Раздражение вылезло за обедом, когда Настя без спроса полезла ко мне в тарелку. У Марьяны тоже была такая привычка. А я моментально становился псом, к которому в миску сунулась кошка. Сам мог отдать хоть все, но подобную бесцеремонность не выносил. Что мешает открыть рот и попросить? Промолчал, но мгновенно придумал страшную месть. Немного похожую на шутку с перцем. Такую же глупую.

Про которское мороженое писали на форуме Винского[1]. Не соврали. Это были не вазочки, а вполне так вазы. Примерно тройная порция. Ну, двойная точно. Мороженое, фрукты и взбитые сливки. От одного взгляда на этот кошмар слипалось все — от глотки до задницы. Настя, судя по выражению, тоже приобалдела.

Значит, ведерко можешь уговорить, да? Ну давай, вперед.

— Ой, Насть… Я, кажется, себя переоценил. Боюсь, не смогу. Придется тебе.

— Хочешь сказать, мне есть две порции?! — она вытаращила глаза и стала похожа на сову.

— Ну, можешь не есть. Но кошки, боюсь, тоже не будут. И с собой не заберешь.

Первая прошла бодро. С восторгом и закаченными под лоб глазами. Разве что не стонала от удовольствия.

— Точно не хочешь? — предложила, покосившись на вторую вазочку, где мороженое уже начало подтаивать. — Офигенно вкусное. В жизни такого не ела. Даже в Италии.

Ой, ну не ври ты, Настя! Даже если и была ты в Италии, в чем я сомневаюсь, нет в мире мороженого вкуснее итальянского джелато. Другое пробовать уже не обязательно. Посмотрю, как ты запоешь, когда второе прикончишь.

— А можно мне еще кофе? — не слишком уверенно попросила она, приступив ко второй порции. — Только не капучино, а черный. Большой двойной.

— Чего? — не понял я. — Это как?

— Москва! — фыркнула она. — Ни черта не знаете. Двойной дабл. Не думаю, что есть в меню, но если попросить…

Попросил. Сделали. Половину, запивая ядерным кофе, Настя кое-как осилила и остановилась.

— Слушай, тебе плохо не будет? — испугался я, уже ругая себя за эту выдумку. — Может, не стоит?

— Все нормально, — пробурчала она, запихнув в рот очередную ложку. — Очень вкусное мороженое.

Настя, а тебе правда тридцать лет? Не двенадцать? Ну ладно, в конце концов, я не заставлял. Хотелось бы знать только, что это — жадность или упертость?

И ведь правда все слопала. Правда, я сомневался, что в ближайшее время ей снова захочется мороженого. Оставалось только надеяться, что до смертельной дозы глюкозы эти две порции не дотянули. Пока она ходила в туалет, залез в интернет и выяснил, что убить могут тридцать граммов чистого сахара на килограмм веса. Настя на глазок весила килограммов пятьдесят, поэтому можно было не беспокоиться. Заодно узнал, что смертельная доза шоколада — восемьдесят пять плиток за раз, кофе — семьдесят чашек, а апельсинов — одиннадцать тысяч.

Впрочем, рано обрадовался. Как только мы сели в автобус и выехали на серпантин, Настя сначала побледнела, потом позеленела, а потом жалобно проскулила:

— Сереж, кажется, меня сейчас стошнит.


[1] Форум Винского — популярный в сети форум путешественников


21

Настя

Показывали во времена моего детства мультик такой, «Чип и Дейл спешат на помощь». Про дебильных бурундуков. А еще там был мышь Рокфор, который при одном упоминании о сыре превращался в зомби-наркомана и не успокаивался, пока не пожирал этот сыр до последней корки. Вот так и я с мороженым. Если дорвалась — уже не остановиться. Пока не станет плохо. Или пока не кончится мороженое. Впрочем, подобные оргии я позволяла себе нечасто.

Было у меня подозрение, что Сергей устроил это специально. Заказал мне и себе, а потом сделал вид, что сам не может. Это он-то не может? Обжора! Такого убить легче, чем прокормить. Я же сказала ему, что запросто могу ведро мороженого смести. Ну и вот — на тебе, Настя, ведро. Жаль, меню забрали, можно было бы посмотреть, сколько граммов в этой порции. В Италии я покупала coppetta grande — коробочку с тремя шариками, вес каждого, в зависимости от места, от пятидесяти до семидесяти граммов. Тут тоже было, наверно, граммов двести. Плюс фрукты, взбитые сливки и шоколад.

Первая порция зашла на ура. Вторая — уже тяжелее. Пришлось заказать еще кофе. Судя по озадаченному виду Сергея, я не ошиблась. Наверняка рассчитывал, что я с пыхтением сдамся, а он победно доест оставшееся. Типа, шутка-самосмейка. Сам шучу, сам смеюсь. Черта с два! Сдохну, но сожру! А тебе, рожа-Сережа, потом придумаю, как отомстить.

Разумеется, я справилась. Хотя удовольствие под конец сошло на нет. Но оно вполне компенсировалось удовлетворением от его растерянности. Вот так-то! Настя Маевская не сдается! Нашел с кем бодаться!

И все бы ничего, если б не обратная дорога. Об этом я как-то не подумала. Кондиционер в автобусе не работал, окна не открывались, а поднятые люки в крыше не помогали. От духоты замутило сразу же, как только выехали из Котора. А когда поднялись на серпантин, от мелькания за окном начало подкатывать к горлу. Закрыла глаза — стало еще хуже.

