Когда мы в море лапали друг друга, как два озабоченных школьника, я думал, что едва выйдем из воды, сразу же потащу ее… нет, не за ближайший куст, а в гостиницу. Такого себе напредставлять успел, любой порнорежиссер сдох бы от зависти. Но вот сейчас мы сидели, разговаривали, и я понял, что не хочу торопиться.

Она сказала, что нервничает. Ну ясно, почему. У меня внутри тоже все мелко дрожало. Как в первый раз. Кажется, потом больше такого не было. И хотелось, чтобы все получилось… по-особенному. Без спешки. Со вкусом. Чтобы Милица под окном не вопила на ребенка. И не притащилась вдруг с чистыми полотенцами. Или, еще хуже, чтобы не начали ломиться в дверь Лешик и Валечка — с претензиями, что мы их не нашли и не пошли с ними обедать.

Все будет… ночью…

От одной мысли перехватило дыхание и снова затяжелело ниже пояса.

— Который час? — спросила, вернувшись, Настя.

Ого! Мы просидели, болтая обо всем на свете, больше двух часов.

— Начало третьего. Кстати, опять пролюбили машину. Надо будет завтра с утра зайти, недалеко от нас контора. А то так больше никуда не уедем. И ты не сфотографируешь Котор сверху.

— А имеет смысл сейчас в гостиницу идти? — она с сомнением выпятила губу. — Пока доползем, можно будет уже обратно собираться.

— Давай не пойдем, — с облегчением вздохнул я. — Возьмем кофе или сок — и на халявные лежаки. Посидим еще часок в тени, а потом можно и вниз. И уж точно на соседей не напоремся.

— Не, Сереж, как хочешь, а мне это не нравится, — Настя нахмурилась. — Надо что-то с этим делать.

— Послушай, — я осторожно прижал к столу кончики ее пальцев, — Это такой сорт людей, они отлипнут только в одном случае — если за что-то обидятся. Но чтобы их обидеть, нужен повод. Нет, ну правда, скажи, ты можешь человека обидеть, если он тебе ничего плохого не сделал, просто такой вот липкий? Ну и я не могу. А если будет повод — легко.

— Предлагаешь спровоцировать? Боюсь, если мы просто будем их игнорировать, этого не хватит. А если ждать повода для ссоры, так можно весь отпуск от них бегать.

— Нет, Насть, что-нибудь придумаем. Я тебе обещаю.

— Ну ладно, — она кивнула. — Раз обещаешь… А вечером что делать будем? Может, пойти куда-нибудь, где они нас точно не найдут? Хотя тут и мест-то таких нет, одна набережная.

— Ну почему же? — я достал телефон и забрался в интернет. — Тут есть приличные большие гостиницы, а в приличных больших гостиницах… вот, например, в «Паласе» ресторан и бар. Можем, в бар пойти. Вряд ли их туда занесет.


27

Настя

В какой-то момент я перестала сопротивляться и спорить сама с собой. Махнула рукой и отдала себя на волю течения. Сказала: пусть все идет так, как идет. Потом наверняка буду плакать. От Питера до Москвы… далеко, чего уж там. Дальше, чем кажется. Но это будет потом, а сейчас…

В какой момент все изменилось? Чем ему удалось меня зацепить?

Но так ли уж это важно — сейчас?

Мы провели на пляже весь день и ушли только около шести, когда солнце уже склонилось на закат. Это было такое томительное напряжение. Знаешь: что-то обязательно произойдет, но оттягиваешь этот момент. А внутри все мелко подрагивает. От страха. И от нетерпения.

И дело было не только в сексе. Иначе вряд ли бы мы стали чего-то ждать — к чему? Ведь могли сразу вернуться в гостиницу, еще утром. Соседи? Ну обошли бы их по дуге, захлопнули дверь перед носом, и все дела.

Нет, это было… другое. То есть и секс тоже, но…

Короче, я совсем запуталась. Обрывки мыслей скакали в голове, как взбесившиеся белки.

Мы шли с пляжа и снова держались за руки, но в этом уже был совсем другой оттенок. Как будто не переплетенные пальцы, а электрические провода под током. И разговоры — нейтральные, не о нас. Буквально — не о нас, а под поверхностью всех этих слов пряталось… «Настя плюс Сережа». И знак равенства, за которым стоял другой знак — вопроса.

Пробирались в дом, как партизаны в оккупированную деревню. Сначала посмотрели, не идут ли Лешик с Валечкой со стороны набережной, потом заглянули в сад. Сергей поднялся первым, махнул мне из окна: чисто. Я зашла на лестницу и тут же напоролась на Милицу, которая спускалась с третьего этажа. Поздоровалась — она едва кивнула в ответ.

Ну и черт с тобой, корова!

Перед зеркалом я крутилась долго. Пока Сергей не потерял терпение и не постучал в дверь:

— Настя, ты скоро?

— Да тише ты! — зашипела я, втащив его в комнату, и только после этого сообразила, что стою перед ним в трусах и лифчике.

Впрочем, я весь день находилась рядом с ним точно в таком же виде. В черном раздельном купальнике. Только без кружавчиков.

— Очень красиво…

Кто сделал первый шаг навстречу, трудно сказать. Наверно, одновременно. Время остановилось. Это было продолжение той сцены у грота, только еще острее и волнующе. И возможностей для ее развития явно больше.

