Сейчас он скажет Абрамовой о том, кто он, а она разнесет новость по всей компании. Впрочем… у него же план, да? И я не хочу ему помешать. Вдруг он знает, что делает.

Пашка невозмутимо положил перед Абрамовой папку. Она открыла ее и тут же захлопнула. Краем глаза я успела заметить, что там лежали не бумаги, а какие-то фотографии.

— Это… — Абрамова побелела и поднесла руку к шее, как будто ей не хватало воздуха. — Это… подлый ход…

— Да? — удивился Пашка. — Более подлый, чем пропихивание любовника на должность, которой он не соответствует? Или более подлый, чем присвоить себе чужой труд?

— Я ее за язык не тянула! — взвизгнула Абрамова.

— Верно, — согласился Пашка. — Яна весьма щепетильна в вопросах чести… — Он перевел взгляд на меня и грустно улыбнулся. — Поэтому я не дам этому ход. — Он постучал по папке. — Кстати, можете взять на память, у меня есть еще. И даже сообщу, что пари выиграно честно, потому что я — один из владельцев компании, в которой вы работаете.

У Абрамовой отвисла челюсть, а я подавилась какао. Зачем он ей сказал?!

— И вы будете молчать обо всем, — продолжал Пашка. — Иначе это, — он снова ткнул в папку, — ляжет на стол генерального директора, и уволиться по собственному желанию не получится.

— Мне… уволиться? — выдохнула Абрамова.

— Полагаю, это пойдет на пользу компании, — отрезал Пашка.

— А ты не забыл, что генеральный… — Она многозначительно кивнула на папку.

— Так это ненадолго, Софья Никитична.

— Посмотрим… — Абрамова встала и схватила сумочку. — Посмотрим!

Она выскочила из кафе, как будто за ней мчался разъяренный тигр. К кофе так и не притронулась, папку оставила на столе.

— Что там? — Я потянулась к папке, но Пашка легко шлепнул меня по руке. — Эй, ты чего?

— Нечего тебе на это смотреть, — проворчал он. — Компромат там на твою Абрамову. Перед тем, как в отпуск уехать, я кое-кого попросил установить кое-где камеры, да и вообще… последить за ней. Как видишь, пригодилось.

— Паш, а если она отомстит?

— Если дура, то вполне возможно. Но она не дура, Ян. И молчать будет, пока заявление не подпишет.

— Думаешь, она уволится?

— Сначала попробует к Владу подкатить. А когда он ее пошлет, уволится.

— Если он ее пошлет…

— У нашего нового генерального уже есть фаворитка, м-м? — подмигнул Пашка.

— Я увольняюсь, — напомнила я.

— Передумаешь еще.

Я отрицательно покачала головой.

— Паш, спасибо тебе.

— Будешь должна, — прищурился он.

Но было понятно, что Пашка шутит.


Несмотря на то, что все благополучно разрешилось, в понедельник я вышла на работу с тяжелым сердцем. Не хотелось общаться с Абрамовой. После того, что устроил ей Пашка, она зла, как собака, и вполне может на мне сорваться. Успокаивало лишь то, что наш разговор будет коротким. Не станет же она возражать против моего увольнения?

Однако засада поджидала там, где я не предполагала. Я привыкла считать себя одиночкой и позабыла о том, что моя работа — это не только коды и пиксели, но и люди. Моему возвращению из отпуска обрадовались, к нам заглядывали ребята из разных отделов, чтобы поздороваться и спросить, как дела. И я как-то… растерялась.

Я уволюсь из-за Влада, чтобы избежать неловких ситуаций, чтобы он никогда не подозревал меня в корысти… и проиграю во всем остальном? Останусь без любимой работы, без коллектива, к которому привыкла, и в котором, между прочим, меня ценят.

От мучительных раздумий меня спасла Абрамова.

— Какое увольнение? — прошипела она, когда я положила на ее стол заявление. — А работать кто будет?

— Я знаю о том, что должна две недели…

— Какие две недели? — перебила она. — Сентябрь! Отпуск! Ты себе две недели чуть ли ни в бархатный сезон урвала, а теперь хочешь сбежать? Месяц! Не меньше!

Вообще, я даже повеселела. Я работаю не секретарем у генерального, так что навряд ли буду пересекаться с Владом. Данилов не появлялся в отделе тестеров, что тут делать Беркуту? Зато я буду заниматься любимым делом и спокойно искать новое место.

Жизнь заиграла новыми красками, когда выяснилось, что Абрамова сама уходит в отпуск. Правда, неясно, кого она оставляет вместо себя. Ее «правая рука» трудится теперь на моем месте в отделе игровой механики.

К концу рабочего дня Абрамова преподнесла мне еще один сюрприз.

— Кольцова, — пропела она приторным голосом, зависнув у моего стола. — С завтрашнего дня отдел переходит под твое чуткое руководство. Ты справишься, я в тебя верю.

Последняя фраза определенно подразумевала: «Надеюсь, ты все завалишь, и тебя с треском выгонят взашей». Однако я растянула губы в вежливой улыбке и ответила:

— Конечно, справлюсь, Софья Никитична.

40. Работа дураков любит

Я подозревала, что в моем назначении есть подвох. Иначе и быть не могло: Пашка прищемил Абрамовой хвост, и она не могла оставить это безнаказанным. Виновник ее фиаско недосягаем, но ведь есть я. Абрамова успела меня изучить и прекрасно знала, что я приму вызов.

В принципе, назначить исполняющим обязанности могли любого из отдела. Абрамова при мне уже уходила в отпуск зимой, и ее зам практически ничего не делал. Она позаботилась обо всем на неделю вперед, а какие-то мелкие рабочие вопросы, вроде распределения заданий, решались легко.

Кто ж знал, что мне она подложит такую свинью!

Следующий рабочий день начался с воплей программеров AI[1], к которым чуть позже присоединилась программеры UI[2]. Оказалось, что они ждали результатов тестирования еще вчера, но Абрамова пообещала им, что сегодня утром все точно будет готово. Возможно, так и есть, но тестированием этой игры занимался кто-то из фрилансеров, и, естественно, я не знала, кто именно.

Пока я обзванивала фрилансеров по списку, полетел комп у Гриши, сотрудника нашего отдела. Навряд ли это подстроила Абрамова, но мне пришлось оформлять заявку на ремонт, а потом носиться по этажам в поисках менеджера по техобеспечению.

К обеду я поняла, что оказалась в полной заднице, потому что Абрамова ничегошеньки не сделала перед тем, как свалить в отпуск. Доступа к ее рабочему компьютеру не было, бардак накрыл меня с головой. Я элементарно не знала, кто чем занимается: никаких планов, списков, сроков, договоренностей. Мало того, я не могла заняться моей непосредственной работой, а ее хватало. Все время приходилось что-то выяснять, с кем-то договариваться, успокаивать, обещать…

На обеденный перерыв я не пошла. Воспользовавшись тишиной в отделе, погрузилась в тестирование самого срочного. Когда позвонил Пашка с вопросом, долго ли меня ждать, рявкнула в ответ, чтобы отвалил. Я его ни в чем не винила, но очень хотелось наорать хоть на кого-то, а кроме него кандидатов на роль мальчиков для битья в нашей компании нет. Пашка единственный, кто простит мне грубость.

Он пришел минут за пятнадцать до конца перерыва. В отдел еще никто не вернулся, я одна сидела за компом, нацепив наушники.