Боже, как же я ненавидела в тот момент мороженое, автобус, Котор, Черногорию, весь свет и себя, но Сергея — в миллион раз сильнее. Особенно потому, что пришлось признаться. Не хватало только, чтобы вывернуло прямо там.

Он тут же встал, подошел к водителю и что-то тихо сказал, наклонившись. Тот кивнул, проехал еще немного и свернул в крохотный карман на обочине, где обрыв за ограждением прикрывали чахлые заросли.

— Пошли! — Сергей протащил меня за руку по проходу, выволок из автобуса и подвел к кустам. — Валяй!

— Уйди! — простонала я, пытаясь спрятаться за куст и при этом не скатиться туда, где далеко-далеко внизу плескалось море.

— Еще чего! Смотри, не свались. Не волнуйся, я отвернусь.

Полоскало меня долго. Все это время автобус стоял с открытыми дверями, пришлось умирать еще и от стыда за то, что пассажиры смотрят в окна, ругая нас за задержку.

— Все? — Сергей протянул мне бутылку воды. Когда только успел достать из моей сумки?

Я прополоскала рот, сделала несколько глотков, умыла лицо. Пару раз глубоко вдохнула и пошла за ним к автобусу. К моему удивлению, смотрели на меня с сочувствием, а вовсе не с раздражением.

— Лучше? — спросил по-английски водитель. — Если надо, говорите, еще остановлюсь.

А я ведь ему график сбила. С чего вдруг все такие милые? Здесь что, страна добрых самаритян?

— Сядь с краю, — скомандовал Сергей. — И в окна не смотри.

Я хотела возмутиться: какого черта, сначала заставил меня обожраться мороженым, а теперь строит тут из себя. Но промолчала, потому что сама-дура-виновата, повелась на подначку, как маленькая.

Сидевшая через проход основательно беременная женщина протянула мне пузырек с таблетками. Сказала что-то, сообразила, что я не понимаю, перешла на английский:

— Это от тошноты, возьмите. Запивать не надо. Беременным можно, я тоже принимаю.

Беременным? Я хотела сказать, что вовсе не беременна, но заметила краем глаза, как улыбается Сергей, прикрыв лицо рукой. Так, что едва морда не трескается.

Ну все, зараза, ты труп!

Бросив в рот таблетку, я поблагодарила и хотела вернуть пузырек, но женщина отказалась:

— Оставьте себе, у меня есть. И купите еще в аптеке, это без рецепта. Пригодится, вам ведь не скоро рожать. Наверно весной?

— В апреле, — ляпнула я наобум.

— Удачи!

Я незаметно впилась когтями Сергею под ребра, пытаясь выковырять почку. И прошипела тихо:

— Какого хрена? Что ты тут натрепал?

— То и натрепал, что жена беременна, токсикоз. А ты хотела идти потом пешком до следующей остановки и неизвестно сколько ждать следующий автобус? Слушай, перестань, больно же!

За секунду до этого я хотела его убить. Но представила, как мы плетемся по серпантину… и рассмеялась, уткнувшись лбом ему в плечо. Сергей приобнял меня, но тут же отпустил.

— What a nice couple[1]! — умиленно донеслось откуда-то сзади.

Лекарство помогло, тошнить стало меньше. Правда, чувствовала я себя от передоза сахара все равно скверно. Когда доехали и добрались до гостиницы, ушла к себе, предупредив Сергея, что откушу ему голову, если только заикнется об ужине.

До вечера я валялась на кровати. Дремала, смотрела в ноутбуке последний сезон сериала «Викинги», делала заметки к статье. Описывая поездку в Котор, разумеется, кое-что опустила. Например, упомянула, что подниматься в крепость мы не стали из-за моих пляжных тапок, но оставила за кадром эпизод с объятиями. История с мороженым в урезанном виде выглядела так: я пожадничала и сточила аж две порции офигенно вкусного sladoleda, на обратном пути мне стало плохо, но весь автобус дружно ждал, пока меня выворачивало в кустах, и так же дружно все сочувствовали.

В начале одиннадцатого, когда я уже приняла душ и забралась под одеяло, в дверь постучали. Набросила рубашку-халат, открыла.

— Как ты? — спросил Сергей, остановившись на пороге.

— Вроде, жива.

Мы стояли и смотрели друг на друга, потом он положил руки мне на плечи… И в этот момент снизу донеслись голоса, шаги по ступенькам.

— Спокойной ночи, — Сергей коснулся губами моей щеки и пошел к себе.

Милица резанула взглядом, похожим на острую, как бритва, болотную осоку. За ней шла пара, нагруженная сумками и чемоданами. Третья комната на этаже до сих пор пустовала, но теперь у нас появились соседи.


[1] What a nice couple (англ.) — Какая милая пара


22

Сергей

Во-первых, вина была стопудово моя. И кивать на то, что Настя сама повелась и сама все сточила, не имело смысла. Во-вторых, уж чем-чем, а блюющими согражданами меня точно было не удивить и не испугать. Мы со Славкой регулярно проделывали такой номер все раннее детство — в машине, в автобусе, даже в трамвае. Иногда сразу оба, синхронно. А Марьяна находилась в странных отношениях с алкоголем. Больше одного бокала — и ее выворачивало наизнанку, причем после этого она мгновенно становилось бодрой и свежей, как огурец. Ну а в-третьих, Настя смотрела на меня глазами умирающего енота, и это было главным.