Я думала, что за полгода, прошедшие до свадьбы, хорошо узнала Вовку, но это была иллюзия. Надо признаться, в чем-то он так и остался для меня незнакомцем даже после развода, несмотря на четыре года вместе. И на то, что первые два у нас все шло хорошо. Но… это была такая… работа. Притирка, подгонка. Возможно, и разница в возрасте сказывалась.

«Твой бывший был очень серьезный человек», — сказал Сергей. И не ошибся. Нет, моя веселая, «девчонская», ипостась Вовку не раздражала, во всяком случае, явно. Но чувствовалось в этом… снисхождение с высоты статуса и жизненного опыта. Мы никогда не были на равных, на одной волне. Не понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Даже в постели мне приходилось рассказывать о том, чего хочу, что нравится, а что нет. И пусть я действительно никогда не стеснялась говорить о сексе, но все же предпочитала, чтобы это было возбуждающей эротической игрой, а не… политинформацией.

Приходилось признать, что никогда и ни с кем я не чувствовала себя так легко, как с Сергеем за последние четыре дня. Первые два — не в счет, но это была моя вина, потому что упиралась, как баран, доказывая себе, что он мне не нравится. А может, потому и упиралась, что чувствовала где-то в глубине: будет так хорошо, что… будет очень плохо. Потом.

Так, Настя, мы же договорились, о «потом» думать не будем. Бери то, что есть сейчас. Это ведь не только постель, но и много других эмоций. То, чего так не хватало за последние два года. А может, и раньше, когда приходилось притворяться серьезной взрослой Настей.

На обратном пути я вспомнила об оставшейся половинке пиццы и дотянулась до сумки, брошенной на заднее сиденье. Жевала сама, давала откусить Сергею, когда дорога позволяла. Да, если так пойдет и дальше, домой вернусь со щеками шире спины. Мама будет в шоке, начнет прозрачно намекать, что после тридцати никак нельзя себя запускать, напомнит про спортзал и корректирующее питание. Нервы, нервы. Возбуждение превалирует над торможением. В состоянии ленивой апатии даже любимые блюда меня не привлекали. Ела только потому, что надо. Кофе и бутерброды за компом.

В Петровац мы вернулись в шестом часу.

— Ну что, на море? — спросил Сергей, приткнув машину неподалеку от гостиницы.

— Ой, нет, — застонала я. — Давай как вчера? Отдохнем немного, потом вечером искупнемся и поужинаем.

— Хорошо, — кивнул он. А когда поднялись наверх и я собралась открыть свою дверь, поймал за руку: — Не уходи. Пожалуйста.

Я думала, что не смогу вот так рядом с ним спать. Просто спать. Но устроилась уютно, свернувшись клубочком под боком, и мгновенно заснула. Даже понежиться толком не успела, пока Сергей тихонько поглаживал меня по спине. А когда проснулась, уже начало темнеть.

Он спал, посапывая мне в шею. Я осторожно выбралась из-под руки, села рядом. Наверно, стоило уже разбудить, но стало жалко. Лицо у него было таким трогательно беззащитным, что аж в носу защипало. И так захотелось погладить по щеке, поцеловать.

Телефон на тумбочке мигал зеленым глазом. Взяв его, я прихватила по пути грушу из миски и вышла из комнаты. Села на балконе, включила дисплей. В Контакте — запрос на добавление в друзья. Кто бы сомневался. И когда только успел? Наверно, когда в Которе в пиццерии в туалет ходила. Нажала «Добавить» — и словно иглой кольнуло.

Зачем? Фоточки друг другу лайкать?

Настя, ты опять?! Угомонись уже!

Ничего эдакого, что нужно было прятать от посторонних, на странице Сергея не обнаружилось. Скорее всего, закрыл профиль, чтобы не забредали спамеры. Записи нечастые — немного фотографий, репосты, музыка. Ничего особо интересного.

Полистав, я хотела уже закрыть, но наткнулась на фото, сделанное, судя по наряженной елке, на какой-то новогодней вечеринке. Развеселая компания за столом, сдвинувшаяся плотно, чтобы все попали в кадр. Сергей положил руку на плечи девушки в синем платье. Брюнетка, яркая, вызывающе красивая. Окажись я рядом с ней, наверняка почувствовала бы себя неуютно, хотя комплексами по поводу своей внешности особо не страдала.

Фамилия на электронном билете, который пришлось переоформлять на себя, из головы вылетела, но имя запомнилось — Марьяна. Список друзей у Сергея был небольшим, всего десятка четыре. Просмотрев его, девушки с таким именем я не нашла. Впрочем, ничего удивительного, бывших обычно удаляют. Да и зачем мне? Заглянуть на ее страницу, поискать их общие фотографии? Они расстались, все в прошлом. Но почему это вдруг меня так зацепило?

Да потому что закончилось у них все совсем недавно. Он сам говорил, после Марьяны у него никого не было. Может быть, поэтому я и не сказала, что развелась еще два года назад. Так мы хоть были на равных. И я понимала, откуда эти нотки ревности при упоминании моего мужа. Не слишком-то приятно сознавать себя клином, которым вышибают клин.