Наверно, мы вообще никуда бы не пошли, если б не шаги на лестнице, сопровождаемые знакомыми голосами.

— А ты постучи к ним, — предложил Лешик.

В дверь тут же забарабанили. Мы замерли, обнявшись и сделав друг другу страшные глаза. Через полминуты постучали уже в соседнюю дверь.

— Ну ладно, мы их вечером поймаем, — хихикнула Валечка.

Щелкнул замок, все стихло.

— Трындец, — простонала я.

— Одевайся уже! — Сергей провел рукой по моей спине и слегка подтолкнул к шкафу.

Я быстро натянула короткое черное платье без рукавов, расчесала волосы, взяла в руки босоножки: каблуки слишком громко цокали по мраморной плитке. Мы вышли — тихо-тихо, и так же тихо я повернула ключ в замке. На цыпочках пробрались к лестнице, спустились вниз. Все, дальше можно было не прятаться, окна соседей выходили на другую сторону.

— А вечером что делать будем? — спросила я, когда мы вышли на улицу.

— Придумаем что-нибудь, — Сергей пожал плечами.

Мимо гостиницы «Палас» мы проходили не раз, но с набережной ее было толком не рассмотреть. Интернет намекал на четыре звезды — наверняка не врал. Выглядело все очень стильно и даже почти роскошно.

В бар мы пошли не сразу, сначала поужинали в ресторане. Ценник там, конечно, оказался ядерным, но я особо не переживала, потому что очередь платить была моя. Хотя и заказала очень скромненько, чтобы не шокировать Сергея. Впрочем, и он тоже. Вообще спрашивать о его бюджете мне показалось нетактичным, хотя свой — мнимый, конечно! — я озвучила. Но старалась все-таки исходить из того, что риэлтор не самая высокооплачиваемая профессия. Хуже нет, чем ставить мужчину в неловкое положение, когда он выскребает копейки по карманам. Расплачивался он с кредитки, а не с дебетовой карты, я заметила. Но мне вовсе не хотелось, чтобы потом ему пришлось полгода возвращать банку потраченное за отпуск.

Из ресторана мы переместились в бар, где было уже довольно многолюдно. Свободные столики оказались только на террасе с видом на море и на танцпол.

— Смотри, — подтолкнула я Сергея, — вон там, танцуют. Я их уже видела на набережной.

Это была та самая пожилая пара, которую я заметила в первый день. И подумала, что хотела бы стать когда-нибудь такой старушкой. Если, конечно, кто-то рискнул бы назвать ее старушкой. Белые брюки, малиновая шелковая блузка без рукавов, ежик волос с такими же малиновыми всполохами. Ее муж — я почему-то не сомневалась, что они женаты, — тоже в белом, стройный, подтянутый. Они танцевали какую-то латину, приковав к себе всеобщее внимание. Не все молодые так смогли бы! А им явно было под семьдесят.

— Я их тоже видел вчера, — кивнул Сергей. — Ты спала, а я гулял вечером. Посидел немного в лаунже у крепости. И они там были. На них трудно не обратить внимание. Концентрат позитива. И знаешь, страшно им позавидовал.

— Чему? — уточнила я, хотя и сама догадалась.

— Им хорошо вместе, за километр видно. А ведь они явно не один десяток лет женаты. Хотел бы я, чтобы у меня было так же.

— А может, у них курортный роман? — из вредности возразила я. — Почему нет?

— Не думаю. Я рядом сидел и наблюдал за ними. Не знаю, как объяснить, но это что-то такое… едино-монолитное. Что появляется за много лет. И, кстати, они подкалывают друг друга и смеются. Я немецкий не знаю, но и так было понятно. И это очень круто — когда люди могут вместе смеяться. Мои родители вот не умеют, к сожалению.

Я посмотрела на него… с неожиданной стороны. И это было грустно. Если думать в будущее. Поэтому думать я не стала.

— Серый, а ты танцевать умеешь? — подначила вместо этого. — Дедушка с бабушкой глянь как зажигают, а мы сидим.

— А ты сама-то умеешь? — хмыкнул он, посмотрев на меня сквозь бокал вина. — Я специально танцами не занимался, но учился в приличной гимназии. И там у нас это дело было обязательным предметом с первого по пятый класс. Кое-что помню и на ноги не наступаю. Кстати, всякий этнос тоже умею. И латино, и сиртаки. На Закинфе по пьяной лавочке танцевал, греки в экстазе были. Хотя это, между прочим, не народный танец, знаешь?

На Закинфе? Хм, а не поторопилась ли я тебя записать в придонный слой, Сережа? Впрочем… это тоже было неважно.

— Ну тогда пойдем…

Пожилая пара ушла, и теперь все внимание сосредоточилось на нас. Как выяснилось, это была тематическая вечеринка. Латино — моя стихия. Восемь лет занималась, и очень серьезно. На соревнования ездила, призовые места брала. Сергею, конечно, класса не хватало, но он сразу признал меня ведущей и замечательно подстраивался. Поэтому получалось у нас отлично.

Значит, и в постели все будет окей…

От этой мысли аж в жар бросило. В горле пересохло, зато в другой части тела по контрасту взмокло.