44

Сергей

Муж объелся груш…

Да нет, груш объелся, пожалуй, один осел лопоухий, который на минуту себе что-то такое придумал.

Как она сказала? «Если тебя парит сам факт его наличия, то не стоит». Разумеется, не стоит. Какой смысл из-за этого париться, если через неделю все закончится. Вот только знать бы еще, кого она в постели видит, умирая от удовольствия. Тут-то уж сомнений у меня как раз не было: точно не притворялась.

Вот так я накручивал себя большую часть обратной дороги, но уже на подъезде к Петровацу, когда вполне освоился с маской трагического страдальца, ситуация на мысленном экране вдруг развернулась на сто восемьдесят градусов.

А ведь вполне вероятно, что и Настя думает о том же самом. Ведь знает, что я с Марьяной расстался совсем недавно. Да еще и сам сказал по скайпу, когда спросила, почему ищу попутчицу в сети: «Новая встреча — лучшее средство от одиночества». Хорошо хоть не спел. Запросто можно было понять, что мне элементарно нужна баба на пару недель — потрахаться, отвлечься в приятной обстановке. Может, и она думает, что я представляю на ее месте другую женщину. Откуда ей знать, как у нас все было и как мы расстались. Я даже не помнил, говорил ли вообще что-то на эту тему.

Сравнивал ли я их? Да, все время — в каких-то сходных ситуациях. Наверно, это было нормально. Вот так с Марьяной, так — с Настей. Только без намерения сделать вывод, кто из них лучше. Просто факт. Данность. С Марьяной мне было очень хорошо, за исключением последних месяцев, конечно. С Настей — не лучше и не хуже. По-другому. Совсем по-другому. Она сама — другая.

Наверно, я слишком все усложнял. Но с ней не получалось просто. И я не знал, хорошо это или плохо.

Для курортного романа — точно плохо.

Она подтянула колени к животу, свернулась, как еж, и мгновенно уснула. А я лежал и гладил ее по спине. Странно, рост у нее был вполне нормальный, где-то под метр семьдесят, сантиметров на десять ниже меня. Но почему-то часто она казалась совсем маленькой, беззащитной. Хотелось оберегать ее, защищать. Это Настю-то — которая любого сожрет без хлеба и не подавится!

Как заснул, даже не заметил. А когда проснулся, за окном было уже темно. Протянул руку — рядом пусто. На часах половина девятого. Кое-как продрал глаза, умылся, пошел в соседнюю комнату.

Она лежала на кровати с ноутбуком на животе.

— Выспался? Хочешь, фотки сегодняшние покажу?

Я сел рядом. Свернув какой-то текст, — неужели и в отпуске работает? — начала показывать фотографии, сделанные в Которе и на Ловчене.

— Слушай, у тебя классно получается!

Чуть порозовела, улыбнулась довольно. Вот тут было еще одно различие с Марьяной. Та, стоило мне что-то похвалить, сразу хмурилась и начинала прибедняться: выглядит она сегодня на самом деле плохо, стрижка неудачная, платье не сидит, мясо пережарилось — и так до бесконечности. После чего желание делать комплименты моментально пропадало. Настя хоть и смущалась, но видно было: слышать похвалу ей приятно.

— Я серьезно. Если что, без куска хлеба не останешься.

— Да ну! Фотографу надо уметь фотошопить. А у меня руки не тем концом вставлены.

— Зато ты умеешь так увидеть и подать, что глаз невольно цепляется. Это дорогого стоит. Уж поверь, я знаю, у меня брат фотограф.

Славка действительно был моднючим фотографом, на студийные сессии к нему записывались за несколько месяцев и платили бешеные деньги. Снимал в основном селебрити, а за его эксклюзивные кадры дрались самые дорогие глянцы. И ведь начинал с простенькой мыльницы.

— Ну ладно, — рассмеялась Настя. — Спасибо. На море-то пойдем?

— Шесть секунд. Собирайся.

— Да я уже давно, тебя ждала.

— Так надо было разбудить, — я остановился, держась за ручку двери.

— Зачем? — она пожала плечами. — Мы что, куда-то опаздываем? Думаешь, зря спросила, выспался ты или нет?

Ох, как это прозвучало! С каким жирным намеком и обещанием! Сразу расхотелось и купаться, и ужинать. Раздеть ее прямо сейчас, взять быстро и жестко, на грани фола.

— Иди-иди, — Настя поняла мой взгляд и как будто мысли прочитала. — Быстро все равно не получится, у меня купальник цельный, все снимать придется.

Совиный хохот я услышал уже за закрытой дверью. Вот ведь зараза! Этот зеленый купальник из каких-то перекрученных ленточек и тряпочек я уже видел. Вроде, вообще ничего не скрывает, а попробуй под него проберись.

Впрочем, в воде я все-таки попробовал. Пробраться. Поднырныл, поймал ее за ноги и запустил лапы под все эти эротические лохмотья, наверняка купленные в секс-шопе. Вот только она вывернулась и едва меня не утопила. И тут же прилетел кармический бумеранг. Ее визг и кашель, наверно, были слышны на другом берегу — в Италии.

— Я медузу чуть не проглотила, — вопила Настя, энергично отплевываясь.

— Варежку потому что не разевай! — посоветовал я и поспешил отплыть подальше.